сожалению, охотники все равно ее убили. Из Брамиана сообщают об аисте, который хочет
36
-
37-
отговорить золотоискателей от отравления его озера. И слышали, как несколько
кошек разговаривали в переулках самого Этерхорда. В « Моряке» было сообщение.
Снирага мурлыкала, скользя между их ног. Роуз уставился в окно.
Случайности, подумал он. Так много видов случайностей…
Они почти добрались до порта: он слышал неясный рев, который мог быть
только перекличкой экипажа. Затем карета снова остановилась. Дверь открылась, и
перед ним появился Игнус Чедфеллоу.
На этот раз Роуз был готов, почти доволен: доктор являлся посланником по
особым поручениям Его Превосходительства и ездил по всему миру в качестве
человеческой печати на определенных имперских обещаниях. Там, где плавал
Чедфеллоу, слово Магада добросовестно выполнялось. Роуз должен был
догадаться, что доктор будет вовлечен в это дело.
Сам Чедфеллоу, однако, выглядел ошеломленным. Он уставился на капитана, его лицо заметно побледнело. Доктор не сделал ни малейшего движения, чтобы
войти в карету.
— Роуз, — сказал он.
Кучер, снова придерживавший дверцу, задрожал. Оггоск рассмеялась, не
поднимая капюшон.
— Залезайте, доктор, — сказал Роуз. А затем, бросив взгляд на Болуту, добавил: — Если вы не возражаете против компании.
Чедфеллоу не пошевелился.
— Конечно, на этот раз вы не сможете воспользоваться той каютой, —
продолжил Роуз. — Она для Исика и его семьи.
— Произошла какая-то ошибка, — сказал Чедфеллоу. — Вы были на
Пеллуридах.
— Да, был, — сказал Роуз. — Но это не ваша забота.
— Вы не можете командовать « Чатрандом».
Роуз наклонился вперед, ярость исказила его черты. Оггоск коснулась его
руки. Капитан дернулся в ее сторону, затем остановился и снова выпрямился. Его
палец ткнул в Чедфеллоу.
— Мы на берегу, доктор, где ваш язык принадлежит вам. Но завтра мы
отплываем. Запомните это. Ибо я — капитан Великого Корабля. И если вы
собираетесь подняться на борт, я предупреждаю вас, каким бы посланником вы ни
были: на воде нет закона, кроме моего. Закона Нилуса Ротби Роуза. В этом имени
есть заноза, пчелиное жало и лезвие: мои родственники знали, что они имели в
виду, когда назвали меня Нилус, кинжал. Залезайте внутрь!
— Нет, — сказал Чедфеллоу, медленно качая головой. — Я не поплыву с вами, нет.
Их взгляды встретились. Роуз выглядел охваченным одновременно радостью и
обидой.
— Что ж, — сказал он наконец, — это касается только вас и вашего
императора. Не ждите, что я буду умолять. Кучер!
37
-
38-
Кучер резко съежился на три дюйма, его колени подогнулись.
— Поезжай дальше, ты, тупая, пялящаяся, золотушная дворняга!
Мгновение спустя экипаж скрылся за углом улицы. Чедфеллоу стоял
неподвижно, встревоженный как никогда в жизни. Когда носильщики подошли к
двери таверны с его морским сундуком, он не знал, что им сказать.
Глава 5. ПРИРОЖДЕННЫЙ УЧЕНЫЙ
1 вакрина 941
6:40 утра
После того как «Эниэль» обогнул мыс, Пазел провел на пирсе унылый час.
Рыбаки не слишком заинтересовались им, только сказали, что жизнь на берегу
здесь лучше, чем в обширном Этерхорде, где фликкерманы хватают мальчиков
средь бела дня и приковывают к ткацким станкам на швейных фабриках. Один
старик даже предложил ему позавтракать. Однако, прежде чем Пазел успел
согласиться, вокруг причала поднялся крик «Ползуны! Ползуны!», и люди в панике
бросились к берегу. Пазел сидел, дрожа, вытаскивал старые гвозди из пирса и
бросал их в залив, все это время молча проклиная имя Игнуса Чедфеллоу.
Этот человек был лжецом и обманывал Пазела всю жизнь. В Ормаэле, где
Пазел жил со своей матерью и сестрой в каменном доме с видом на город, он
считал Чедфеллоу великолепным и добрым. Его собственный отец, морской
капитан, впервые привел доктора в дом, когда Пазелу было всего шесть лет, представив его семье как «нашего выдающегося друга из Этерхорда, города
королей». Представив доктору свою жену Сутинию и дочь Неду, он указал на
Пазела и прогудел: «А это мой сын — сообразительный малый, прирожденный
ученый». Пазел покраснел от похвалы, хотя у него на уме было кое-что еще для
своего будущего, кроме
