И когда ты убьешь хранителя, — сказала Таша, широко раскрыв глаза от
понимания, — Шаггат снова превратится в плоть, и его убьет Нилстоун. О, Пазел!
Как ты узнал, когда нужно говорить? Ты был великолепен!
— И у тебя нет друзей, Арунис, — сказал Герцил.
Ярость затуманила глаза колдуна. Он пристально посмотрел на Ташу и поднял
руку.
— Мне не нужно убивать ее, чтобы заставить ее страдать, — сказал он.
Ожерелье Таши дико дернулось. Она не могла даже закричать. Ее лицо стало
пунцовым, а из глаз брызнули слезы.
Первой мыслью Пазела было умолять авгронгов затоптать Аруниса до смерти
раз и навсегда. Но только Арунис мог остановить ожерелье — Рамачни только что
сказал об этом. Таша пошатнулась, ее глаза закатились. Пазел подхватил ее, когда
она падала.
В лице Эберзама Исика что-то щелкнуло. Он выхватил свой старый меч и
бросился на Аруниса, выкрикивая боевой клич. В то же мгновение Герцил встал у
него на пути и оттащил в сторону. Арунис рассмеялся старику в лицо.
Затем они все услышали это: глухой звук металла, ударяющегося о камень.
Арунис резко обернулся. Там был Нипс с куском железа в руке, который разбивал
пальцы ног Шаггата Несса.
— Нам не нужно убивать его, чтобы сделать калекой! — сказал он.
На его последнем слове большой палец ноги Шаггата рассыпался в пыль.
— Стой! Стой! — взревел Арунис. — Ты, подонок с острова ракушек! Очень
хорошо, я отпускаю ее — пока.
363
-
364-
Таша судорожно глотала воздух, извиваясь в руках Пазела. Ее горло было
красным и воспаленным. Эберзам Исик тяжело опустился на колени рядом с
Пазелом, и они вместе поддержали ее.
Сержант Дрелларек вышел вперед.
— Чародей, — сказал он, — ты с презрением говоришь о Шаггате Нессе. Ты
не верующий. Зачем использовать его? Почему ты не забрал камень себе?
— Занимайся своими делами, турах, — прорычал Арунис.
— Это просто, — пропищал Драффл с края толпы. — Он боялся! Он не знал, что произойдет, но, каким бы ни был риск, он хотел, чтобы его взял на себя кто-то
другой. Шаггат — всего лишь твоя ручная марионетка, не так ли, гнида?
— Шаггат — всеобщая ручная марионетка! — рявкнул Арунис.
— Или ничья, — сказал Рамачни.
— Маг! Ты, идиот! Почему ты вмешиваешься в дела моего мира? Разве люди
не причинили достаточно вреда твоему? Посмотри на этого зверя! — Арунис ткнул
пальцем в Шаггата. — Создан для убийства! Проклятие на любой земле, носитель
чумы, разоритель всего, что видит! Если он когда-нибудь завоюет Алифрос, он
станет императором пепла!
Пазел поднял глаза на чародея:
— Тогда почему ты ему помогаешь?
— Ты ошибаешься насчет людей, — сказал Рамачни. — В них, конечно, есть
зло. Но есть также возвышенная красота и жажда добра. Именно эта жажда
заставляет их меняться, расти и просыпаться каждый день немного более
наполненными добром.
— Они могут измениться не больше, чем Его Мерзость, — сказал Арунис. —
Это статуи. Гаргульи. Души из камня.
Рамачни покачал головой:
— Это текучие души. То, что они могут чувствовать, воображать и
подниматься... они еще не оценили.
— Даже Шаггат — это больше, чем просто статуя, — сказал Герцил.
Сержант Дрелларек поднял руку:
— Хватит! Это пат, волшебник. Ты не можешь победить их, они — тебя.
Покинь палубу! Ты едва не потопил Великий Корабль. Если это правда, что
Шаггата можно вернуть к жизни, тогда наша миссия будет продолжена. Я ничего
не знаю о проклятых камнях и волшебном вине, но у меня есть приказ. Девушка
выйдет замуж и исполнит пророчество Отта. Мы притворимся, что потерпели
крушение, и исчезнем в Правящем море, а капитан Роуз проведет нас через него в
целости и сохранности. У тебя, колдун, будут месяцы, чтобы доказать, что ты
умнее трех подростков и норки.
Руки Аруниса сжались в кулаки от ярости:
— Горлорез! Ты и тебе подобные пытались убить меня сорок лет назад. Мое
тело висело в петле на Личероге, но мой дух выжил. Смерть — мой слуга, а не
хозяин. Я освобожу Шаггата. И Таша выйдет замуж или умрет у моих ног. Это я
364
-
365-
тебе обещаю.
— Тогда воля императора будет исполнена, — сказал Дрелларек, и его воины
радостно закричали: — Его воля будет исполнена! Его воля будет исполнена!
— Рин, помоги нам, они идиоты, — прошептала Дри Пазелу. — Они
приветствуют собственную смерть.
Арунис переводил взгляд с одного лица на другое, его глаза горели
ненавистью. Последним его взгляд упал на Чедфеллоу.
— Что скажет добрый доктор? — усмехнулся он.
Пазел и остальные посмотрели на Чедфеллоу едва ли более дружелюбно, чем
Арунис. Чедфеллоу опустил глаза.
— Воля императора будет исполнена, — сказал он.
Глава 34. КЛЯТВА ВОЛЧЬЕГО ШРАМА
6 теала 941
На западе возвышались оливково-зеленые горы Симджы. Море уже было
украшено парусами: десять, нет, одиннадцать военных кораблей под флагами
Арквала, Ибитрада и Талтури мчались, как и Чатранд, к городу
