― И ты меня прости. ― Голос у покойного господина Дружинина оказался мягкий, Анна подумала, что где-то там далеко он улыбается так же горько, как и вдова. ― И не вини себя.
― И ты себя тоже. ― Ульяна глубоко вздохнула, а её щёки порозовели. Анна поняла, что она, наконец, отпустила мужа. Или он жену. ― До встречи.
― Надеюсь, не скорой. ― Голос призрака сломался, а дым мирры густыми клубами повалил из потухающих недр чёрного камня, отдавая удушливой полынной горечью. Как и всегда после сеанса. Дым отдал силу камню.
Альфред медленно открыл глаза, видимо, стараясь не закашляться от тяжёлого дыма.
― Не надо денег, ― он выставил ладонь вперёд, когда Ульяна попыталась отдать белый незапечатанный конверт, ― мы просто сделали работу. Вот, возьмите. ― Альфред протянул смущённой и покрасневшей Ульяне чёрную визитку с витиеватыми буквами. ― Я провожу вас.
― Не думайте о Вениамине, Ульяна. ― Альфред остановился на верхних ступеньках лестницы, глядя на клиентку, застёгивавшую пальто. ― Не мучьте себя и ребёнка. Он уже далеко.
Ульяна коротко кивнула и быстро скрылась за широко распахнувшейся дверью. Анна не сомневалась, что, когда муж спустится, то найдёт на высокой круглой тумбочке конверт с деньгами. Как и всегда.
― Тяжёлый случай. ― Альфред спустился вниз и, видимо, нашёл конверт с оплатой. ― Она ехала сюда ради прощения, а оставила нам больше, чем стоят любые поминки. ― Он, стуча каблуками лаковых туфель, поднялся по резной деревянной лестнице на второй этаж в кабинет и, принюхавшись, попросил: ― Открой окно, а то душно до ужаса.
Анна распахнула тяжёлые бордовые портьеры с золотой бахромой: Альфред считал, что раз они заявляют о себе как о Бюро, но на деле к ним приходят как к экстрасенсам, то стоит поддерживать имидж.
Хрустальные шары разных размеров, старинные книги с пожелтевшими страницами, кое-где в пятнах сведённой плесени, перья птиц и черепа мелких животных ― всё это вкупе с приглушённым светом и спокойным голосом немолодого, но притягательного Альфреда создавало нужный эффект. Клиенты пугались, затем, глядя на маятник Ньютона и чучело филина на шкафу, расслаблялись и выкладывали всё, как есть. Чаще всего, дело заключалось в простых человеческих страстях: скандалы, ссоры, измены, наследство. И так по кругу.
А обычно клиенты Бюро просто нуждались в хорошем психологе.
Тогда Альфред передавал готовых рассказать всё клиентов Анне, вспоминавшей с благодарностью кафедру психологии.
Портьеры отъехали в стороны, оставив между окном и кабинетом тонкие занавески. Солнечный свет проникал через тюль и заливал мягким золотом свободное пространство комнаты, выхватывая из тёмных углов шкафы и тумбочки с колдовскими предметами: сухими травами и пузырьками, наполненными разноцветными жидкостями, в которых часто плавали свернувшиеся кольцом мёртвые змеи или скорпионы с летающими драконами².
Всё необычное и загадочное тянуло к себе людей, неизменно появлявшихся на пороге Бюро с просьбами и проблемами. И, конечно же, готовностью платить.
Сегодняшний день ― четверг ― ожидался спокойным и безлюдным. За последней клиенткой закрылась дверь, и Анна проводила взглядом госпожу Дружинину, которой повезло: дождь закончился буквально перед её выходом от Дрелихов. Мокрый асфальт блестел, а клёны под окнами покачивали ветвями с отяжелевшими от влаги бурыми листьями. Свежий терпкий запах ворвался в открытую дверь и добрался до второго этажа.
Бюро расследований паранормальных явлений «Дом с привидениями» ― гласила вывеска над входом, выполненная золотыми тиснёными буквами. А ниже приписка: Альфред и Анна Дрелихи.
Анна оперлась руками о подоконник и посмотрела на мостовую. В лужах с плавающими буро-жёлтыми листьями отражались подёрнутые рябью слова вывески конторы. Она провела унизанными тонкими серебряными ободками пальцами по гладкому дереву. Оно ещё хранило тепло, а блики солнца отражались в одиноком золотом обручальном кольце.
― Она ушла? ― Альфред возник за спиной Анны внезапно, положив крепкую руку на плечо. Его пальцы прошлись по закрытой высоким воротником чёрной водолазки шее и едва коснулись завитков русых волос, заплетённых во французскую косу.
― Да. ― Анна встрепенулась и чуть подалась в сторону, позволяя Альфреду зарыться пряно пахнувшими пальцами в волосы. ― Ты правда говорил с её мужем? ― Она внимательно посмотрела на Альфреда. Тот выглядел усталым, а в глубине янтарных глаз плясало недовольство.
― Бедолагу измучили, ― повёл плечами Альфред, будто сбрасывая невесомые, но обволакивающие дымом прикосновения призрака. ― А тут ещё потревожили несколько… эмоционально.
― Он сказал что-то помимо того, что ты передал госпоже Дружининой? ― Призраки ― настоящие, те, кто ещё не пересёк тонкую грань между мирами ― иногда добавляли для Альфреда слово «от себя». Анна улыбнулась: муж умел расположить не только людей.
― Сказал, что торговался за жизнь нерождённого сына. ― Губы Альфреда тронула едва заметная усмешка, а сердце Анны сжалось. Он помнил третье правило: не иметь детей. ― Изначально хотели забрать именно его. И жену.
― Но разве это не то, чего ты хотел? ― Анна повернулась и подставила плечи под лучи зимнего солнца. Так меньше чувствовалось, отодвигалось в тень ощущение недавно витавшей за спиной смерти. ― Общение с настоящим призраком?
― Разве можно назвать успокоение безутешной вдовы настоящим делом? ― ответил Альфред. ― Проверь лучше почту, Аннет. ― Он устало опустился в широкое кресло, кожаная обивка неприятно скрипнула. ― И когда же к нам перестанут обращаться с подобной ерундой? ― Он рассеянно провёл пальцами по чуть вьющимся волосам, соломенный цвет которых порядком разбавлялся сединой.
― Наверное, после дождичка в четверг, ― улыбнулась Анна, желая подбодрить явно начинавшего хандрить мужа. Так часто бывало с ним осенью и такой дождливой зимой на побережье.
Она молча включила тихо загудевший ноутбук. Анна подумала, что дело всей жизни, в которое Альфред вложил столько сил и времени, всё же стоило того, что было на него потрачено. Работа экстрасенса ― с рекламой, листовками и сайтом в Сети, который вела сама госпожа Дрелих, приносила неплохой доход, но Анна понимала, что Альфреду этого мало.
Альфред Дрелих хотел признания. Хотел, чтобы к нему приходили с проклятиями, мертвецами и духами, а не наведённой соседкой порчей, наставляющим рога зачастую не самой верной жене мужем и младенцами, которых «сглазила» ведьма-свекровь.
Анне вдруг вспомнились слова Альфреда, когда она в очередной раз задала простой вопрос, чем ему не нравится прибыльная жизнь медиума:
«Я не хочу жить и умереть, как экстрасенс. Я ― исследователь паранормального, а не шарлатан с хрустальным шаром». ― И сказал он это с таким блеском в янтарных глазах, что Анне стало не по себе.
Действительно, подумала она, открывая закладку интернет-браузера. В конце концов, по словам Альфреда, в Бюро у него было одно-единственное настоящее дело ― её, Анны.
За тридцать лет, что муж занимался паранормальными явлениями и изучением «тонкого мира», он повидал всякое, но контора приносила сплошное разочарование.
Тридцать лет упорного труда ― как разница в возрасте между ними. И никто из них не считал это совпадением.
Нужно стоящее дело, как те, о которых рассказывал Альфред: до Бюро и женитьбы.
Браузер загрузился, и Анна открыла почту. Три письма.
«Два ― точно реклама золота и бриллиантов, ― подумала Анна. ― А вот третье ― посмотрим…»
Тягучее предчувствие разлилось в груди, а кровь как будто стала горячей. Так случалось всякий раз, когда Анна чувствовала, что происходит нечто важное. Как семь лет назад, когда она впервые увидела Альфреда. Писем за всё это время она получала сотни, но такого ещё не было.
Пробегая взглядом строчки вежливого, торопливого, грамотного и кое-где с опечатками письма, Анна чувствовала, как в душе зреет азарт, смешанный с ликованием. Веселье наполнило её, пьянило не хуже шампанского.
― Почему ты улыбаешься? ― Голос Альфреда вырвал её из эйфории. ― Что-то интересное? ― Он говорил небрежно, но Анна чувствовала, что Альфред всей душой надеется.
