следом — толпа рабочих, крестьян и нищих, которых сначала не пускали в здание суда, потом в зал, но они, навалившись на стражников прошли с боем, сгрудились бурлящей массой у входа, не давая ни выйти собравшимся, ни войти новым зрителям.
Бывший министр законодательных дел — один из тех, кто всё это затеял, — брезгливо поморщился — Жрица заручилась поддержкой тех, на кого ему даже смотреть было мерзко, ни то, что находиться с ними в одном помещении или тем более уж касаться. Он презирал последователей новой богини, ведь они были ему не ровня, он брал себе в союзники лишь тех, у кого были деньги — представителей высшего общества, и был убеждён, что как бы ни были преданы своим идеалам те, кто выступал на стороне Жрицы, победа будет за ним, ведь единственное, что действительно есть у союзников беловолосой женщины — их собственные жизни, которые тоже можно купить. Он воспринимал религию, как средство управления, не верил в спасение заблудших и относился к Жрице, исключительно как к конкуренту в борьбе за степень влияния на государство. И в этом она тоже преуспела, количество поддерживавших её среди знати было куда меньше, чем у него, но в том числе была королевская семья, и что самое неприятное: влияние Жрицы на королевского наследника оказалось куда больше — девушке удалось почти полностью подчинить себе ум мальчишки, он делал всё в первую очередь чтобы получить одобрение Жрицы. Но с точки зрения министра, Монор, хоть и достиг бы возраста самостоятельности через ход, оставался не разумным, избалованным юнцом, ещё и помешанным на исполнении воли новой богини — мальчишке можно было позволить погрузиться в религию, а во всех прочих государственных делах задвинуть куда подальше и получить целиком и полностью послушную куклу. Жрица, готовя марионетку себе, сослужила и ему службу.
Министр, уже в предвкушении того, как расправится и со спятившим правителем и с женщиной, запудрившей ему мозги, обратился к Жрице:
— Вам ведь известно, в чём Вас обвиняют, давайте же перейдём к сути, минуя прелюдии.
— Нет, — звучно, немного требовательно ответила Эктори, за время проповедей на большую публику она научилась звучать и грубо и ласково, принуждающе и упрашивающе, поняла как интонацией добиться нужно впечатления: — я не имею ни малейшего понятия о том, что Вы хотите мне предъявить, будьте добры, объясните.
Министр окинул взглядом босоту да рабочих, теснимых стражниками ко входу, готовых во что бы то ни стало поддержать либимую ими Жрицу, уточнил:
— Что Вы понимаете под магией?
— Искусство управления силами миров, — выпалила Эктори книжное определение.
— А кто такая ведьма?
— Та, которая ведает искусство управления силами миров.
— Вы, ведьма?
— Я несу в мир волю богини — исполняю желание Ар.
— Вы ведьма? — надавил министр, надеясь получить признание в ведьмовстве от Жрицы, которая просто обязана была растеряться, занервничать и проговориться, и тем самым обречь себя на скорейшей смертный приговор.
— В чём меня обвиняют? — Эктори задала вопрос более требовательно, переходя в наступление, избегая ответа на то, ведьма ли она, ведь она полностью подходила под данное ей определение, и прекрасно понимала это, а значит солгать не могла.
— Вас обвиняют в ведьмовстве, использовании тёмной магии, служении тёмным силам и нашему врагу — Новой империи, выведывании государственных секретов, и покушении на жизнь короля, а может быть в скором времени — убийстве. Это именно с Вашим появлением ментальное здоровья его высочества пошатнулось, а за ним в весьма скором времени последовало и физическое. Всем прекрасно известно, что ваши способности выходят за рамки разумного, выходят за пределы логики. Что мешает Вам одной рукой лечить, а другой калечить? Вы околдовали Его высочество, а теперь, когда его наследник уже может войти на трон, решили избавиться от него.
Толпа, сопровождавшая Эктори раздалась недовольным гомоном, попыталась прорваться, готовая вырвать Жрицу из лап продажного закона силой, но она жестом приказала не вмешиваться, собралась было заговорить, последовательно опровергая каждый аргумент противника, но тут вмешался Монор, которому она позволила высказаться, хотя в любом случае мало бы кто после этого убедился в том, что мальчик действует по собственной воле, а не является её безвольной куклой:
— Я не желаю занимать престол, моя цель в несении воли богини, и Наставнице это прекрасно известно. Потому она ни при каких обстоятельствах не стала бы пытаться посадить меня править против моей же воли.
Кто-то из собравшихся в зале господ выкрикнул:
— А есть ли у тебя воля, или ты лишь тень желаний Жрицы?
Монор хотел было ответить на слова, нацеленный оскорбить не только его, но увидел спокойное лицо Наставницы, сосредоточенный взгляд её холодно-зелёных глаз, вспомнил, что они пришли сюда совсем с другой целью, укорил себя за импульсивность, ведь это именно его необдуманное желание защитить честь Эктори, которая на само деле с лёгкостью могла бы постоять за себя и сама, стало причиной разраставшегося недовольного гомона.
Тут наконец заговорила Эктори, и голос звонкий её заставил всех замолчать:
— Позвольте же ответить на ваши обвинения, пока мы вовсе не ушли от темы. Нет магии ни тёмной, ни светлой, магией есть искусство, а искусство не принадлежит ни к той ни к иной стороне, оно просто существует и вопрос только в том, кто его творит. И тёмных сил тоже нет. Боги ни добрые, ни злые, они делают лишь то, что им интересно, а Ар интересно нести свет и помогать достижению всеобщего блага. Да и я ей не служу, я вообще никогда и никому ни служила, я исполняю её желание, являюсь посланницей её воли. Что касается Новой Амперии? Так отрицать того, что я при любых обстоятельствах останусь на её стороне, это всё равно что говорить, что закон, под которым стоит ваша подпись, составили не Вы. Я была той, кто стоял у истоков Новой Амперии. Но нет, я ничего тайно не выведовала для неё, все мои действия были открыты. Я не покушалась на жизнь короля, вообще ни на чью жизнь я не покушалась, повторюсь, все действия были законны по меркам того государства, гражданкой которого я являюсь, — она в очередной раз увидела в глазах министра желание возразить, перевернуть сказанное ей против неё же и вновь ответила на невысказанный слова: — нет, у меня нет гражданства Новой Амперии. Насколько я помню, я дала ответы на все Ваши вопросы, так что позвольте задать
