и дать право женихам за себя свататься; то никакая девка не заставляет долго за собою ухаживать, да и никакая не делает промаху в прыжке, влекущего за собою отсрочку в сватовстве до следующего году[194].
Кстати, понева предназначена в том числе и для того, чтобы скрывать следы «цветения». Только после начала менструаций девушка считалась невестой и могла посещать посиделки, причем в первый раз на входе она должна была показать парням свою юбку с кровавыми пятнами. Сегодня в такой ситуации ей бы захотелось сквозь землю провалиться, а на Руси народ ничего нечистого в женском «цветении» не видел!
Стоит, однако, заметить, что в исторических источниках женщина во время месячных описывается так: «погана стала», «грязная», «нечиста баба»[195]. Вот только источники эти были написаны монахами. С их точки зрения, месячные – это действительно нечто грязное, их ставили в вину в принципе всем женщинам. Во время этнографических экспедиций мы записали рассказ одного старого священника из села Санского; согласно ему, «месячным кровотечением, мол, Бог наказал Еву за первородный грех»[196]. Священники запрещали женщинам в «нечистые» дни посещать церковь, ходить на кладбище, мыть домашние иконы. Даже крестик требовали снимать![197]
В этой традиции запретов прячутся корни выражения «праздники», которым иногда обозначают менструацию. «Нечистой» женщине нельзя было делать очень много всего: квасить капусту, солить сало (все сгниет); ткать одежду, стирать ее (кто наденет ее, заболеет). Запрещалось участвовать и в значительной части сельскохозяйственных работ (урожай пропадет). Вот и получались незапланированные праздники!
Чарка меду (Боярыня), картина К. Е. Маковского, ок. 1890.
Донецкий республиканский художественный музей
Еще во время менструации женщина обязана была уступать дорогу любому встречному; не имела права стоять с кем-либо на одной половице, переходить одновременно с кем-то мост.
В селе Сасыкино (Рязанская область) рассказывали:
Одна женщина (дело было перед Рождеством), несмотря на месячные, испекла пироги. Семья у нее была большая – человек девять, и все сыновья. Вот ей говорили, что не ставь, а она поставила и испекла. И что же – у всех сынов и у мужа месячные пошли[198].
Что самое интересное, «нечистой» считалась любая женщина, в принципе имеющая месячные и способная родить. Только маленькие девочки и пожилые женщины считались «чистыми».
При менструации строго запрещалось ходить в баню: якобы в этот период женская природная сила настолько возрастала, что женщина могла невольно «испортить», «сглазить» тех, с кем будет мыться. Кроме того, ей запрещалось смотреть на обнаженных, и, даже переодевая собственного ребенка, ей следовало отворачиваться, чтоб не «испортить». По этой же причине она не могла и купаться с другими женщинами в реке.
Мыться женщине следовало тайком дома, в небольшом количестве воды, которую она набрала ложкой, принадлежащей одному из мужчин семьи. В этом заключался магический смысл: так делали, чтобы месячные не были тяжелыми и поскорее закончились. А чтобы они приходили регулярно, без задержек, женщины тщательно скрывали от посторонних свою одежду со следами крови. Ведь и сами они в эти дни уязвимы к колдовству!
Вместо прокладок женщины использовали подол рубахи или исподницы (нижней юбки): его продевали сзади между ног и закрепляли спереди на поясе. Благодаря поневе следов было не видно. Хотя иногда использовали и поглощающие материалы: мох, солому.
Женская сила
Если в средневековой Европе женщина – это Ева, из-за греха которой люди были изгнаны из рая, то на Руси женщина – это в первую очередь мать, святая для каждого человека. Бытовало поверье, что у каждого человека три матери: мать, что родила, Мать Сыра Земля и Божья Мать – Богородица. В некоторых селах Рязанской губернии менструация воспринималась как явление, связанное со способностью женщины давать жизнь, а значит, тоже священное, божественное:
Бабка говорила, что это соки, в которых младенчик растет. Вот семечку-то посади – без воды не вырастет, так и младенчик без соков…[199]
Менструальная кровь считалась необычайно сильным магическим средством – средоточием женского естества и жизненной энергии. Чтобы увеличить урожай, растения поливали водой с «цветом», передавая им способность «цвести»[200]. Женской рубахой со следами месячных боролись с гусеницами – обмахивали ей капусту и лен. Использовали ее и в более страшных ситуациях:
Если пожар и женшчына имее на рубашке, обыдэ ў круг етот пожар, и он больше никуда нэ распространица[201].
В Славонии (восточная область современной Хорватии) муж, отправляясь на ярмарку, перешагивал через юбку жены со следами женского «цвета» – для удачи. Там же записан и другой интересный обычай: муж сам собирал первые после свадьбы месячные жены в чашу, а потом выливал под куст роз со словами: «Да здравствую я, жена, и да здравствуешь ты! Сколько капель, столько нам лет жить в согласии. Счастья нам и процветания!»[202]
Ну и, конечно, менструальная кровь была важнейшим, эффективнейшим магическим ингредиентом в любовной магии. Ее подмешивали в еду или питье, желая приворожить парня. Мать собирала и хранила кровь от первых месячных дочери, чтобы, выйдя замуж, она могла добиться власти над мужем и его любви. Если же потенциальный жених никак не проникался чувствами, заботливые матери могли пойти на запредельную хитрость: звали его в гости и угощали мясом, вымоченным в месячной крови дочери.
Иногда менструальная кровь служила и оружием: с помощью воды, где стирали белье со следами месячных, наводили порчу на хозяйство врага или соседа.
Глава 5. Кому на Руси жить было хорошо?
Русь была удивительно хорошим местом для жизни. Вплоть до набегов татаро-монголов здесь царил куда более мягкий и теплый климат, чем сейчас, а даров природы: грибов, ягод, зверья в лесах и рыбы в местных водах – хватало на всех. На русских землях, в отличие от западноевропейских, охота не была привилегией высших классов: ей предавались и самые простые люди. Ну а количество зверья в здешних лесах поражало иностранцев и в куда более позднюю эпоху: в XVII веке приехавший в Россию Яков Рейтенфельс с восхищением назвал эту страну «громадным зверинцем»[203]. Хотя, конечно, и на Руси жизнь была не вполне сказкой – по крайней мере, для некоторых слоев населения.
Отдых великого князя Владимира Мономаха после охоты, картина В. Васнецова, ок. 1896–1911.
Российская государственная библиотека
От холопа до князя: социальная лестница
Все население Руси делилось на зависимых, полузависимых и свободных, однако внутри каждой из этих категорий было и свое деление.
Рабы и холопы
Конечно, самая бесправная часть зависимого населения – рабы.
