приходил Скронор, рассказывал что творилось на стенах, укутывал тёплым одеялом и спал рядом, прижавшись тёплым боком. Потом Эктори стала настолько уставать, что уже не помнила как засыпала, порой опустив голову на кровати раненного, а порой всё же находя в себе силы доползти до своего уголка. Теперь она больше не замечала, кто был рядом с ней, Скронор ли укрывал её одеялом или кто другой.
К обязанностям Эктори как жрицы вскоре добавилось благословение мёртвых на их посмертный путь. Сама ария прекрасно знала механизмы переправки этэ из миров живых в миры мёртвых, понимала, что там уж точно не требуется её вмешательство, но этот ритуал давал ей возможность прощаться со всеми теми, кому ей так и не удалось помочь. К великому облегчению Эктори умерших было совсем немного — всего около пяти тринадцатков, из того что она знала по книгам, мало какие защитники могли похвастаться столь незначительными потерями.
В один из дней арию растормошила взъерошенная женщина, с лицом опухшим от слёз, опустилась на колени. Эктори тут же подскочила с места — беспокойство смело всю усталость, — помогла даме подняться, принялась выяснять, что сучилось.
— Помолитесь за моего сына, — взвыла женщина уткнувшись зарёванным лицом в грудь Эктори, повиснув на ней.
Поняв, в чём причина, ария стараясь изобразить сочувствие и участливость, не чувствуя ничего кроме равнодушной усталости, пошла следом за горожанкой, утиравшей слёзы, слюни и сопли полой её зелёного одеяния жрицы, измаранного в крови и пыли настолько, что только видевший его чистым, мог бы назвать его настоящий цвет.
Женщина притащила Жрицу к юноше, лежавшем в грубом деревянном ящике. С его лица явно пытались смыть кровь, ещё, чтобы придать более приятный вид покинутому этэ телу, его переодели в новые рубашку и брюки, но это не смогло скрыть того, что тело его было почти разрублено надвое, искорёженная плоть выступала из-под рубашки буграми.
Эктори уже приготовилась попрощаться с умершим, пожелать ему лёгкого пути, и радостной следующей жизни, как неожиданно поняла, что лицо его было знакомо. Обернувшись на рыдавшую женщину, поддерживаемую мужем, она почувствовала, как теперь уже по её щекам текут горячие слёзы. Опустившись на колени, перед ямой, в которую должны были опустить тело, ария издала пронзительный стон ярости, в гневе впилась изящными пальчиками в мягкую холодную землю, до боли стиснула зубы. Она не сразу смогла понять, как назвать чувства, охватившее её, при виде этого лица, ставшего таким безразличным и чужим. Это не были печаль или расстройство, это были обида и гнев. Гнев на злодейку Судьбу, посмеявшуюся над её планами — в простом гробу лежал Скронор…
* * *
Армия Ринора, посеявшая смятение в рядах противника, в очередной раз отступившего перегруппироваться перед ещё одним штурмом, вызвала у Эктори, как и у всех горожан истинное ликование, она позабыв об усталости взбежала на стены, чтобы увидеть как их союзники обрушиваются на лагерь противника, снося и сминая всё на своём пути подобно стремительному, неукротимому потоку горной реки, вышедшей из своих берегов.
Их с Оргосом план исполнился в точности, как было задумано, хоть здесь Судьба не стала потешаться над ней, показывая, как глупо строить какие либо планы, считая, что всё учтено.
Ринору удалось вести солдат тайно до тех самых пор пока со стороны Риргхардцев не стало слишком поздно пытаться что-то предпринять. Риргхардцы пытались выстроиться — дать бой, но нападавшие были не так измотаны и в треть превосходили числом, потому им пришлось отступить.
Ворота Мирфолка распахнулись, из них выехало несколько отрядов: сто шестьдесят восемь всадников те, что сопровождали Жрицу из Роргоста, — за время осады они потеряли одного, и три с небольшим сшода Мирфолкцев, окружая, позволяя отступавшим двигаться лишь в одном направлении — Втором.
Эктори сорвалась с места, скользнув в дверной проём исчезла из Мирфолка.
Когда остаткам армии Риргхара, в отчаянии стремившимся к ближайшему городу, в надежде воссоединиться с базировавшимся там пограничным гарнизоном, оставалось меньше дня пути, дорогу им перегородили воины, со знамёнами Лирга — армии которого не полагалось бы быть по эту сторону гор.
Во главе поджидавших их противников был всадник в полностью зелёном облачении, в котором командир отступавших без труда признал Жрицу.
Эктори подняла руку, показывая лучникам знак приготовиться, дала отмашку, и рой свистящих стрел устремился в середину рядов Риргхардской армии. Через несколько залпов, когда расстояние оказалось слишком малым, чтобы стрелы не задели подступавших со спины неприятеля союзников, выступили всадники. Армия, посланная подавить мятеж была разбита и окончательно уничтожена, зажатая в тиски воинами, которых вели Ринор — правитель Новой Империи и Эктори — жрица Новой Богини.
* * *
Ринор въезжал в город как его полноправный хозяин, Эктори по пути разъясняла, откуда у них взялась поддержка:
— Как только мы с Оргосом узнали, что Риргхрдцы собрали уже имевшиеся на границах силы, предположили, что Лиргцы захотят напасть на территории, лишившиеся защиты. Роргост — единственный лёгкий путь через горы, ведь морские подступы — слишком далеко от ослабленных территорий, идя через них наши союзники потеряли бы слишком много сил, потому я могла диктовать свои условия. По итогу на достаются два города и граничные с ними территории, а Лиргхарду мы снижаем пошлину за проезд и заключаем с ними договор о ненападении на три хода: они не трогают нас, мы их, занятых растерзанием Рирхарда. Да, их войска выдвигаются дальше по Девятому и Восьмому направлениям, а потом вернуться через наши земли. За три хода они должны ослабнуть, наша задача прихватить земли на Седьмом и Может быть Шестом — получить выход в море а потом отпахать тот полуостров на нижнем краю гор, по Пятому направлению — там залежи полезных ископаемых, которые будем продавать за море. Но это всё потом, а пока я отправлюсь с армией Риргхарта — это тоже часть договора. А ты возвращайся наводить порядки на присоединённых землях.
— Последний пункт мне не очень нравится…
— Если они станут нашими союзниками по вере, может и без войны обойдёмся.
— А кто останется заведовать храмом? Вера оказывается творит чудеса!
— В Роргосте — Воин, в Мирфолке — Гончар, не узнала как его зовут, но Оргос сразу поймет о ком я.
Ринор печально усмехнулся:
— Рубака и ремесленник? Да и в Мирфолке нет храма…
— Постройте. Воин почувствовался идеями учения, он действительно хорошь в проповедях, но уже не молод, потому и не хотела назначать его, но найти кандидатуру лучше — не
