Это было хорошо. Это было гораздо лучше, чем слышать звуки метро, человеческий гомон и гудение стоящих в пробке машин. Это разделяло. Я был сам по себе, они, все они – где-то извне.
Это было прекрасно.
Черный Кофе, Агата Кристи, ABBA и Nightwish, Коловрат… Продолжать можно долго. Не было в моем списке всего одной группы: Арии. Ничего, ни единой песни. Я просто не мог… не мог это слушать.
Время шло, газетная шумиха утихла. Миру больше не было дела ни до Константина Степанова, ни до Надежды Зеленовой, ни до меня… Ведь мир слишком большой, он не может долго задерживать взгляд на каком-то одном объекте…
Первые месяцы после случившегося – когда ещё шли суды – я не ходил на работу. Просто банально бросил, даже не удосужившись забрать трудовую книжку. Потом всё-таки вернулся – зная о обстоятельствах смерти Нади, директор не стал выкаблучиваться и спокойно оформил меня обратно, без всяких истерик и глупых угроз.
Скорее всего, он даже считал, что вошел в моё положение…
Ха.
Работал я как и раньше, ни лучше, ни хуже… По крайней мере, мне так казалось, да и замечаний от начальства не было видно… Единственное, что изменилось, это общение. Я много слушал музыку и мало говорил, совсем перестал спускаться на перекуры с друзьями…
Конечно, все в офисе были в курсе. Все знали, что произошло с Надей и мной. И реагировали – каждый по своему. Кто-то (таких было большинство) делал вид, что ничего и не случилось, что я просто вернулся из трехмесячного отпуска. Другие (этих, напротив, было мало, всего-то несколько человек) избегали меня как зачумленного – но избегали, если так можно выразиться, неофициально, сохраняя некое подобие улыбки на лице. Оставшиеся… оставшиеся соболезновали. «Понимали». Пытались втянуть меня в разговоры и разные мелкие интриги, вернуть к привычному укладу работников фирмы…
Стоит ли говорить, что всё это было абсолютно бесплодно?..
Кстати коллеги оказались не единственными, кого волновало – или якобы волновало? – моё так называемое благополучие. Ещё были друзья…
Александровы – те самые, возле дачи которых всё и началось – звонили чуть ли не через день. То Витя, то Аня, то снова Витя… Иногда набирал Влад, чуть чаще я слышал голос Ленки… Они хотели помочь и поддержать, хотели «вытащить меня из ракушки».
С любимого дивана, как шутила когда-то Надя…
Наверное, я должен был испытывать чувство благодарности. Гордиться, что у меня такие верные и заботливые друзья. «A friend in need is a friend indeed» – так, кажется, говорят англичане? Но настоящий я уже отучился ощущать хоть что-то, кроме усталости, а робот есть робот – ему всё равно…
Тем не менее я разговаривал. Без малейшей охоты, без грамма интереса. И думая о том, что нужно всё-таки доехать до офиса Билайна. Говорят, они оформляют новые симки бесплатно, достаточно лишь кинуть что-нибудь на свой счёт…
В январе Александровы вытянули-таки меня из дома – у Аньки было день рождение, ей исполнялось двадцать пять лет.
Круглая дата, юбилей…
В подарок имениннице я привез толи большого плюшевого зайца, толи белого цвета лису – честно говоря, уже и сам не помню. Ане, кажется, понравилось…
Празднование дня рождения было длинным и чрезвычайно нудным, совсем не как в прошлом году. Глупые тосты, бессмысленные разговоры, улыбки без капли радости или задора… И медленно, очень медленно тикающие часы – прямо на стенке напротив меня…
Я всё-таки отсидел до десяти вечера – внутренне поклявшись никогда больше не ходить на все дни рождения вообще и Анькины в частности. Потом, сославшись на завтрашние дела, ушёл. Один.
Другим, судя по всему, посиделка не казалась ни скучной, ни глупой…
…Прошёл ещё один месяц. Мне уже почти не звонили друзья, не дергали на работе.
Наконец-то все соизволили оставить меня в покое…
Проводить вечер за вечером сидя на кресле возле компьютера потихоньку приелось. Выходить из дома не хотелось категорически, говорить с другими людьми и подавно. И я всерьез увлекся книгами. Конечно, почитывал и раньше – но по большей части было как-то не до того, просто не доходили руки. Сейчас же, когда я жил один, свободного времени стало более чем достаточно…
Я перечитал всю серию Бориса Акунина, посвященную гению девятнадцатого века, заикающемуся сыщику Эрасту Петровичу Фандорину. И пересмотрел фильмы, снятые по данным произведениям. Попробовал начать другие «акунинские» книги – но не пошло, к сожалению. Не может автор всё время «попадать в яблочко», что уж тут поделать… Зато я открыл для себя другого, по таланту, похоже, ничуть не уступающего создателю Фандорина писателя. Я говорю о человеке, продолжившем когда-то знаменитую «Толкиеневскую» трилогию «Властелин Колец», о Николае Данииловиче Перумове. Его книги увлекли и закружили меня, я читал запоем, не в силах остановиться, забывая про еду и даже сон – до двух, трех, четырех часов ночи… Казалось, если б не работа, я просиживал бы так целые сутки…
Как много, оказывается, теряет человек, тратя бесценные часы жизни в каком-нибудь вшивом офисе… Не хочется признавать, но этот выродок, этот ублюдок, этот чокнутый психопат был кое в чем прав…
Ха. Ха. Ха.
После Перумова были другие – Мария Семенова, Сергей Лукъяненко, Майкл Муркок… Они творили собственные миры и наделяли их жизнью. Порой не очень удачно, порой – выше всяких похвал. Когда как. Но Врата – книги в твердых, красивых обложках – были открыты всегда.
Оставалось лишь это понять…
…В середине апреля я отпраздновал день рождения Нади – с бутылкой водки и фотографией на столе. Фотография была одной из самых последних, сделанной буквально за несколько дней до убийства. Надя – без косметики, в домашнем халате и с не до конца просохшими после душа волосами – смотрела требовательно и серьезно, без малейшего намёка на улыбку. Ведь тогда я щелкнул её почти что насильно, она не очень-то любила фотографироваться в домашнем виде…
Сегодня моей невесте исполнилось бы полных двадцать шесть лет…
В тот день звонили родители Нади, Вера Андреевна – её мать – просила заходить в гости. Я, конечно, согласился. И, конечно, никуда не пошёл…
А потом было двенадцатое мая. Тот самый день… Не знаю почему, но я отметил и его. Зажёг несколько тонких свечек, выпил очередной литр водки… И пошёл гулять. Не буду описывать всё то, что творилось в моей голове – вы попросту сочтёте меня сумасшедшим. Скажу лишь, что домой попал уже вместе с рассветом, проходив без передышки практически всю ночь.
И попросту завалился
