— Просто, на всякий случай, научись стрелять.
Я кивнула, понимая, что в его словах есть смысл, и нужно быть готовыми, но мне не нравилась эта идея. Комиксы и фильмы про супергероев научили меня, что хорошие ребята не пользуются огнестрельным оружием. А мы ведь были хорошими, разве нет?
Глава 11
В ночь после своего первого превращения я не видела снов. Ну, это не совсем правда. Мне приснился вечно повторяющийся кошмар, когда я думала, что произойдет нечто ужасное, но он быстро растворялся, и я просыпалась с неясным чувством надвигающейся беды. Но важных снов, с Алексом в 3D и с живым звуком, не было. Поэтому я очень удивилась, когда снова оказалась на знакомом берегу.
— Я боялась, что ты навсегда оставил меня, — сказала я, заключая его в объятия. В реальном мире я никогда бы не смогла признать свои страхи и зависимости, но это был мой идеальный мир снов. Я знала ответ Алекса еще до того как он его произнес:
— Еще нет. У нас с тобой осталось много дел.
Ну, или не знала.
— Ты покинешь меня?
Рука Алекса лениво ползала по моей спине.
— Пока нет. Ты еще не готова.
— Я никогда не буду готова.
Его губы прижались к моему виску.
— Конечно, будешь. Должна.
— Почему, потому что это моя судьба?
— Нет. Потому что они надеются на тебя.
Внезапно, мы оказались в окружении. Их, должно быть, сотни. Они были везде, на скалах, другом берегу, сидели у наших ног. Среди толпы было несколько взрослых волков и койотов, но, в основном, щенята. Николь терлась об мою ногу.
— Кто они? — спросила я, ощущая на себе взгляд множества глаз. — Что им нужно от меня?
— Они забыты. И хотят, чтобы ты помогла вспомнить.
Забыты? Кто должен вспомнить? Серьезно?
— Звучит как фраза из плохого фильма.
На щеках Алекса проявились ямочки.
— В моей голове звучало лучше.
Я не смогла не улыбнуться в ответ.
— Ну, если серьезно... — Я махнула рукой, указывая на толпу, которая исчезла. — Куда они делись?
— Чтобы их найти, тебе придется вернуться в самое начало.
— Начало, — пробубнила я. — Начало чего?
— У всего есть начало, Скаут.
Я сощурилась.
— Ты специально говоришь загадками?
— Мало кто столь же красноречив, как ты, — ответил он, сверкнув ямочками. — В любом случае, это тот момент, когда от твоих решений зависит твое будущее. Ты же не сможешь расти как личность, если я тебе все сейчас расскажу.
— Это же легко. Я поступлю как Джэйс. Ты мне все расскажешь, и я постараюсь запомнить правильные ответы, пока не придет время экзамена? Будут экзамены?
— Экзамены, тесты, испытания огнем. — Он поцеловал меня в висок, туда, где от раздражения уже надулась вена. — Не волнуйся. С этим у тебя никогда проблем не было.
— То была школа. А это — реальная жизнь. — Место, где неправильные решения заканчивались продажей лучшей подруги в рабство или суровым наказанием от человека, которого считала семьей. — Не думаю, что мне пригодятся прошлые навыки.
Алекс осмотрелся, а затем придвинулся еще ближе.
— Хочешь знать секрет?
Я заинтересованно кивнула.
— Жизнь — та же школа. Единственная разница в том, что глупое поведение больше нельзя оправдать подростковым возрастом.
— Откуда ты это знаешь? Когда успел стать таким мудрым?
— Понять мир гораздо проще, если ты уже в нем не живешь.
В тот момент мир изменился. Облака затянули небо, в воздухе повис запах дождя, и ветер начал хлестать меня по спине. Я поняла, что наше время истекает, и изо всей силы вцепилась в Алекса, в надежде утащить его с собой.
— Пожалуйста, еще чуть-чуть, — умоляла я. Когда я снова его увижу? — Нам надо еще столько обсудить! Я оборотень, и никто не знает почему. Думаю, Тоби хочет убить меня, особенно после того, как я случайно увела половину его стаи.
— Тссс... все будет хорошо. — Он успокаивал меня, убирая мои волосы за уши. — Ты получишь все ответы, когда вернешься в начало.
— Талли хочет украсть Стая оборотней из «Избавления». Как я найду ответы в этом твоем таинственном начале?
Тон Алекса стал более чем снисходительным.
— Начало не мое. Оно наше. Мое, твое, Лиама, Джэйса, Чарли и даже Талли. — Молния ударила где-то за моей спиной. — И проблема Талли решается очень легко. Ей просто нужен партнер.
— Партнер?
— Спроси Джэйса.
Капля дождя упала мне на руку, а другая на бедро.
— Я люблю тебя, Скаут. Для меня началом всегда была ты.
Я потянулась к нему, но он исчез. А потом растворилось озеро, и все что осталось, — это капли дождя.
Кап.
Кап.
Кап.
Я довольно быстро поняла, что вода капает на меня в реальности. Но перед этим меня посетили странные мысли о дожде в собственной спальне.
— Прости, — сказала Талли, пока я искала глазами штормовое облако. — Я не хотела тебя будить.
Еще несколько капель упали на меня, когда она спрыгнула с кровати, отряхивая мокрые волосы. Я вытерла руку о простынь и откинула назад спутанные волосы. Кажется, там, среди прядей, еще скрывался запах Алекса.
— Ради всего святого, сколько сейчас времени и почему ты не спишь?
Талли начала заплетать косу.
— Уже полдевятого, и нам с Джэйсом нужно идти на работу.
Летняя работа — это зло. Все должны спать до обеда.
— Бурундук уже встала?
— Да, она собирается делать нам коричные тосты на завтрак.
Ну конечно, у нее же все не так как у Скаут. Она жаворонок.
— Это значит, мне тоже надо вставать?
— Она еще сказала что-то про перестановку в гостиной, пока мама на работе.
Я спустила ноги с кровати, не слишком довольная перспективой тяжелого дня, желая просидеть в такой позе столько, сколько возможно. Утром нет причин быть быстрым.
— Откуда берутся оборотни?
Талли подпрыгнула, словно забыла, что я здесь.
— Ну, когда мама-оборотень и папа-оборотень любят друг друга, они целуются и через 9 месяцев рождается маленький оборотень.
Я подняла два пальца вверх[10], так как по какой-то причине британские ругательные жесты не оскорбляли ее так сильно, как местные.
— Я имею в виду, откуда они вообще появились? Оборотни и провидицы? Кого-то покусали адские гончие? Ледяные духи? Нам дает силы белая луна?
— Алекс никогда тебе не рассказывал?
— Нет. Вроде как это было бы «не честно». — Я изобразила пальцами кавычки.
— Тебе понравится легенда, — сказала она, усаживаясь рядом со мной. — Это история любви.
Ой-ой.
— А там будет любовь между человеком и волком, от которой родились полукровки, потому что, если честно, это звучит отвратно.
