рассудил, что толк от эксперимента будет, только если ребята будут к нему открыты.
– Ладно, давайте в понедельник на большой перемене.
Они встали из-за стола и подошли к гардеробу, где оставили свои плащи. Рядом с ними тут же оказался официант. Надя подумала, что он их провожает, поэтому искренне сказала:
– Все было очень вкусно, спасибо…
– Молодые люди, а оплата? – И официант протянул им чек.
Надя тут же залилась краской.
– Черт! – Дима потянулся за картой. – Вы нас извините, мы не специально.
– Я тебе половину сейчас переведу, – сказал Паша, когда они вышли из кафе.
– Какой стыд, какой стыд! – Надя спрятала лицо в ладонях. – Человек хотел денег за еду, а я ему: «Спасибо, было вкусно…», я сюда больше ни за что…
Дима рассмеялся:
– У него так вытянулось лицо. Да забудь, – добавил он, увидев сходство между Надиной позой и позой героинь трагедий, – с кем не бывает.
– Со мной не бывает, ненавижу выглядеть смешно. – Голос Нади, лицо которой по-прежнему закрывали ладони, звучал глухо.
– Боже, да эта ситуация даже не самая неловкая. Я тебе кое-что расскажу, если ты перестанешь так убиваться, обещаешь? – Дима встал напротив Нади и осторожно отнял ее ладони от лица. А Паша, хотевший сделать то же самое и даже уже подавшийся вперед, остановился, как будто налетел на стену. Надины щеки горели, но она кивнула.
– В том году мой друг из института провел меня в крутой клуб и познакомил с друзьями. Была там среди друзей девушка, которая… Ну просто невероятно понравилась в общем. И стал я случайно свидетелем, как один неопрятный толстый субъект, заказывающий ей коктейль, попросил бармена добавить побольше алкоголя в напиток. Я, естественно, вышагивая, как петух, подхожу к ней и предупреждаю, мол, вон тот мерзкий тип и бла-бла-бла. Короче, это оказался ее парень. Честное слово, чуть сквозь землю не провалился, даже из клуба ушел пораньше. Очень неловко перед девушкой было, я еще в красках подлую натуру ее парня расписал.
Надя и Паша засмеялись.
– А еще, – вошел во вкус Дима, – тоже в том году, весной уже, мы урок английского прогуливали с одной девочкой, с которой я тогда… не важно в общем… гуляем мы по набережной, а навстречу нам, не поверите, препод по инглишу, Анна Михайловна! Она нам: «Вы что тут делаете?», а мы ей: «А вы?» Две недели после этого не мог порог ее кабинета переступить, неловко было.
– Со мной тоже случалось, – сказал Паша, когда они не сговариваясь направились к остановке, – у меня зрение всю жизнь плохое, но очки надоедают иногда. И раньше, когда еще я мог хоть что-то без них видеть, я снимал их на улице. Гуляли мы с друзьями, и я увидел, что в парке на скамейке сидят моя тетя с подругой. Она молодая, поэтому у нас с ней дружеские отношения, я подхожу и говорю: «Какие люди в Голливуде, привет!» Мне отвечают: «Привет…» Я продолжаю: «Ты как? В гости не заходишь, Лилька вся извелась, скучает…» И по мере своего монолога начинаю различать черты лица и вижу, что это не тетя, даже в смысле пола, я разговаривал с мужчиной, просто голос у него был высоким. И девушка его начинает: «Какая еще Лилька?» Извинился, конечно, но до сих пор стыдно…
Они смеялись до тех пор, пока не приехал трамвай, в котором Надя, улыбнувшись мальчикам на прощание, уехала.
Глава 9
Какую роль любовь и нежность играют в твоей жизни?
Надя расчесывала волосы перед зеркалом и мурлыкала:
Когда весна придет, не знаю.
Пройдут дожди… Сойдут снега…
Сегодня она проснулась даже раньше будильника в чудесном настроении, хотя, в общем-то, радоваться было нечему: понедельник не обещал скорых выходных, но Надя все равно с удовольствием покрутилась в красивой шелковой пижаме у зеркала, прежде чем пойти в ванную. Пижаму эту она совсем недавно выпросила у мамы, ей почему-то страшно захотелось спать не в тех штанишках и маечках с медведями, которые ей обычно дарили на праздники родственники, а в чем-то красивом. «Почему я ночью не окружаю себя чем-то эстетичным, почему прихожу домой, скидываю свою идеальную одежду и надеваю это?» – подумала Надя, а на следующее утро подошла к маме и показала, какую пижаму ей хочется. Мама улыбнулась: «Солнце мое, я как-то совсем упустила из виду, что ты так выросла, что даже ночнушки хочешь полупрозрачные». Надя немножко смутилась. Отношения с мамой у нее были самые близкие, но кружевные трусики и бюстгальтер Надя покупала не то чтобы тайком от мамы, скорее просто не ставя ее в известность, а с пижамой так не получалось – та, которая понравилась Наде, по стоимости в несколько раз превышала суммы, выдаваемые ей на карманные расходы. Мама желание исполнила очень быстро, даже купила еще несколько комплектов белья, и Надя каждый вечер с удовольствием крутилась перед зеркалом, наслаждаясь нежностью шелка, облегающего ее стройное тело.
И здесь, на этом перекрестке,
С любовью встретился своей.
Надя мурлыкала и неспешно надевала черные колготки, школьную юбку в складочку, застегивала пуговки на белой рубашке. Немного подумала и расстегнула несколько верхних – ей так захотелось.
Теперь и сам не рад, что встретил,
Моя душа полна тобой…
Зачем-зачем на белом свете
Есть безответная любовь…
Она пощипала щечки, вызывая румянец, и улыбнулась себе в зеркале. «И жить хочется!» – подумала она и прошла в столовую, где, как обычно, уже завтракали родители.
– Надюш, сырники? – спросила мама, вставая.
– Овсянка, мам, не соблазняй!
– А что такое?
– Ну, мам, Ольга Николаевна сказала пока диеты придерживаться, я же говорила…
– Боже мой, дочь, прости. – Мама наклонилась к сидящей Наде и чмокнула ее в макушку. – Сейчас кашу положу! Что-то у меня память в последнее время ни к черту, – говорила она, суетясь у холодильника, – из-за беременности, наверное. У меня так с тобой, Надюш, тоже
