Граф сделал предположительные вычисления: если скорость этого корабля двенадцать, ну, десять узлов, то прошли они за двое суток миль четыреста, вряд ли больше. Откуда возьмётся больше? Если ушли под попутный бриз на рассвете, как все нормальные люди делают, то потом ведь всё время пришлось лавировать и идти в бейдевинд, если конечно, курс действительно на запад. А при встречном ветре много ли можно пройти? Они наверняка спешат, но Средиземное море разнообразием ветров летом не балует. Вест-зюйд-вест и всё тут. Он мечтательно улыбнулся, вспомнив шторм. Нет, если по особой просьбе влюблённых, тогда, конечно, всё может быть…
Главное, сообразить, давно ли они здесь стоят, в виду этого острова.
"Вряд ли долгое время. Вероятно, нас тряхнуло, как следует, когда бросили якорь. Оттого я и очнулся. Вопрос в другом: стоим мы по курсу или развернулись при остановке?"
За переборкой слева загремела якорная цепь, наматываясь со скрежетом на кабестан.
"Значит, корма — там. Отлично. Носового кабестана и не слышно — большой кораблик! Куда же мы теперь развернёмся?"
Он ждал. Корабль снялся с якоря и двинулся вперёд. Снова закружилась голова. Луна всё время плясала за окном. Шли к Гибралтару, на запад.
"Хорошо, что не на юг, в Алжир. Там меня как раз ждут милые ребята, покупающие живой товар. Впрочем, радоваться рано. Впереди Марокко, а за Гибралтаром к моим услугам вся экваториальная Африка…"
Лицо луны было ужасно грустным. Казалось, "Пьеро`" укоризненно покачивает головой: "Что, допрыгался, Арлекин?"
Гиацинт понимал, что "допрыгался", но пессимизма лунного Пьеро не разделял.
"Вот завтра узнаю, куда я попал и что им от меня надо, тогда будем решать. Нечего отпевать себя раньше смерти… По моим расчётам, мы где-то в Балеарском архипелаге. Останавливались против Пальмы,[1] наверное. Берега вокруг близко, если бы удалось выбраться, можно и вплавь… Жаль, рука не двигается, этот кретин в шляпе мне её здорово задел. И получить свинцовым кастетом по башке удовольствие не большое. Ладно, не важно. Они, я думаю, тоже нескоро забудут ту ночку! Но где я видел главаря раньше?.."
..
[1] Пальма или Пальма-ди-Мальорка — столица острова Мальорка в Балеарском архипелаге.
3. ДОРОГОЙ гость
.
Наутро в камеру явился сам главарь нападавших, и Гиацинт смог рассмотреть его при свете дня.
Сильно загорелый коренастый усатый мужчина в светло-коричневой, на этот раз, широкополой итальянской шляпе, в оранжевой морской блузе, со злым лицом, и квадратным подбородком с ямочкой, придающим ему сходство с бульдогом, с серьгой в ухе и двумя длинными пистолетами у пояса. По виду — самый настоящий средиземноморский пират. Даже по речи не определишь, откуда. Хмуро глянул на Гиацинта, сидящего на полу у стены.
— Как себя чувствуете, граф?
— Не хуже вас, по крайней мере, — Гиацинт с удовольствием отметил у главаря огромный малиново-чёрный синяк на пол-лица. — Могу я узнать, где нахожусь?
Бандит злобно ответил ему хриплым низким голосом:
— Важнее всего, что вы пока на этом свете, а не на том. Но не сомневайтесь, это ненадолго! Вставайте, прогуляемся по палубе, — он достал из-за пояса пистолет.
Гиацинт поднялся.
— С удовольствием. Насколько бесполезно просить у вас воды и возможности привести себя в порядок?
— Не сейчас, — буркнул главарь.
"Не придумал сразу, как отказать или действительно не знает, что разрешено пленнику? Похоже, он тут не самый главный…"
За дверью ждали ещё два вооружённых матроса. В сопровождении эскорта граф поднялся на крышу своей тюрьмы.
Светило солнце и уже припекало. Позднее утро, часов одиннадцать. Над головой, просвеченные солнцем, хлопали паруса на двух мачтах.
Капитан Ориенталь оценивающе рассматривал неизвестный корабль.
"Ого! Большущий бриг, тыщ пять тонн будет. В него поместятся двадцать "Дельфиниумов".
Поднимаясь по лестнице, он проходил ещё одну палубу, где размещались пушки и отдыхала часть пиратской команды, загорая возле открытых пушечных портов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глаз моряка отмечал особенности конструкции и оснастки судна.
"Такой кораблик вполне даст пятнадцать-семнадцать узлов при хорошем ветре. На вид вроде военный, а трюм такой, что в карете можно кататься! Тысячу человек рабов берёт запросто. А то и больше…
Частный, естественно, от позолоты аж трещит, кто такой в военном флоте поставит! Шкатулка лакированная, а не бриг. Только что в такелаж не вплетены золотые нити. Явно, испанец или португалец. Ностальгия по Непобедимой Армаде! Они ещё бы Мадонну на парусе нарисовали! Но построен шикарно, на совесть. Здешняя постройка, средиземноморская, не карибская. Где-то я уже видел похожего красавца…
— Иди вперёд! — грубо толкнул его главарь бандитов, когда Гиацинт приостановился, рассматривая оснастку корабля. В голове снова закружилось, пленник еле удержался на ногах.
Они прошли вдоль левого борта, обогнули палубные надстройки и остановились, возле ступеней, ведущих на ют.
— Просили привести его, когда очнется. Вот, пожалуйста, — безлично обратился главный конвоир к кому-то, стоящему на спардеке.[1] Гиацинт обернулся и прищурившись глянул вверх.
Против солнца рисовался длинный чёрный силуэт.
— Здравствуйте, граф!
Гиацинт склонил голову набок, улыбаясь одной половиной рта.
— Неро`… Конечно, кто ещё способен на такие фокусы. Ну, здравствуйте… принц. Чего надо?
Пленника театр приучил к очень четкой речи, даже говоря тихо. Но всё же для свободной беседы хозяину брига пришлось спуститься
Его высочество Чёрный Тюльпан и на борту сохранял весь придворный блеск своих манер и костюма. На его груди, на черном атласе жилета в обрамлении угольного бархата камзола с лиловым шитьем как всегда серебрилась узорная цепь гранда. Или специально вырядился для встречи с пленником? Может быть, хотя Неро́ при всех любит подчёркивать, что он — принц крови.
Смешно, что при всей его аристократической внешности идеального испанского гранда (только без усов и бородки), с тонким орлиным профилем, горящими чёрными глазами и злым змеиным ртом, и при всей его непомерной гордыне, даже при дворе знакомые называли Неро` просто по имени. (Гиацинта, наоборот, даже друзья чаще звали "граф").
Спускаясь со спардека, принц сладко скалился.
— Я вижу, граф, вы настроены очень любезно. Как вы находите мой корабль? Он вам нравится?
— Так себе, — пренебрежительно скривился Гиацинт. — Мой лучше.
Принц картинно рассмеялся:
— Ещё бы! Такая скорлупка! Если бы мы тогда столкнулись ночью, от вас бы и щепки не осталось!
Граф нахмурился:
— Ночью? А… — Он постучал каблуком по палубе. — Это "Эдельвейс", что ли?
Чёрный Тюльпан удивлённо вскинул брови:
— Догадались, ваше сиятельство? Неужели?
— Догадался. А как он у тебя называется?
— "Эдельвейс", — не понял принц.
— Да ну! Я всегда был невысокого мнения о твоём художественном вкусе, Неро`, но такого всё-таки не ожидал… — Граф сокрушённо покачал головой: — Нет, можно и негра назвать Подснежником, при желании… История знает подобные случаи.[2] Но "Эдельвейс" — это слишком, даже для тебя.
Главарь бандитов, видимо, первый помощник принца, возмущённо хмурил брови, слушая эту тираду. Непозволительно пленникам так разговаривать с господином. Да ещё не хватало, чтобы слышали вахтенные!
Но принц если и обиделся, не подал виду. Неро тоже любил и умел играть на публику:
— Ты прав, это фальшивое название.
— Не сомневаюсь. У тебя всё фальшивое, кроме злости. Меня интересует настоящее.
— "Геснер".
— В честь покровителя тюльпанов?[3] Нормально…
Принц закатил глаза, прижав руку к груди:
— Ах, как я счастлив, что вы одобрили мой выбор, ваше сиятельство! Ваше мнение для меня столь многое значит!
