без прежней теплоты. – А теперь – беги домой. Быстрее. Дальше мы справимся сами.
«Справятся?» – мелькнула у Мейко мысль, но он отогнал сомнения. Сэр сам не знал, что делал и плана не имел. Разве что рассчитывал на удачу... или попытку переговоров с этими... пришельцами?
– Стой! – скомандовал он, спрыгивая на землю. – Дальше идем пешком, только тихо.
– Но сэр, думаю мы можем объехать... – начал один из рыцарей, с тревогой глядя на темный пролесок.– Долго – Брэвис пожал плечами, проверяя меч в ножнах. – За мной. – Отряд, звякая латами, начал осторожно втягиваться в чащу.
Мейко, отбежавший на ближайший пригорок, но не уходил. Он залез на дерево и наблюдал, его сердце ликовало. Сегодня он сделал нечто великое! Важное! То, что внукам рассказывать будут нестыдно! Лицо его светилось гордостью. Он уже представлял, как приукрасит эту историю...
Но это выражение триумфа мертвецки побледнело в доли секунды. В густой листве деревьев, прямо над группой рыцарей, только что скрывшихся в пролеске, он снова увидел знакомое, зловещее марево. Искажение воздуха. Дрожь реальности. То самое.
– Стоооойте! – заорал Мейко изо всех сил, вскакивая, но его отчаянный крик был перебит, заглушен, разорван на части.
ХЛОП! ХЛОП!
Два резких, сухих звука, похожих на лопнувшую плотную ткань, но громче. Намного громче. Они прокатились по полю, эхом отозвавшись в лесу.
Сэр Брэвис почувствовал не толчок – удар. Как будто гигантский невидимый кузнец всадил ему в грудь молот размером с быка. Воздух вырвало из легких.
Тело инстинктивно откинулось назад, гася чудовищную кинетическую энергию попадания. Он грохнулся на спину, оглушенный звоном в собственных латах. На нагруднике, прямо над сердцем, зияла глубокая, вмятина.
Вокруг царил ад. Его люди, только что входившие в лес, тоже подверглись шквальному огню.
ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП! – сухие, безжалостные хлопки рвали воздух, смешиваясь с лязгом брони, криками боли и ужаса, треском рикошетов о деревья. Казалось, стреляют со всех сторон и делают это невидимые призраки, иную версию почему никто не заметил ни единого стрелка рыцарь так и не придумал.
– В укрытие! Рассредоточится! – хрипло проорал Брэвис, едва поднимаясь на локоть.
Рыцари и солдаты, прошедшие не одну битву, действовали на автомате. Они нырнули за стволы вековых дубов, в ямы, за валуны, прижимаясь к земле.
Любое движение – даже малейшее приподнимание головы – тут же наказывалось свистом, вгрызающейся в дерево или камень рядом.
– Черт возьми! Сэр, что делать?! – крикнул рыцарь, прижавшийся за поваленным буреломом. Лицо его было белым от грязи и страха.
– Прорываться! – отозвался солдат, пытаясь натянуть тетиву арбалета.– Арбалетчики, огонь по команде! – скомандовал третий.
Но Брэвис видел безнадежность текущей ситуации. Они не видели врага. Не знали его численности. Не понимали природы их оружия.
– Отступаем! – рявкнул он, голос хриплый, но не допускающий возражений. – Щиты Стеной! Бежим назад, к опушке!
Народ, как по мановению волшебной палочки, сгруппировались. Щиты со звоном сошлись, образовав сплошную, звякающую стену из стали и дерева.
Они начали пятиться. Медленно. Шаг за шагом. Отрывисто дыша. Удары продолжали лупить по щитам – глухие, мощные удары, заставлявшие металл гудеть, а руки неметь от вибрации.
Каждый шаг назад давался невероятным усилием. Но с каждым метром, отдалявшим их от леса, натиск ослабевал. Пули били реже. Потом – словно по команде – натиск врага прекратился совсем.
Вывалившись на открытую поляну, группа рухнула в высокую траву за первым же пригорком, скрывавшим их от леса.
Дышали, как загнанные звери. Мимолетно осматривали себя и друг друга на предмет ран. К всеобщему удивлению, все были целы. Лишь синяки от ударов по броне, да пара растяжений от падений.
– Возвращаемся в деревню, – выдохнул Брэвис, с трудом поднимаясь. Лицо его было серым от напряжения. – Будем ждать подкреплений. Здесь… мы мишени.
– Сэр! но спайки!» – вспомнил один из рыцарей, указывая на оставленных у опушки животных.– Плевать! Сначала уйдем отсюда живыми! – отрезал Брэвис. Мысль о потере очень дорогих породистых зверей грызла его, но риск был слишком велик.
– А вы, мужики, далеко собрались?
Голос прозвучал внезапно. Спокойно. Почти иронично. Он оторвал их от спора. Фигура возникла словно из воздуха, прямо перед ними, в двадцати шагах.
Высокая, худая, закутанная в струящийся черный балахон с капюшоном, скрывавшим лицо в тени. Руки были спрятаны в широких рукавах.
– Ты… одна из них? – хрипло спросил Брэвис, положив руку на эфес меча. Сердце бешено колотилось. «Как он подошел так близко незамеченным?!»
– Мы не желаем сражаться, – продолжил незнакомец, его голос был странно модулированным, без эмоций. – Зачем вы сюда прибыли? Я уверен мы сможем договорить…»
Он не успел закончить.
ПИУ.
Тихий, шипящий звук. Не громкий выстрел, а скорее плевок сжатого воздуха. Что-то маленькое и очень быстрое блеснуло в солнечном свете и вонзилось незнакомцу прямо в кадык.
Балахончик фигуры дернулся. Руки выбросились вперед, как у марионетки, у которой порвали нитки. Брэндис захрипел, захлебываясь собственной кровью, и рухнул на колени, а затем плашмя на траву.
– В БОЙ! – заорали его окружение, выхватывая оружие, поняв лишь одно: их лидера убили прямо у них на глазах. Они метнулись вперед, к павшей фигуре, на ходу пытаясь понять, что за оружие она использует.
ПИУ. ПИУ. ПИУ.
…
В стане Кувалды царил неописуемый хмельной восторг. Адреналин после быстрого избиения противника смешался с глупой бравадой – превращаясь в коктейль ощущения собственной непобедимости.
– Видали, а?! – орал один из головорезов, тыча пальцем в сторону поляны, где несколько минут назад стоял отряд на ящерах. – Их главного – бах! И он как куль с дерьмом на землю повалился! Ха-ха-ха! – Его смех был громким и надменным.
– Не, ну мы их конкретно отшибли! – подхватил другой, перезаряжая свой травматический ствол с глушителем. – Будут знать, куда соваться!
– А с ящерами-то ихними что будем делать? – спросил третий, кивая в сторону опушки, где брошенные рыцарские звери мирно щипали траву.
– Они ж еще там..?– Да, – буркнул наблюдатель в бинокль. – Траву жрут, блин. Как ни в чем не бывало.
– Эй, мужики! – гаркнул Кувалда, широко ухмыляясь. Он сидел, прислонившись к дереву, и слушал радостный гвалт в общем канале. – Кто шашлык умеет готовить? А то
