по плану врага должно было пасть в день захвата Лэстена… Но после смерти генерала Фрейзера армию возглавил генерал Стонтор. Стонтор погнал синилийцев назад, всё через тот же несчастный Саруэл…
— Почему? — прошептала я. — Городок маленький, разве нельзя было обойти его… Обогнуть как-то?
— Если этого не сделали, значит, нельзя. Я не очень разбираюсь в войнах, если точнее – совсем не разбираюсь. Все, что я тебе сейчас рассказываю, я узнал за предыдущий год из архивных записей, когда наткнулся на следы Джо Гилборна… Об этом позже. Так вот, когда Стонтор погнал синилийцев через Саруэл, и синилийцы выпустили в городе биаглиф – химическое оружие. Опасное в долгосрочной перспективе, и даже сейчас мы с тобой, находясь здесь, рискуем подорвать здоровье.
Я вскинула руку, прерывая Ретта. Он был прав – без вина моей выдержки не хватило бы на весь рассказ. Сделала пару глотков и выдохнула:
— Продолжай.
— Город бросили. Жить в нем нельзя – опасно. Группа волонтеров приехала сюда после войны, чтобы похоронить погибших. После чего Саруэл накрыли призрачным куполом, чтобы никто в него не попал. Двадцать лет спустя один предприимчивый человек – Тирел, познакомился с братьями Гилборнами. Братья организовали поставку запрещенных в Брарийском королевстве зелий, артефактов и другой незаконной мелочи. Одним из таких незаконных вещиц был билет на призрачный поезд – незаконная разработка синилийских военных. У наших есть такие же билеты, только достать их нельзя. Поезд этот курсирует между Лэстеном и Саруэлом, и попасть в него можно только по билету-артефакту.
Я моргнула и вдруг поняла, что уже минуту не дышу. Еще три глотка, и четверть бутылки опустела.
Ретт улыбнулся мне ободряюще и продолжил:
— Тирел быстренько осознал, как превратить запрещенку в огромные деньги, и открыл организацию, занимающуюся защитой свидетелей. Он обещал, что клиентов его агентства никто никогда не найдет и, в общем-то, был прав. ООД – отдел по особым делам – не интересовался деятельностью его организации. Мало ли у нас в королевстве подобных агентств? Десятки тысяч. Зачем проверять одно из них? ООД и не лез, пока в королевстве не начала появляться синилийская запрещенка. Я в то время первым взялся за дело Джо и Лэнда Гилборнов, и последние шесть лет искал их следы…
— Шесть лет, — хмыкнула я. Опьянела уже изрядно, так что могла говорить на любую тему. И даже разворошить воспоминания оказалась не прочь. — Тогда, когда ты от меня ушел к Лилиане? Подруге детства, верно?
По лицу Ретта пробежала тень.
— Закатишь скандал? — тихонько спросил он.
— Незачем. Прошло много времени, и я уже даже не хочу знать причину…
— Но ты узнаешь. Шесть лет назад, за день до Рождества, я нашел Гилборнов. Не вдаваясь в подробности, скажу – они поклялись убить самое ценное, что было в моей жизни: тебя, Ада. Я мог бы отказаться от дела, передать его кому-то еще, но не захотел. Одно из запрещенных зелий убило мою маму, и для меня стало делом принципа посадить Гилборнов в тюрьму до конца их жизни. Но и тебя подставить не мог, поэтому просто ушел. Забегая вперед, скажу – Лилиана оказалась младшей сестрой Гилборнов. Я дружил с ней всю свою жизнь, но ее братьев почти не знал. Ушел от тебя к Лилиане, потому что был уверен – братья ее не тронут, а я в это время подберусь к ним. Возможно, я был полнейшим идиотом, и всё можно было провернуть иначе, но тогда я не понимал как. Не каждый день контрабандистов ловлю, знаешь ли.
Еще два глотка. Я прилегла на стол, руки безвольно повисли.
Ретт откинулся на спинку стула:
— Лилиана не стала моей женой. Мы расстались полгода спустя и больше не виделись. Джо и Лэнд Гилборны исчезли. Как сквозь землю провалились, и нашел я их снова только год назад. Весь этот год я изучал информацию о Саруэле. Архивы под грифом, и чтобы достать из них хоть что-то, приходилось ждать разрешения месяцами. Наконец, мне удалось разузнать о Саруэле если не всё, то очень многое. ООД я выдал информацию о Гилборнах, просил разрешения отпустить меня в Саруэл, но они отказали. Ими было принято решение конфисковать билеты у Тирела, прикрыть его организацию, ну и посадить его самого. А Гилборнам была уготована судьба сгнить в призрачном городе.
— Но почему ты здесь?
— Я приехал за ними. Вопреки запрету ООД, вопреки здравому смыслу. Логично оставить контрабандистов здесь и забыть как страшный сон, но я забыть не могу. Ни маму, ни тебя. Ни то, что мне пришлось причинить тебе такую страшную боль. Гилборны должны сесть в тюрьму и подохнуть в ней много лет спустя. Если они останутся в запертом Саруэле, куда им уже никто не привезет провизии, то умрут гораздо раньше, чем я того хочу. Они не будут страдать, а я не могу этого допустить. Можешь считать, что мной движет жажда мести, и окажешься права.
Я слушала Ретта сквозь звон в ушах. Вновь потекли слезы, и в этот раз я их уже не скрывала. Боль вернулась. Выжигала душу, рвала на кусочки раненое сердце. Я так долго его лечила, а теперь… Лучше бы мне больше никогда не встречать Ретта. Лучше бы я и дальше думала, что меня предали. Чем так…
— Ты меня не предавал, — шепнула я, всхлипывая. — Мы шесть лет жили порознь, только потому что кому-то захотелось заработать на контрабанде?
Ретт промолчал. В тишине мы находились несколько минут, прежде чем он вновь заговорил:
— А теперь ты должна узнать о городе. Он пуст. В нем только мы вдвоем, ну и Гилборны. Где они находятся, я не представляю, но ищу. И я не уеду отсюда, пока не найду их.
— А Флимм? Малыши? Ванда? Кто они все?
— Призраки. Энергия призрачного купола над городом оживила многих из тех, кто здесь когда-то умер. Они и сами не знают, что давно мертвы. Живут, как жили перед смертью, а многие из них помнят боль от смерти. Например, Герберт – его мучают боли в груди, потому что он погиб от удара вилами.
— И теперь он обречен на вечные муки?..
— К сожалению. Я нашел совсем мало информации о местных жителях – только несколько газет прежних времен. Громкий скандал три тысячи сорокового года – убийство Ванды Гримм. Семнадцатилетнюю девчонку утопил в проруби ее жених, после чего скрылся
