ее имя, чувствуя головокружение от удовольствия и страха. Затем чья-то рука коснулась его. Таша.
— Что случилось? — спросила она. — Что за слово ты выкрикнул?
Пазел попытался заговорить, но безуспешно. Таша вошла в ванную, закрыв за
собой дверь. Она пристально посмотрела на него.
— Со мной что-то происходит, — сказала она.
Пазел быстро поднял глаза:
— Что ты имеешь в виду? Ты больна?
Она покачала головой:
— Вовсе нет. Но я... меняюсь. Когда я читаю эту книгу, я чувствую себя... по-другому. Старше.
Он стоял, держа тазик, зная, что это еще не все.
— Это волшебная книга, — наконец сказала она, со страхом. — Я говорила
тебе, что впервые прочитала о Шаггате Нессе и всех его преступлениях в моем
Полилексе?
— Да. И что?
— Пазел, тринадцатое издание было напечатано до рождения Шаггата.
Их глаза встретились, и Пазел внезапно понял ее испуг.
— Книга была написана задолго до того, как мзитрини изобрели ядра из
драконьих яиц, — продолжила она. — Но я читала и о них. Это невозможно, но это
происходит. Книга добавляет записи сама по себе. Она пишет сама себя.
Он уставился на нее:
— Таша, ты должна сказать Рамачни.
— Я так и сделала, — сказала Таша, — и это самое странное из всего. Он
сказал мне никому об этом не говорить. Даже Герцилу, никому, кроме...
Она замолчала, встревоженная, все еще глядя ему в глаза.
— Я хотела поцеловать тебя сегодня, — сказала она.
Вода в тазике задрожала.
— И я скажу тебе правду, — продолжала Таша. — Они против, но я все равно
скажу. Твой отец поднялся на борт « Хемеддрина». После битвы с волпеками. Это
он возглавил атаку флибустьеров, из тумана.
374
-
375-
Пазел сделал шаг к ней:
— Мой отец?
— Он пробыл там недолго. Ты был без сознания. Он сказал, что просто хотел
посмотреть на тебя.
— Я слышал его, — прошептал Пазел. — Я слышал, как он произнес мое имя!
Куда он делся? Почему он не подождал?
— Он не может приблизиться к Ормаэлу. Он контрабандист, Пазел. Враг
короны.
— Но прошло девять лет! — воскликнул Пазел. — Неужели он ничего не
сказал? Неужели он никого не попросил что-нибудь сделать, сказать мне что-нибудь?
— Я предложила ему написать тебе записку, — сказала Таша, ее глаза сияли.
— Он просто отмахнулся от меня.
— Девять лет, — повторил Пазел глухим голосом.
Они стояли неподвижно. Он посмотрел на ее забинтованную шею, пощупал
шрам на ладони. Затем Таша положила руку ему на затылок и потянулась к его
губам своими. И вдруг ракушка в его груди запылала, обжигая его ревностью
Клист. Он отвернулся и протиснулся мимо нее, избегая ее раненого взгляда, проливая воду на пол.
Рамачни энергично плескался в тазу. Он почесал хвостом между лапами, обмакнул голову и заерзал от удовольствия. Даже Пазел и Таша смеялись к тому
времени, когда он выпрыгнул и встряхнулся. Но это усилие истощило его. Он
устало поднял лапу, и Таша взяла его на руки.
— Теперь, — сказал он, — мое время действительно израсходовано. Будьте
добры друг к другу, будьте бесстрашны. И ищите меня, когда наступит тьма, недоступная сегодняшнему воображению. Всего хорошего. Герцил.
Все столпились в спальне Таши. Пока она насухо вытирала мага полотенцем, Герцил провел ритуал, который открыл морские часы. Послышался резкий, холодный порыв воздуха и шум ветра где-то высоко.
Затем Рамачни произнес свое последнее заклинание: удерживающее
заклинание, которое однажды позволит ему открыть часы изнутри. Когда он
закончил, его язык один раз скользнул по ладони Таши. Он заполз в темное устье
туннеля, затем повернулся, чтобы посмотреть на них.
— Не уходи, — в отчаянии сказал Нипс. — Мы не можем сражаться с ними в
одиночку!
— Это правда, — сказал Рамачни. — Вы не можете. Но разе вы когда либо
были одни? В конце концов, моя роль была не так уж велика. Вы спасали друг
друга с тех пор, как этот корабль покинул Этерхорд. Ты, Нипс, подарил Пазелу
восемь золотых и тем самым спас его из тюрьмы в Утурфе́. Пазел спас Герцила от
смерти в богадельне. Герцил и его соотечественники спасли Ташу, а Таша спасла
всех нас от флешанков. И это всего лишь несколько примеров. Мы боролись вместе
375
-
376-
с тех пор, как этот корабль покинул Этерхорд. Всегда вместе, и всегда, до сих пор, без поражений.
— Или побед, — сказала Диадрелу. — Нилстоун остается в руке этого
существа.
Рамачни пополз дальше в темноту. Когда он снова оглянулся, они увидели
только его глаза, сияющие в свете лампы.
— Победа —
