тронном зале на прошлой неделе, если не хуже. Саймон не хотел драться. Особенно с братом. Но Нолан был его врагом – или как минимум на врагов работал. И Саймон боялся, что у него просто не останется выбора.
Наконец Нолан отвернулся. Он держался напряжённо, стиснув руки в кулаки, но не пытался привлечь внимание ни Ивонны, ни охранников. Видимо, решил пока что не выдавать их секрет. По крайней мере, Саймон на это надеялся.
– Выражаю вам искреннюю благодарность за то, что вы приняли моё скромное приглашение, – произнесла Ивонна, заканчивая с речью. – Дорогие родители, пока ваши дети будут проходить испытания, чтобы продемонстрировать силу, находчивость и храбрость, я буду заботиться о них, как о собственных. Когда выходные подойдут к концу, я выберу среди них преемника. Дети, у вас есть время попрощаться, после чего вас отведут в ваши комнаты. Я буду ждать вас за ужином. Если что-то понадобится, можете обращаться в любое время.
Ивонна, коротко поклонившись, ушла, уводя за собой охранников. Все принялись прощаться и обниматься, а Джем скользнул поближе к Суюки.
– Он меня заметил, – мрачно шепнул он. – Нолан.
– Знаю, – ответил Саймон, поспешно соображая. – Ждите здесь. Не отходите от остальных, ладно? Я пойду за Ивонной.
– Саймон, – прошипела Ариана откуда-то из-за воротника Джема, но остановить она его не могла. Спустившись по рукаву Суюки, он скользнул в карман к Элоизе, которая нервно заламывала лапки.
– Не уходи, – всхлипнула она. Подбородок её дрожал. – Опасно.
– Всё будет хорошо, обещаю, – сказал он. А потом обернулся мошкой и вылетел из кармана Суюки, придерживаясь дальних углов зала, чтобы никто его не заметил.
Как выяснилось, особняк не просто так назвали Трезубцем. Он действительно напоминал копьё с тремя зубцами: зал, где их встретили, располагался посередине, а лестница служила основанием, к которому в настоящем трезубце крепилась бы рукоять. Ивонна вышла в длинный горизонтальный коридор, соединяющий все три крыла особняка, и Саймон полетел за ней, держась на расстоянии, чтобы не попасться на глаза зорким солдатам.
Направлялась Ивонна к левому зубцу, вход в который охраняли стражники из европейской ветви Верховного Совета. Стены здесь тоже были стеклянными, но матовыми, скрывающими от чужих глаз.
Один из охранников, склонив голову, открыл перед Ивонной двери. Она прошла в коридор с арочным мраморным потолком, а Саймон проехался на подоле её мантии и отцепился только после того, как двери за ней закрылись. В этом крыле огромного аквариума не оказалось, но дух он всё же захватывало: сквозь стеклянный потолок лился солнечный свет, а перламутровые стены под его лучами переливались бирюзой и золотыми волнами. Вход с обеих сторон украшали каменные фонтаны, но ничто больше не кричало о показной роскоши. Наоборот, благодаря плетёным креслам и простой мебели гостиная выглядела вполне обычной.
Вдоль внешней стены располагалось несколько стеклянных дверей, и Ивонна направилась к самой дальней из них.
– Вы свободны, – бросила она охранникам. – Я хочу отдохнуть. Проследите за детьми, а то они по всему особняку разбредутся.
Она прошла в комнату, и Саймон едва успел проскочить в миллиметровую щель между закрывающимися дверями. Выдохнув с облегчением, он устроился у переливающейся стены прямо под стеклянным потолком. Правда, в отличие от остального крыла, здесь солнечный свет перекрывала густая занавесь плюща, тенью окутывающая комнату.
– Здравствуй, любовь моя, – пробормотала Ивонна. – Ну, как тебе здесь? Нравится?
Саймон чуть не свалился со стены – он не ждал, что она заговорит. Но когда глаза привыкли к полутьме, он разглядел на другой стороне комнаты большой бассейн, полный камней и кораллов; судя по всему, он был соединён с аквариумом из среднего крыла. Послышалось странное клацанье, и из-под камня вылезло разноцветное существо.
Рак-богомол.
– Все животные на нас злятся, – сказал он, высовывая голову из воды. Глаза у него были необычными, вытянутыми на стебельках. – Мы им не нравимся.
– Они просто завидуют, что я взяла тебя с собой в Аништадт. – Присев у края бассейна, Ивонна погладила его по панцирю. – Неужели ты ни с кем не подружился, Мэнни?
Рачок – Мэнни – яростно затряс головой.
– Тебе опасно здесь находиться. Они тебя совсем не ценят.
– Меня никто не ценит, кроме тебя, – со слабой улыбкой отозвалась Ивонна. – Не волнуйся, любовь моя. Плавать я с ними не собираюсь. Как там Зик, кстати? Ты его видел?
Саймон вспомнил переносные аквариумы, которые несли солдаты Верховного Совета в аэропорту Сиднея – видимо, там приехали Мэнни и Зик. Мэнни тем временем нервно затрещал.
– Зик ничего не ест. Ему страшно, и он хочет домой.
– Серьёзно? – спросила Ивонна, встревоженно хмурясь. – Я думала, ему здесь понравится. В Аништадте у вас было куда меньше места. Где он? Хочу с ним поговорить.
Рак-богомол быстро заклацал ножками по камням и скрылся в глубине аквариума. Ивонна осталась ждать, скользя пальцами по воде, и вскоре Мэнни вернулся. За ним плыл робкий жёлтый осьминожек, крохотный, размером не больше ладони.
– Здравствуй, золотце, – сказала Ивонна, убирая руку от воды. – Мэнни говорит, ты ничего не ешь? Что случилось?
– Когда мы поедем домой? – тонким голосом спросил осьминог. – Пожалуйста, можно мне домой?
– Скоро поедем, – ответила она негромко, вытирая мокрую руку о мантию. – Я своё слово держу, малыш, ты оглянуться не успеешь, как вернёшься на свой риф.
Саймон содрогнулся от отвращения. Рак-богомол явно дружил с Ивонной, но неужели она держала Зика в неволе? А остальные обитатели аквариума – они сами покинули океан или попросту сидели в плену?
– Я буду вести себя хорошо, – всхлипнул осьминожек. – Пожалуйста, я хочу домой…
Неожиданно матовые двери распахнулись, и в комнату вошёл широкоплечий блондин. Саймон испытал ледяной ужас и замер, боясь шевельнуть хоть крылышком.
Вадим.
– Я думал, ты ушла встречать Наследников, – сказал он. За последние пару дней его синяки немного сошли, а надтреснутый голос окреп. Белую мантию Хранителей он снял, переодевшись в военную форму.
– Уже вернулась, – ответила Ивонна без малейшего намёка на прежнюю теплоту. – Мэнни, Зик, оставьте нас ненадолго, пожалуйста.
Рачок неодобрительно клацнул клешнями, бросая на Вадима ядовитый взгляд, но потом неохотно скрылся в глубине, забрав с собой осьминога. Ивонна с Вадимом остались одни.
– Моё дело сделано, – поднявшись, произнесла Ивонна. – Детей мы собрали. Если Цян прав насчёт Торна, за выходные мальчишка найдёт среди них Наследника.
– Будем надеяться, – ответил Вадим. – Иначе придётся ликвидировать всех.
Ивонна сощурилась.
– Позволь напомнить, Вадим, что это мой континент, а не твой. У тебя здесь нет власти.
– Я Хранитель. У меня везде есть власть, – прохрипел Вадим. – Ты сама меня этому научила.
Она отвернулась, скрывая лицо в тени плюща.
– О Камне Судьбы что-нибудь слышно?
– Верховный Совет обыскал весь регион, – сказал он. – Наши лучшие солдаты перевернули Аништадт вверх дном…
– Отвечай, Вадим! – резко бросила она. – Не заговаривай мне зубы.
Вадим стиснул зубы.
– Поскольку камень захватили Одичалые, вчера Верховный Совет отправил солдат в Диколесье. Мы надеялись поймать пару мятежников, но в лагере
