Она не знала, что Тони, прошлой ночью, сказала: «Конечно, милый. А Энтони, - она положила
голову на плечо мужу, - Энтони будет следующий».
Элайджа стал целовать ее: «Я хочу сначала маленькую Констанцу Кроу, такую же красивую, как ты,
любовь моя. Но если будет Марк, тоже хорошо.
В открытое окно их спальни был слышен шорох легких волн на озере, где-то вдали, в лесу, ухала
сова, пахло соснами. Тони подумала: «Господи, как я счастлива. Я и не знала, что так бывает».
-Я тоже, - будто услышав ее, отозвался муж. Тони вдруг, нежно, прошептала: «А мы тоже, как твои
родители, на острова будем ездить, пока дети не вырастут?»
Элайджа устроил ее на себе и обнял теплые плечи: «И сейчас поедем. Папа мальчиков и Мораг на
рыбалку забирает, а мы с тобой тот залив навестим, где сразу по приезду купались».
В свете яркой луны ее волосы отливали серебром. «Я люблю тебя, - сказал он, накрывая ее
тканым, индейским одеялом. «А теперь спи, а я буду тебя укачивать».
Тони зевнула и пробормотала, уткнувшись носом ему в плечо: «Так хорошо, Элайджа…»
Она задремала, а капитан Кроу вздохнул: «Флота у британцев на озерах нет. Два корабля всего, как
болтают, а вот армия…, Хотя кому мы нужны, деревня и деревня. А ведь у нас всего один военный
корабль, «Адамс», и ее перестраивают сейчас. Здесь, конечно, самая хорошая гавань на всем
озере, и сосны отличные. Не вовремя мистер Доббинс, что на верфи командует, на озеро Мичиган
уехал. Он вернется, скоро, закончим «Адамс» и за новые корабли примемся. А ведь квакеры мы с
папой, или нет - все равно воевать придется, если нападут».
Он все вдыхал знакомый с детства, свежий, озерный ветер. Прижав к себе Тони, Элайджа,
наконец, заснул. Ему снилась прозрачная, зеленоватая вода Эри и тусклый блеск золотого эфеса
шпаги - где-то далеко, на дне.
Мирьям, все еще сидя за столом, вздрогнула - калитка заскрипела. Она вышла на крыльцо и
ахнула. Маленькая женщина, в темном платье, поставила на землю потрепанный саквояж.
Зеленые глаза взглянули на нее. Марта, развязав ленты капора, скинув его, коротко улыбнулась:
«Здравствуй, Мирьям. Не беспокойся, я совсем ненадолго, это не опасно».
Бот покачивался на якоре у берега лесистого, уединенного острова. Двое мальчишек, в закатанных
до колен холщовых штанах и потрепанных, льняных рубашках, удили рыбу, свесив ноги в теплую,
ласковую воду. Дэвид Вулф ловко подсек озерную форель. Сняв ее с крючка, уложив в плетеную
корзину, мальчик озабоченно сказал: «Еще не ко двору придусь, в школе у тебя».
Тед, - он был выше приятеля, и шире в плечах, - только рассмеялся: «У нас ребята хорошие, не
волнуйся. Если что и будет такое, - мальчик со значением засучил рукава рубашки, - кулака
отведают. Вы, там, в Экзетере, деретесь? - спросил он Дэвида.
Тот почесал русые волосы и покачал головой: «Я и не дрался ни разу в жизни, папа...- Дэвид
сглотнул, - папа говорил, что надо все решать мирным путем. Он же дипломат был, - мальчик
вздохнул и решительно добавил: «Я тоже после Гарварда в Государственный Департамент пойду. С
языками у меня хорошо...»
-У вас у всех так, - присвистнул Тед и вытащил рыбину. «Нат отлично французский язык знает, и
немецкий. Мой папа тоже говорит, что драться не надо, лучше в суд подать, - Тед ухмыльнулся, -
однако он, когда в Англии учился - дрался. Но ты не бойся, - Тед размахнулся и забросил в озеро
бечевку, - я тебя научу».
-У меня с фехтованием хорошо, - Дэвид покраснел, - а вот с драками...
-Конечно, - Тед вздохнул,- ты быстрый, изящный. А я как медведь. Там, кстати, - он указал на
север, - есть медведи. Элайджа их видел, и дедушка тоже. Отсюда они все ушли, распугали мы их.
Дэвид обернулся к югу. Черепичные крыши деревни были чуть видны: «И вправду, уже почти
тысяча человек живет. Школа большая, Тони в ней преподавать будет, с осени. Дом собраний,
здесь квакеров много, две церкви, лавки..., И верфь огромная, правда, военных судов не строят. А
форта у них нет, и пушек ни одной...»
Тед, будто услышав его, заметил: «Британцы не будут Эри атаковать, у них нечем. Они сразу к
Детройту пойдут, сушей. У них, на северном берегу, говорят, - мальчик присвистнул, - пять тысяч
индейцев, во главе с Текумсе и Меневой».
-А ты откуда знаешь?- заинтересовался кузен.
-Уши держу открытыми, - Тед рассмеялся. «В лавке слышал, когда меня бабушка Мирьям за кофе
послала. Между прочим, у мистера Денфорда, в лавке, и чай есть, под прилавком, понятно -
откуда, - Тед подмигнул Дэвиду.
-Так ведь эмбарго, - недоуменно заметил второй мальчик.
-Здесь пятьдесят миль до Порт-Тальбота, - хмыкнул Тед, - туда канадские торговцы столько чая
привозят, что всю Пенсильванию можно напоить». Он повел рукой на юг: «На озере у каждого бот
есть, ты сам видел. За одно лето они столько денег делают, что всю зиму припеваючи живут.
Дедушка с Элайджей, понятно, таким не занимаются, - мальчик привстал, отложив удилище: «Вот
и дедушка, и мама. Сейчас земляники поедим, вволю».
Дэвид сбросил в шлюпку веревочный трап. Капитан Кроу весело сказал: «Еще денька два здесь
побудем, и домой поедем. Ночуем на берегу, мы с вашей мамой уже вигвамы поставили».
Уже принявшись за ягоды, Тед тихо сказал Дэвиду: «Элайджа с Тони здесь, можно к ним сходить
будет. Они в том заливе стоят, на востоке».
Мораг усмехнулась. Она была в простом, холщовом платье, угольно-черные косы спускались на
стройную спину. Женщина оторвалась от разделывания рыбы. Стукнув сына ручкой ножа по лбу,
она весело заметила: «Не след незваными гостями быть. Вы подождите, пока они сами наш лагерь
навестят».
Уже вечером, когда мальчишки, - набегавшиеся, наплававшиеся, - спали в вигваме, а они с отцом
сидели у костра, Мораг попросила: «Папа..., Если что, пожалуйста, отправь маму и Тони в Бостон».
Капитан Кроу посмотрел на бесконечную, без единого огонька, темную воду, и вздохнул:
«Постараюсь, доченька. Только ты сама знаешь, мать твоя упрямая, и Тони ей под стать. Не
волнуйтесь, - он обнял дочь, - все хорошо будет, они сразу к Детройту пойдет, нас не тронут».
Мораг только прижалась к нему поближе. От отца пахло табаком, озерной водой, немного рыбой,
- спокойный, знакомый запах.
-Что вы о Дэвиде заботиться будете, - отец погладил ее по голове, - Господь вас за это вознаградит,
поверь мне. Сказано же: «И кто примет одного такого ребенка ради Меня, тот Меня примет».
-Спасибо, папа, - тихо сказала Мораг. Они долго молчали, слушая мерный, безостановочный
шорох волн, глядя на яркие, летние звезды наверху, там, где сиял величественный купол неба.
Отец прислушался: «Бот какой-то». Он выбил трубку: «Наверняка, в Порт-Тальбот торопятся, за
чаем, - капитан Кроу усмехнулся: «Пойду к мальчишкам, завтра вставать рано, я им обещал
рыбалку на рассвете». Он нахмурился: «Бот остановился, вроде. Это один из наших, мама на
палубе.
В темноте было слышно, как бросили якорь. До них донесся голос Мирьям: «Стивен, я Мораг у вас
заберу. Прислали гонца из стойбища индейского, что на западе, там сразу две женщины рожают,
мне помощь нужна. Потом привезу ее обратно».
-Иди, дочка, - улыбнулся капитан Кроу, - раз ты крови у нас больше не боишься, конечно,
отправляйся с мамой. Я тут за мальчишками присмотрю.
Мораг поцеловала отца. Приподняв подол платья, прошлепав по воде, женщина взобралась вверх
по сброшенному трапу. Лазоревые глаза матери припухли - как будто она плакала, лицо было
усталым.
Мирьям подняла якорь и встала к штурвалу. Бот обошел остров, и мать попросила: «В трюм
спустись, позови там..., Сейчас поворачивать надо будет».
-Я уже здесь, - люк в палубе открылся, и Мораг увидела невысокую женщину в темном платье.
Зеленые глаза засверкали в свете звезд. Она, потрясенно прошептала: «Тетя Марта..., Но как...».
Бот пошел на север. Мораг, глядя на женщин, тихо спросила: «Куда мы?»
-В Порт-Тальбот, - ответила ей мать. «Там сейчас твой брат, и...- она не закончила и Мораг
сглотнула: «Но это опасно, как...»
-Ничего опасного, - Марта уверенно вела бот, - мы в самой деревне не будем высаживаться.
Индейский лагерь, по слухам, к западу от нее стоит. Я там останусь, а вы обратно отправитесь.
Мирьям закрепила паруса. Взяв дочь за руку, она вздохнула: «Мэри умерла в Англии, милая.
Родами».
Мораг опустилась на палубу. Мирьям, сев рядом, укачивая дочь, вспомнила свои слезы, там, на
кухне.
Марта тогда обняла ее: «Газеты я в Питтсбурге прочитала, милая. И о Дэниеле, и о Меире. Мне так
жаль, так жаль...»
Мирьям подышала и вытерла глаза холщовым платком: «А что Майкл? Как Бен, ему девять лет
всего?»
Марта сняла с очага котелок с кофе. Разлив его по чашкам, она пустилась напротив Мирьям.
