− Ты лучше сразу меня, сам… Только не надо вот этого всего — про «все будет хорошо» и прочее. Только быстро, я же в курсе, что ты без оружия не ходишь, вот им и воспользуйся. Чтобы не так больно.
Я была готова к тому, что он меня ударит. И даже к тому, что наоборот, прижмет к себе — тогда я бы точно разревелась. Но он остался неподвижен.
− У нас нет времени на рефлексию, − сказал Хозяин, его голос стал холодным и жестким, − здесь не место для подобных… Я, по-твоему, похож на идиота, способного убить человека ради… этого всего?
− Если честно? — пискнула я. Но вопрос оказался риторическим.
− Мне придется быть с тобой жестким и твоя задача на сегодня — слушаться. Просто слушаться. Не паниковать. Запаникуешь — тебе же хуже. И упаси тебя Господь закатить истерику.
Показывая, что дальше пререкаться он не намерен, Хозяин покинул автомобиль. Обойдя его, открыл мою дверь и за запястье чуть ли не выдернул меня из салона на улицу. Сапоги заскользили по снегу. Куртка распахнулась, холодный воздух тут же пробрался к телу. Поддерживая меня под локоть, Хозяин направился к воротам. Охранники пропустили его без вопросов — либо знали его в лицо, либо были оповещены заранее. Шаг, шаг, еще один — не останавливаясь и не обращая внимания на то, что я едва поспеваю за ним, Хозяин стремительно преодолел расстояние от ворот до крыльца. Схватился за массивное кольцо, заменявшее дверную ручку. Потянул.
Я ошибалась — свет в доме горел. Окна сверху донизу были заклеены черной непрозрачной пленкой. На удивление в холл пустовал — нас никто не встречал.
− Куртку оставь здесь, − велел Хозяин. — Сапоги снимай, обувь тебе тоже не понадобится.
Откуда-то сбоку послышались быстрые шаги — к нам навстречу торопливо семенила девушка. Все как полагается: татуировка «SW», матерчатый ошейник зеленого цвета, взгляд почтительный и покорный. Как и на мне, на девушке отсутствовала обувь. Руки закрывали перчатки из черного латекса.
− Клубным запрещено прикасаться к чужим сабам без разрешения, − шепотом пояснил Хозяин, когда девушка, подхватила мою одежду и куртку Хозяина, исчезла в глубине дома.
− Строгач, удавка? — спросила девушка. Я вопросительно уставилась на нее, но оказалось, вопрос был адресован не мне.
− Удавка, − ни секунды не раздумывая, сказал Хозяин и обратился ко мне: − подойди.
Надавив мне на загривок, заставил наклониться. Ошейник щелкнул и раскрылся. Сразу стало очень легко — все это время я и не осознавала, какую тяжесть мне приходилось таскать на себе!
Девушка протянула Хозяину тонкую цепочку с двумя кольцами-ограничителями вместо застежки. Хозяин продел цепочку в одно из колец и набросил мне на шею. Щелкнул карабин. Стоп, это что, поводок?! Он меня как собаку будет водить на нем?
− Зачем это еще? — я вскинулась, но резкий рывок поводком вынудил меня опустить голову. Цепочка заскользила по коже, затягиваясь, но стоило только перестать сопротивляться, как она снова свободно повисла, спускаясь по шее вниз, подобно украшению.
Еще рывок и Хозяин повел меня по коридору к лестнице, наверх, пока мы не остановились перед тяжелыми деревянными дверьми с вычурными золочеными ручками.
− Смотреть в пол. Ноги не сжимать. Рот держать приоткрытым. На топов не глазеть. Молчать и говорить, только если обратятся напрямую, что вряд ли. Со стола ничего не брать. Пить — когда разрешу.
Хозяин сделал шаг и схватился за ручку двери. Оглянулся на меня, на его лице вдруг отразилась слабая улыбка.
− Я верю в тебя. Помни: если что, я рядом.
24. За закрытыми дверьми
Первое, что я почувствовала, стоило только нырнуть в полумрак зала — запах кожаной мебели. Резкий, почти химический, он щекотал ноздри, заставляя морщиться. Неоновые лампы подсвечивали пол, давая мягкий, чуть приглушенный голубовато-белесый свет. Вопреки всему, такое освещение не раздражало глаза, но и не давало возможности рассмотреть все в деталях. Несколько метров вперед — и комната будто терялась во мраке, так что с первого взгляда комната казалась бескрайней. Тягучая, на одной ноте, музыка. По идее, такой ритм призван служить расслабляющим фоном, но бесконечно повторяющегося мотива моя паника только росла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хозяин дернул за поводок, велев замереть. С противоположного конца комнаты, к нам направился мужчина. Здоровый — ростом не меньше двух метров, а может, и больше. Широкие, шире, чем у Хозяина плечи наталкивали на мысль, что лежать под его телом будет чревато. Опасаясь все испортить ещё в самом начале, я замерла, как говорил Хозяин: взгляд в ковер, руки за спиной, ноги слегка расставлены.
Еще один беглый взгляд позволил разглядеть стол с широкой деревянной столешницей — за столом семеро доминантов. Все мужчины. Все увлечены беседой и бренди, так, что мне досталось лишь несколько косых взглядов, да и те были брошены вскользь.
А тем временем здоровяк подошел к нам вплотную, наклонил голову. Осознание того, что этот мужик и есть тот самый Бурый, о котором говорил Хозяин, электрическим разрядом прошило кожу. Бурый махнул рукой и раздался звон: в кулаке доминант сжимал в поводок. Не поднимая головы, я увидела, что цепь заканчивается как раз у стола, там, где скорее угадывался, чем был виден, саб Бурого.
— Я привез ее. Только… — Хозяин замялся, подбирая слова, — когда я смогу забрать?
— Забрать? — Бурый засмеялся. — Я думаю, ближе к утру. Ты ведь рассказал ей о том, что ее ждет здесь?
— Да.
Я отчаянно соображала, пытаясь понять, почему Бурый вызывает у меня такое смятение.
— И она готова пойти на это ради своего доминанта?
Теперь Бурый смотрел только на меня.
Ян сказал, что стоит только отказаться и все закончится. «Нет» повисло на кончике языка. Я сглотнула слюну.
Никогда Бурый не отпустит меня. Отказ может повлиять только на одно: Хозяин действительно пострадает за свой обман, за то, что силой подчинил меня и не смог завершить обучение. Бурый продолжал смотреть, исподлобья, сжав губы и не моргая. Он ждал. Его рука скользнула под полу пиджака, туда, где обычно Хозяин крепил кобуру.
Смешно полагать, что после всего увиденного и услышанного меня отправят домой.
— Да.
— Хорошо.
Бурый расслабился, оружие вернулось на место. Его руки скользнули по моему хребту, вниз, ладонь надавила на поясницу, заставляя нагнуться вперёд. Пальцы раздвинули половые губы, демонстрируя меня всем присутствующим.
Доминанты за столом дружно повернулись и отставили бокалы. Они осматривали меня, словно лошадь перед покупкой.
— Пробрита так себе, — резюмировал кто-то из них.
Я смутилась, ожидая новых придирок, но, к счастью, их не последовало. Все остальное вполне устроило зрителей.
Именно в этот момент саб Бурого завозился и я едва смогла подавить омерзение пополам со страхом и жалостью. Худой до изможденности, с торчащими коленками, мужчина высунул язык и вульгарно облизывался. Его бедра безостановочно тряслись мелкой дрожью, а вялый член с малиново-красной головкой стягивало резиновое кольцо.
Пока я разглядывала саба, Хозяин не стал терять времени и принялся связывать мне руки. Перекинул конец веревки за трос на потолке. Потом велел раздвинуть ноги как можно шире и, усадив на корточки, зафиксировал их металлической штангой-распоркой. Пропустил трос от каждой ступни к ошейнику. Выдавил на ладонь пару капель смазки и тщательно обработал мою промежность, стараясь не пропустить ни сантиметра плоти.
Теперь стоило мне только попробовать приподняться, как тросы на лодыжках натягивались и начинали тянуть ошейник вниз, стягивая цепочку ошейника. Я поспешно присела.
Со связанными руками, ногами, разведенными так, что не свести их вместе не представлялось никакой возможности, с бесстыдно сочащейся вульвой, я неотрывно следила за танцующей в голубоватом свете, тенью Хозяина.
Отойдя в угол комнаты, он вернулся с огромным, просто чудовищным резиновым фаллосом, фиолетового цвета, с рифленой текстурой. Хозяин слегка упер кончик головки в судорожно сжавшуюся щель половых губ. Сбив дыхание, я приподнялась, наполовину разогнув колени. Ошейник сдавил горло.
