стоит Кеша рядом со своим двойником за стеклом – точно с таким же взглядом, устремленным в вечность. Автографы, телевидение, бессчетные интервью…
– Что вы думаете о Времени, Иннокентий?
– Что оно нас поедает…
– Для кого-то эта работа потребовала бы многих веков неутомимого труда и страданий, – пытался осмыслить феномен Кешиных часов известный искусствовед Скавронский, – а вы так легко это делаете, без усилий, играючи…
– Я все делаю серьезно, – отвечал Кеша, – но по касательной. Этого не видно, как я стараюсь. Мотылек, он ведь тоже серьезно летает. И кузнечик серьезно стрекочет. Если к нему присмотреться, будет видно, как он сгибает ноги – коленками назад, как потеет, прыгает. Это вам с вашего роста и вашего возраста кажется, что все несерьезно.
К закрытию выставки в стеклянных часах виднелся лишь высокий песчаный бархан на столе и наши отчаянные головы.
Всем было ясно, что эта работа имеет крупное мировое значение. Неслыханный почет обрушился на Кешу. Феликс, ужасно довольный, ходил, потирал ладони, однако и слова не обронил, решился ли кто-нибудь в конце концов приобрести песочные часы?
Не зная своей судьбы, Кеша с Борькой уже разбирали агрегат на части, песок весь просыпался на пол, я принялась откапывать моего медведя, а художник Андрей Бартеньев в желтом пиджаке, золотых ботинках, брючках «дудочках», фланируя туда-сюда, сказал: «Ой, Кеша, я заплакал, когда мишку совсем засыпало!»
И тут мы увидели Феликса в компании франтоватого субъекта с брильянтовым перстнем. Тот бурно жестикулировал и все показывал на песочные часы, а Феликс одобрительно и слегка надменно кивал.
– Ну, красавцы, – объявил Феликс, проводив гостя, – как говорил полковник Веткин, «Купец – ловец: а на ловца и зверь бежит». Есть покупатель! Вы не поверите – супернефтяной магнат из Арабских Эмиратов! – Феликс вытащил визитную карточку и прочитал: – «Шейх Мухаммед бен Зульфикар Анвар Рашед аль Мактум»!!! Заходил его агент Абрам Шофман. Он отправил шейху фотографии – у того крыша поехала. Бомбит Шофмана SMS. Вези, – требует, – эту хреновину в Эмираты любыми правдами и неправдами.
– А что? Поставит в своем дворце в прихожей и будет любоваться! – обрадовался Борька.
– У него в Дубае гостинично-развлекательный комплекс с видом на Персидский залив, – ликовал Феликс. – Там шейх Мухаммед открыл музей для привлечения туристов. Купил акулу в формалине у англичанина Дэмиана Хёрста, пианино Бойса, обшитое войлоком, восковую теннисистку Курникову Олега Кулика, на прошлой неделе приобрел скульптуру Маурицио Кателлана «Папа Римский, пришибленный метеоритом»! Теперь в одном ряду с этими диковинами хочет получить в коллекцию песочные часы!.. Предлагает сорок тысяч долларов…
Мы ехали домой и прямо не верили своему счастью. У меня на руках, словно годовалый ребенок, сидел плюшевый медведь, обнимал за шею. Я, собственно, и храню его столько лет за это дружеское объятие.
Все как раз собрались – Рита, Фима, Тася сварила курицу, мальчик купил мартини – разлил по бокалам – с кусочками ананаса.
– НУ ЧТО? – победоносно произнес Кеша. Это был венец Кешиной славы.
Еще бы! Прожить свою жизнь в согласии с собственным сердцем, следуя его ударам, направляясь в неведомое, – совсем как орел, пролетающий на фоне солнца, в полной свободе, не знающий пределов. И в то же время достигнуть столь оглушительного коммерческого успеха, в сравнении с которым, заметил бы сэр О’Генри, маленькая нефтяная афера Рокфеллера казалась жалкой керосиновой лавчонкой!..
Мы чествовали Кешу на полную катушку, и баснословная сумма, которую шейх собирался уплатить за наши песочные часы со всем их затейливым содержимым, передаваясь из уст в уста, неуклонно росла.
– Значит, мой костюм никогда не вернется? – вдруг спросил Фима с невольной грустью.
– Мы пойдем в магазин, – ответствовал Кеша, – и выберем для вас любой костюм, какой вам понравится – английский или швейцарский! Даже, если захотите, купим фрачную пару!
Видимо, он тоже любил пустить пыль в глаза. Жаль, ему редко такое выпадало.
А тут Кеша так разважничался, стал ложиться спать и спрашивает:
– Здесь свободно?
На кровати у меня!..
Я даже начала опасаться, как бы мы не позабыли об источнике наших головокружительных удач, не дай бог, не приписали себе эту заслугу. Настолько исправно к нам нисходила могучая помощь свыше, причем она вовсю набирала обороты!..
Я немного прихворнула – бронхит, ангина, температура под тридцать девять, все как в песенке нашего мальчика:
Вот лежу я весь в пыли
Под чугунным утюгом…
Вдруг звонок. Я поднимаю трубку – слышу, русская речь с английским акцентом:
– Мария? Вас бьеспокоит Вольдемар Персиц from the United States of America. Понятно ли я говорью по-русски? – продолжал он. – Вы слушаете, Мария?..
– Слушаю, – отозвалась я своим медлительным томным контральто.
Вообще у меня шикарный голос, наследственный, Ритин, богатый модуляциями. Я, собственно, даже внешне на него не тяну. Мне хорошо было бы выступать по радио. Жаль, что я часто простужаюсь, сипну. За это меня когда-то в школе прозвали Сиплый Ежик.
– Мария! У меня к вам дело. – Он помолчал, явно собираясь завязать со мной серьезный разговор. – Кругом царит жестокий нрав, – произнес он с неподдельной болью. – Земля в огне, война, экологический катастроф, этнический конфликт, энергетический кризис, голод и страдание – вот мир, в котором мы живьем. Особенно остро это у нас на Запад. Мы должны стать добрее. Более открытый друг другу. Понимайш? Мой русский язык – слишком бедный – выразить мои чувства. The humankind катится в hell.
– Я вас отлично понимаю, – воскликнула я, вся в жару. Он даже опешил немного, не ожидал, что его призыв умягчать злые сердца встретит во мне такой живой отклик. – Но что мне делать? Чем помочь?
– Нас может спасти одно, – промолвил он. – Каштанка!
– Да! – подтвердила я. – КТО-КТО???
– «Каштанка», Чехов! – он убежденно повторил. – Я режиссер. Карту-ун. Мультфильм. Мне нужен сценарист.
– А вы откуда мне звоните?
– Есть такой город – Холливу-уд! – он отвечает.
– Вот вы приедете, – я говорю, – заключим договор…
Пытаюсь привнести в наш разговор крупицу холодного рассудка. Но он возразил:
– Нельзя теряйт минуты! Врэмя – Апокалипсис.
– А мой аванс? – я спрашиваю со слабой надеждой.
– В убытке не останьетесь, Мария, – весомо произносит Вольдемар Персиц. – Сценарий для Холливу-уд стоит не меньше, чем двадцать пьять тысяч долларов. Итак, мы ждем рождественская сказка из Россия. Зима, ваш позапрошлый вьек, кружится снег – на весь экран, извозчик в шубе, пар из лошадиных ноздрей. По снегу бежит Каштанка… Okey? Садитесь и пишите.
Черт, не люблю я начинать без аванса. Тем более для Голливуда. К тому же Кеша после того
