и имевших ничтожные запасы провизии. Жозеф дал им единственное утешение, какое мог, разместившись среди них и разделив их невзгоды.
Добравшись до Тахо у Аранхуэса, он захотел узнать, вся ли англо-португальская армия движется на столицу или только одна-две дивизии, ибо в последнем случае он мог попытаться отстоять столицу или не отходить далеко и дождаться в ее окрестностях прибытия Андалусской армии. Генерал Трейяр, командовавший драгунской дивизией, отправился в разведку к английской армии, дабы выяснить реальное положение дел. Он выяснил его в окрестностях Махадаонды, на берегу Гвадаррамы, в такой подходящий момент и с такой силой, что опрокинул английский авангард и захватил 400 человек с тремя орудиями. Сообщения английских офицеров не оставили никаких сомнений в присутствии у ворот Мадрида всей армии Веллингтона, и было принято, наконец, решение направиться на Валенсию через Оканью, Альбасете и Чинчилью. В Мадриде оставили раненых и больных, собрав их в Ретиро, уже давно укрепленном против герильясов и мадридской черни, но не против атак регулярной армии, и разместив там гарнизон в 1200 человек под началом полковника Лафона. Гарнизон был принесен в жертву, ибо по небрежности Главного штаба никто даже не удостоверился, есть ли вода в колодцах Ретиро. Однако он должен был оказать важную услугу: спасти несколько тысяч больных и раненых от герильясов и перепоручить их английской армии, которая уважала и заставляла других уважать права безоружных людей, как подобает цивилизованной нации.
С Тахо ушли 15 августа при удушающей жаре и со скудными ресурсами. Путешествие было мучительным. На всем пути находили только обезлюдевшие деревни, сожженные или опустошенные кладовые, и не у кого было купить хлеба или мяса. Вместо жителей встречались лишь герильясы, безжалостно убивавшие всех, кто отдалялся от колонны беженцев.
Через несколько дней мучительного отступления многие несчастные погибли. Некоторое количество тех, кто не имел сил идти дальше, искали прибежища в деревнях, взывая к жалости, которой нередко не получали. Часть испанских солдат из гвардии Жозефа дезертировала. Чинчилью, занятую неприятелем и преграждавшую путь, пришлось обходить и возвращаться на дорогу несколькими лье дальше. У границ Валенсии повстречали аванпосты Сюше, и те, у кого хватило сил продолжить трудное путешествие, обрели, наконец, пристанище в спокойном, богатом и дружелюбном краю. Сюше, которого гости вводили в тяжелые расходы, тем не менее принял короля с почтительной услужливостью и оказал братский прием толпе беженцев, сопровождавших короля. Он привел Жозефа в Валенсию, устроил ему пышный прием, открыл всем его спутникам свои обильные склады, заплатил жалованье войскам армии Центра, одел тех, кто в этом нуждался, и предоставил кров и пищу всем офранцузившимся испанцам. Последние были счастливы встретить в Валенсии соотечественников, покорных новому королю, ибо так они нашли и извинение собственной привязанности к Жозефу, и сочувствие к своим невзгодам. В Валенсию вступили 1 сентября; было решено там и дожидаться прибытия Андалусской армии.
Хотя Сульту крайне претило покидать Андалусию, он не мог и дальше отказываться от этого. Не соглашаясь на протяжении нескольких недель ослабить себя ради помощи Португальской армии, он потерял единственное средство в ней удержаться. Оставаться дальше значило подвергнуться участи генерала Дюпона. Отступление на Валенсию было лучше отступления на Ла-Манчу, ибо так Сульт избегал встречи с английской армией, численность и направление движения которой были ему неизвестны; к тому же он шел в дружелюбный, спокойный и обильный край. Он и сам подумывал выбрать эту дорогу, когда получил последний приказ Жозефа, предписывавший именно это направление, и на сей раз ему было легко повиноваться. Однако Сульт не без тревоги готовился предстать перед королем Испании и двумя маршалами, верными судьями о последних событиях. Его доля в постигших французов несчастьях была не самой малой. Конечно, Каффарелли чрезмерно встревожился при виде нескольких английских кораблей; а Жозеф слишком поздно выступил из Мадрида и слишком поздно известил о своем приближении; Мармон неосторожно маневрировал перед зорким и решительным неприятелем и легкомысленно поставил под удар Португальскую армию;
но какова же была доля Сульта в этих несчастьях, если он, несмотря на неоднократные предупреждения и самые явные признаки, упорно считал, что Веллингтон двинется не на Кастилию, а на Андалусию, отказал в помощи Португальской армии и ослушался короля, своего главнокомандующего! Объяснить эти действия Жозефу и маршалам, которые всё видели и знали, было затруднительно.
Существовал, однако, и более грозный суд, чем тот, что ждал Сульта в Валенсии, то был суд Наполеона, который обошел молчанием дело Опорто, но вполне мог не промолчать по поводу недавних событий в Кастилии. Как он рассудит о случившемся, особенно если Испания, что весьма вероятно, будет потеряна вследствие сражения при Саламанке? Маршал приготовил весьма своеобразное объяснение своему неповиновению. Он будто бы решил, что приказы Жозефа стали следствием его тайного сговора с Бернадоттом, который был его родственником, и с англичанами и русскими, чьим сообщником он сделался, да и сам он был просто-напросто предателем Франции и своего брата!
Эти доводы Сульт почерпнул из английских газет, сообщавших, что Бернадотт взял на службу несколько сотен испанцев, посол Жозефа остался в России, а Моро[23] прибыл из Америки в Швецию. Присовокупив к этим фактам родственные связи Жозефа с Бернадоттом, Сульт счел себя вправе предположить, что Жозеф участвует в заговоре против Франции, что главной целью заговора является оставление Испании, а приказ оставить Андалусию является первым шагом на этом преступном пути. Когда эта странная теория завладела подозрительным умом маршала, он счел должным сообщить о ней императору, изложив в депеше военному министру, которую, для пущей надежности, отдал капитану торгового корабля, поручив доставить в один из французских портов на Средиземноморье.
Отправив депешу Наполеону, Сульт ответил и королю Жозефу. Продолжая настаивать на том, что лучше было бы сконцентрировать войска на юге, а не на севере, он добавлял, впрочем, что готов почтительнейше исполнить королевский приказ, воссоединить свои разбросанные войска и явиться через Мурсию в королевство Валенсия. И действительно, уничтожив и сбросив в море множество снаряжения, с таким трудом собиравшегося для линий Кадиса, сформировав огромный конвой с боеприпасами, продовольствием и багажом, забрав всех раненых и больных, каких мог увезти, и поручив остальных гуманности жителей Севильи, маршал начал отступление 25 августа и направился на Мурсию. Часть его войск, находившихся в Гренаде, должна была присоединиться к нему по пути. Войска д’Эрлона, занимавшие Эстремадуру, присоединились к главной колонне в Уэскаре. Хотя вывод войск из Андалусии сопровождался меньшими невзгодами, чем эвакуация из Мадрида, он также был отмечен многими страданиями. Наконец, в последних числах сентября авангарды Сульта заметили в окрестностях Альмансы авангарды Сюше.
В сентябре до Жозефа дошел смутный слух о приближении Сульта,
