Не получив помощи от милиции и окружающих, женщина окончательно перетрусила и решила пуститься в бегство. Однако в панике едва не угодила под машину. Видя, что мать троих детей того и гляди осиротит своих крошек, подруги вцепились в женщину. И что бы вы думали? Естественно, тут же появилась милиция.
Из «уазика» вылез молодой человек в милицейской форме и с перекошенным на брюхе ремнем. Губы у него были замаслившиеся, словно он только что закончил есть чебурек.
Подруги моментально преисполнились к нему презрением. И что за нравы у нынешней милиции? Его зовут на помощь, а он не может оторваться от еды.
Но перепуганная Саша тут же кинулась в объятия милиционера.
– Товарищ, – зарыдала она у него на плече. – Спасите меня! Они мне угрожают! Детей собираются отнять! Убить их хотят!
Подруги были возмущены. И попытались изложить события, сообразуясь с истиной. Но стражи порядка (на помощь первому из «уазика» вылез второй мент) решили дело по-своему:
– В отделение! Вся троица! Там разберемся!
И напрасно Саша причитала, что у нее дети дома одни без присмотра, муж некормленый, а она никому не сказала, куда направляется. Подруги даже ощутили нечто вроде злорадства. Саша хотела упечь за решетку их, ни в чем не повинных, а пришлось и ей ехать в отделение. Как говорится, не рой другому яму…
Но пока их везли до отделения, злость на Сашу у подруг прошла. И что они так окрысились на женщину? Она ведь не знала, что они хорошие. Думала, что они связаны с бандитами. Вот и предприняла все меры безопасности, какие только пришли в ее замороченную детьми и хозяйством бедную голову.
Но оказалось, что для женщины испытания еще только начались. Притащившие ее в отделение менты недолго церемонились. Сначала они подробно допросили подруг, выяснив у них, когда именно и при каких обстоятельствах пропал Дмитрий Прокофьевич.
Потом они позвонили Репейнику и уточнили у него, что все рассказанное подругами правда. Старик пропал. Но только еще не ясно, то ли сам куда-то отправился, то ли его насильно увезли. Собственно говоря, ничего нового Репейник по телефону ментам не сообщил. Но почему-то после разговора с ним на подруг менты смотрели с большей теплотой, а вот на Сашу – со все возрастающим подозрением.
А как только выяснили, что родилась и выросла Саша в Казахстане, а сюда с мужем приехала в поисках лучшей доли, менты, задохнувшись от восторга, немедленно вызвали старшего.
Тут-то все и прояснилось. Оказывается, в городе участились случаи, когда исчезали одинокие граждане или гражданки. Иной раз это бывали супружеские пары. Но всегда в деле имелась квартира, которую эти пропавшие граждане сдавали в аренду. Сдавали, сдавали, а потом вдруг исчезали. Естественно, наниматели их жилья продолжали жить в прежней квартире.
Такая вот предельно простая комбинация. Наниматели продолжали жить в занимаемых квартирах, вот только денег уже больше никому не платили. Вот вернется хозяин, тогда и заплатят.
– Но возвращаться, ясное дело, никто не возвращался, – сказал следователь, которого также позвали на допрос.
Мало-помалу до подруг стало доходить, в чем заподозрили менты Сашу. Она была иногородней. Ее семья отчаянно нуждалась в жилье. И вот хозяин их квартиры, которому они выплачивали кругленькую сумму, внезапно исчез.
– Они их что, убивали? – ахнула Леся. – Хозяев квартир?
– Ясное дело, не в санаторий отправляли! – заржал один из ментов.
Но подруги тоже не вчера на этот свет родились.
– Если убивали, должны быть трупы. Они у вас есть?
Вот тут-то и выяснилось, что трупов у ментов нету. Да и дело это им скинула налоговая инспекция, которая в ходе проверки незаконно сдаваемой в аренду жилой недвижимости столкнулась с целым рядом подобных исчезновений. И совершенно справедливо заподозрила неладное. Но заподозрить – это одно. А вот доказать – совсем другое.
Налоговики воспользовались тесным знакомством с прокурором. И добились, чтобы это дельце спихнули безответным ментам в районных отделениях. Те в восторг от такого поручения тоже не пришли. Но реагировать как-то было нужно. Тем более что прокурор взял проблему под свое личное наблюдение.
Одним словом, в такой ситуации Саше не позавидуешь. На ней повисло обвинение в убийстве Дмитрия Прокофьевича с корыстной целью присвоения его недвижимости.
– Да вы что?! – кричала Саша. – Не трогали мы старика! Мы вообще вчера переехали на другую квартиру!
– Ага! С тем стариком покончили. За новую жертву взялись! И кто у нас хозяйка?
Как на грех, хозяйкой новой квартиры, которую сняли Саша и ее муж, оказалась одинокая старушка. Тут уж радости у ментов вообще не было предела. А дальнейшая судьба Саши вырисовывалась вовсе неприглядной.
– Пока что задержим вас у себя, – тепло и проникновенно сказал Саше следователь. – А там… Там посмотрим на ваше поведение. Признаетесь в содеянном, получите снисхождение. Нет, ну, тогда уж суд будет решать, что с вами делать.
Подруги слушали и не в силах были поверить услышанному. Что он говорит? Где он подержит Сашу? За что? У него даже трупа нет! И заявления потерпевших тоже нету. И родственники заявления о пропаже Дмитрия Прокофьевича не писали. И знакомые не писали. Так что же этот горе-следователь надеется предъявить Саше?
Улучив минутку, когда следователь вышел из кабинета, Саша схватила подруг за руки и жарко зашептала:
– Умоляю! Спасите!
– Тебе не о чем беспокоиться! Он не имеет права тебя задерживать.
– Ах, вы их не знаете! Им лишь бы человек был, а повод найдется! А я не могу в тюрьму! У меня дети! Трое! И младший все время болеет!
– Мы помним, – пытались успокоить ее подруги. – Ты не волнуйся, все будет в порядке.
Но Саша никак не успокаивалась.
– Спасите! – рыдала она. – Найдите Дмитрия Прокофьевича! Ни я, ни мой муж его не убивали! Клянусь вам! Своими тремя детьми клянусь!
– Мы тебе верим!
– Но мы и сами не знаем, где его искать.
– Ты же помнишь, мы к тебе за этим и пришли!
– Чтобы ты нам подсказала, где он может быть!
Саша перестала рыдать. И уставилась на подруг сухими горящими глазами.
– Я знаю! Знаю!
– Знаешь?
– Так расскажи!
И Саша приступила к рассказу. Они снимали эту квартиру у Дмитрия Прокофьевича давно. Гораздо больше года. Но самого хозяина видели за это время только два раза. Один раз – когда он заключал с ними договор.
– А второй раз?
– Вот про второй раз я вам сейчас и расскажу!
Второй раз Дмитрий Прокофьевич позвонил Сашиному мужу сам.
– Приболел я, – в самом деле слабым голосом произнес он. – Так меня проклятый ревматизм скрутил, что до города нечего и думать доехать. А деньги нужны. Не могли бы вы мне их подвезти?
Разумеется, Сашин муж согласился. Даже после того как выяснилось, что ехать нужно за город. Дело было зимой. Но раз человек просит, надо пойти ему навстречу. И муж отправился. Все прошло благополучно. Дмитрий Прокофьевич уже ждал его на станции. Сашин муж передал ему деньги и получил в обмен расписку. Через несколько минут подошла электричка в город. И Сашин муж уехал на ней обратно.
Вся операция заняла у него от силы два часа с хвостиком. Он вернулся домой очень довольный собой. И рассказал жене, что Дмитрий Прокофьевич живет в загородном доме, по соседству с очень хорошим приятелем, который и помог ему приобрести этот дом. И все у него чудесно – свежий воздух, овощи из собственного огорода и фрукты из собственного сада.
– И как называлась та станция?
– Боровки.
– А дом? Дом Дмитрия Прокофьевича там где?
– Не знаю. Муж в гостях у него не был. Они просто встретились на станции. А потом муж уехал.
Вот дела! Но, с другой стороны, это давало подругам хоть какую-то зацепку. Может быть, Дмитрий Прокофьевич сейчас в этих Боровках? У своего давнего приятеля?
Но разговор пришлось прервать. Потому что Сашу увели тюремщики. Она едва успела попросить подруг сообщить мужу, где она.
– Но лучше найдите Дмитрия Прокофьевича! Умоляю!
– Не беспокойся!
Сразу же из отделения подруги помчались к Саше домой. Муж ее предстал перед ними в самом жалком виде. Он устало взирал на троих детей, вешающихся на него с дикими криками и требованиями еды, а потом – поиграть. Мужик явно не знал, с какого бока подступиться к своим чадам. Зато услышав, что его жену задержали под таким идиотским предлогом, тут же вспыхнул словно спичка.
– У меня тоже есть знакомые в этом городе!
Одним словом, через три часа Саша была уже дома. Но того времени, что она провела в отделении, хватило ей с лихвой. Она рыдала, тряслась и поминутно повторяла, что уедет, умрет или еще что-нибудь в этом роде, но тоже ужасное.
– Все наши беды из-за этого Дмитрия Прокофьевича и его сына! Надо их найти, тогда менты и бандиты от нас отстанут!
