лепра. Небольшой, размером со сторожевую пса, но поджарый и злобный. Глаза – желтые щелочки, полные голода и хищной расчетливости. Клыки, острые как иглы, обнажились в беззвучном рыке. Шерсть на загривке встала дыбом.
– Вот черт… – выдохнул Мейко, сердце бешено заколотилось. Лепры были коварны и обычно охотились в одиночку. А голодная лепра не побрезгует и человечиной, особенно пастухом-подростком. Он выставил посох перед собой, дрожащими руками. – Назад! Убирайся! – крикнул он, но голос дрогнул.
Зверь не отступил. Он медленно, как тень, двинулся вперед, низко прижимаясь к земле. Его взгляд не отрывался от горла Мейко.
– Вшууууу!.. – Мейко изо всех сил дунул в костяную свистульку, висевшую у него на шее. Пронзительный, тревожный звук разнесся по лугу. «Деревня должна услышать! Кто-нибудь… пусть придет хоть кто-нибудь!»
Лепра лишь огрызнулась на звук. Видимо, понимая, что времени у нее мало, она сорвалась с места! Молниеносный прыжок – и острые клыки с хрустом впились не в плоть, а в подставленный посох Мейко! Удар был страшным. Посох вырвался из рук, а Мейко с крипом повалился навзничь на мокрую траву.
– Ааа! Гррр! – Началась отчаянная борьба. Зверь, вцепившийся мертвой хваткой в посох, яростно тряс головой, пытаясь добраться до руки. Мейко, лежа на спине, одной рукой изо всех сил удерживал трещащее под напором зубищ дерево, а другой выхватил короткий, тусклый нож с пояса. Он дико замахнулся – и полоснул лепру по морде! Теплая кровь брызнула на его руку. Еще удар! Еще!
Но лепра, то ли с безумия голода, то ли от ярости, казалось, утратила инстинкт самосохранения. Она не отпускала посох, лишь глубже впиваясь клыками. Дерево трещало, покрываясь паутиной трещин. Кровь текла по ее морде, смешиваясь со слюной, но она не отступала.
Силы Мейко таяли. Рука, державшая посох, немела. В глазах поплыли темные круги. «Мама… прости…» – мелькнула отчаянная мысль. Он зажмурился, ожидая смертельного укуса…
Пиу!
Тихий, чуть приглушенный хлопок, больше похожий на лопнувший пузырь. И лепра отлетела в сторону, будто невидимая кувалда ударила ее в бок! Она тяжело шлепнулась на траву, оглушенная. Зверь оскалил окровавленные зубы, попытался встать на дрожащие лапы…
Пиу!
Еще один хлопок. Стрела (или что-то иное) ударила в землю перед самой ее мордой, подняв фонтанчик грязи. Понимая, что здесь ее ждет только смерть, лепра издала жалобный визг, развернулась и, поджав хвост, метнулась прочь в чащу, оставив лишь кровавый след и запах страха.
Мейко лежал, не двигаясь. Его руки тряслись. Посох, изуродованный зубами, валялся рядом. Он судорожно глотал воздух, не веря, что жив. Боги… духи леса… кто бы вы ни были… спасибо… – мысль пульсировала в его перегретом мозгу.
Он медленно поднял голову… и взгляд его устремился туда, откуда, как ему показалось, пришло спасение – к той самой подозрительной кроне на опушке.
И в этот миг, в том самом месте, где ему чудилось шевеление, небольшой кусок листвы… расплылся. Как будто камень на дне ручья, увиденный сквозь струи воды. Исчезла четкость, контуры заколебались в мареве. Мейко протер глаза, моргнул – и видение исчезло. Крона снова была обычной, плотной и неподвижной.
Только сильнее забилось сердце. И холодок страха сменился ледяным ужасом от непонимания.
– Что это было?
Глава 7
Глава: 7
– Ну и зачем ты это сделал? – Бывший ветеринар, шипел в субвокал, пока отряд отползал от опушки глубже в лес. Его взгляд скользнул в сторону, где Мейко все еще сидел в шоке. – Приказано же было – нулевой контакт! На кой хрен ты его нарушил!
Канни, уже почти невидимый в маскировочном плаще, лишь пожал плечами, его голос в наушниках звучал спокойно и отчасти безразлично: – Да так… Для успокоения совести. Пацан же, совсем мелкий. Не смотреть же, как его сожрут.– А если бы ты промазал? – Ветеринар не отступал. – Или рикошет? Или лепра бы переключилась на него, после попадания?– Был бы мозилой, – парировал Канни без тени сожаления. – А пацан отделался бы синяком. Пули-то… резиновые. Не убьют, только отшвырнут да напугают.
Ветеринар задумался на секунду, потом хмыкнул: – Твоя правда. Ладно, грех пополам. Но теперь пошевеливайся! Нам еще добрых пять километров пилить до точки "Дельта". Нечего рассиживаться!– Понял, понял, – Канни бросил последний взгляд через плечо. Мальчишка сидел на траве, его глаза, огромные и полные немого вопроса, смотрели прямо в их сторону.
Прямо на дерево, где секунду назад сидел Канни. Спасибо, маскировка… – мысленно поблагодарил он технологию и спрыгнул вниз.
– О… а вот и награда нашла своего героя… – На кусте рядом им была обнаружена фигурка из соломы. «Будет Гришеной докторше сувенирчик».
Без задней мысли Канни сунул ее в карман. После чего растворился в лесной чаще. «Ну, пацан, ты не подкачай», – пробормотал он уже про себя, ухмыльнувшись под маской. «А то, что я зря приказ нарушил…»
…
Тем временем в ушах Мейко послышался топот сапог. Уже через мгновение кто-то сильно тряс его за плечо. Он поднял голову, залипшую влажной землей.
Над ним стоял отец. Его лицо, обычно суровое, было бледным от страха. Вокруг теснилось человек восемь деревенских мужиков – коренастых, закаленных в работе, с топорами, вилами и дубинами в руках. Их взгляды метались между Мейко, растерзанным посохом и пятнами крови на траве.
– Сынок! Что здесь произошло?! – голос отца дрожал.– На… на меня напала лепра… – Мейко выдохнул, все еще не в силах поверить. – Но… но Лесной Дух ее отогнал!
– Лесной Дух? – прошептал один из мужчин, старый охотник. Он стоял на корточках возле лужицы крови, смакуя ее темный оттенок на подушечке пальца.
Запах был свежим, звериным. Его взгляд был острым, недоверчивым. – Говоришь… Дух? А ножом ее он тоже пырнул? – Он ткнул пальцем в залитый кровью тусклый нож, валявшийся рядом.
– Н-нет… – неохотно признался Мейко, опуская глаза. – Это был я. Пытался отбиться.
– Молодец! – громко произнес отец, и в его голосе прорвалась гордость. Он резко поднял Мейко с земли и крепко прижал к своей грубой рубахе. – Я так тобой горжусь! Справился! – Он похлопал сына по спине.
Мужики одобрительно закивали, лица смягчились:– Достойная смена растет!– Молодец, Мейко!– Неплохо ты ее покрошил, судя по кровище!
Решение было принято мгновенно и единогласно. По такому случаю – отражение атаки лепры юным
