все, я буду дом опечатывать.
Женщины заспешили к дверям, помогая на ходу закрывать деревянные рамы, а Фая обмерла на месте от мучительного вопроса – как же из дома выберется Ольга?
Но участковый ей впасть в привычный ступор не дал, мягко подтолкнул девушку к двери:
– Поторопитесь, гражданка Белова. Электричка последняя через час уйдет, как раз добежите до станции.
Девушка затопала по крыльцу, оглядываясь назад. Но в голову от усталости и духоты ни одна здравая мысль не шла.
Упасть в обморок? Или заявить, что буду ждать здесь бригаду из района?
Додумать ни одну мысль она не успела. Зорькин грохнул со всей силы перекошенной дверью, налепил бумажную полоску и стукнул синюю печать, оклеивая вход. Ту же самую процедуру он провел возле каждого окна.
От стука печати внутри у Фаины все падало, накрывая потоком ужасных предположений: Ольга умрет там от духоты и голода, ее обнаружит следователь из города и тогда уж точно догадается о веере. И стук печати звучал в ее голове, как молоток могильщиков, что вколачивают гвозди в крышку гроба.
Но никаких предсмертных криков из дома не доносилось, а участковый, закончив работу, буднично попрощался и укатил вдаль, окуривая улицу сизым дымом выхлопов мотоцикла. Соседка в платочке ушла к себе, а Фаина осталась, ошарашенная и усталая, стоять у ворот на придачный участок профессора Фишера.
Председательница сочувственно спросила:
– Тебе, может, в туалет надо? Постеснялась при мужчине? Так пошли до меня, у меня там красота, все оборудовано по-городскому.
– Н-н-нет, я… спасибо, – протянула девушка.
Но настойчивая старушка похлопала ее примирительно ладошкой по плечу:
– Да ты не обижайся, что я строго так к тебе. Должность у меня ответственная, за порядок отвечаю в поселке. Чуть что какая проблема, сразу ко мне. А тут такой ужас, профессора зашибли. Ох, теперь и на ночь придется все двери-окна запирать, вдруг это какие хулиганы залетные из города рыщут по поселку и стариков грабят. Разгромили ему дом весь, лампу разбили, документы раскидали. Со злости, наверное, что у профессора ничего не нашли. Это ведь только так звучит – профессор, а он жил скромно, весь в бумажках своих. Даже в магазин не ходил, только молочко парное покупал у местных. А все продукты ему жена привозит из города. Ну, как жена, бывшая. В разводе они уже много лет, а все не бросает его, ухаживает, сама помоложе Германа Яковлевича, бодрая такая. Хорошая женщина, хотя и строгая. Как глянет из-под очков, все вопросы из головы вылетят. Она мне как-то раз и сказала, что, мол, лезете не в свое дело, когда я зашла поболтать к ним по-соседски. У них такой веер шикарный лежал, черный, весь блестит, камни по краям, я и сказала, ну, зачем мужчине веер на даче, что за прихоть. И вот она мне в ответ, что я не в свое дело лезу. Ведь просто же посоветовала, от чистого сердца. Ну, лучше же купить вентилятор, или вот бассейн мне внуки привезли в огородике ставить, приятно в жару охладиться. А тут безделушка, дорогая ведь, верно.
– А давно веер у него? – Бедную Файку прошибло холодным потом, несмотря на жару, ведь вещица, о которой они говорили, лежала сейчас у нее в рюкзаке. И если его помнит председательница, то и жена профессора тоже расскажет полиции о пропаже раритета. Сразу станет понятно, кто покусился на веер и ударил профессора. Фаина Белова! А то, что она отпирается, только доказывает ее вину.
Но старушка ее вопрос истолковала по-своему:
– Веер, вот у городских причуды, куда деньги тратить! Он ходит в старых штанах, дом весь наперекосяк, зато с веером, будто барон какой. – Но старушка вдруг осеклась, поняв, что наболтала лишнего. И обсуждает она странного профессора не с деревенской приятельницей, а как раз-таки с чудной городской гостьей.
И сразу засуетилась, подхватила Фаю под локоток:
– Заболтала вас, заговорила. Электричка же скоро, бегите, еще успеете до отправления. А то потом от нас до утра ни на чем не выбраться. Вот пряменько сейчас по улице идите, не сворачивайте и к станции выйдете.
Поэтому девушке ничего не оставалось, как последовать ее указаниям. При этом любопытная старушка торчала у ограды, пока Файка не скрылась в конце улицы.
Пришлось ей пройти почти все расстояние до станции, лишь возле крайнего дома Фае удалось нырнуть в кусты, подальше от внимательных соседских взглядов. Среди душных зарослей жимолости она плюхнулась прямо на землю. Силы после нескольких часов напряжения ее покинули. Девушка нырнула в рюкзачок – веер на месте, даже рассматривать его желания нет. Отдаст преступникам и забудет об этой страшной истории.
Осталось придумать, как вызволить Ольгу из опечатанного дома. Конечно, ничего страшного нет в бумажках с печатью, сорвать их легко, но, кроме них, есть еще десятки соседских глаз, которые теперь пристально следят за профессорским домом и даже улицей, где он расположен. Поселок взбудоражен происшествием, наверняка сейчас деревенские кумушки смакуют каждую подробность жуткого события, а ребятня бродит вокруг старой дачи, чтобы хапнуть острых ощущений.
Файка со вздохом ткнула на экран мобильника – и не позвонить напарнице, не узнать, как она там. Телефон Ольгин она не знала, ни к чему, ведь та рядом уже третьи сутки.
Несчастной девушке ничего не оставалось, как ждать наступления темноты, пока поселок уляжется спать и перестанет следить за любым, кто пройдется по деревенской улице.
В душном аромате цветущих кустов девушку быстро унесло в дремоту, и она сама не поняла, как прикорнула прямо у тонких стволов.
Глава 6
Изабелла вытянула из-под пышной пелерины еще один веер, ловко щелкнула длинной полированной ручкой, так что та отскочила в сторону и выпустила из внутренностей вещицы прямо в протянутые ладони сэра Мортимера блестящий ручеек. Жемчужины редкой красоты, бриллианты, драгоценные камни переливались роскошной россыпью в ковше из мужских ладоней.
– Это мое приданое и подарки короля Эдварда Второго за рождение наследника. А еще я вытащила все камни из оправы королевской короны. Это богатство английского трона, другая часть жемчужин и бриллиантов вставлена в бока и ручку. Я назначаю вас хранителем сокровищницы, сэр Мортимер, моей правой рукой. От моего имени наймите войско, на оплату обученных воинов хватит даже одной из жемчужин из этой горсти. Соберите лучших рыцарей, заплатите им без торга, чтобы они привели нас к еще большему сокровищу – трону Англии и ее казне.
Изабелла сжала одну из пластин, и вдруг в кожу мужских пальцев между жемчужинами и драгоценными камнями впилось узкое острие стилета, что был хитроумно спрятан внутри костяной основы. Мортимер вскрикнул, ладони его дернулись, но удержали королевское сокровище.
Изабелла улыбнулась, довольная его реакцией:
– Я вижу, что вы настоящий рыцарь и отважный воитель, вас не пугает боль на пути к победе. – Юная королева вдруг тем же клинком размашисто провела по своему изящному пальчику и прижала хлынувшую алую струйку к порезу на руке своего любовника.
Изабелла выпрямилась и, глядя прямо в глаза мужчине, торжественно произнесла:
– Я клянусь вам в вечной любви и верности, сэр Мортимер! И я, Изабелла Французская, королева Англии, из рода Бовуаров, скрепляю эту клятву кровью.
Герцог прижался губами к тонкому запястью, а потом все выше и выше, осыпая нежную кожу поцелуями. Высыпав свой драгоценный груз на столик у камина, он схватил Изабеллу в объятия и прошептал:
– Я буду служить тебе до конца жизни, моя Изабелла. Ты королева моего сердца, и я сделаю тебя единственной королевой Англии.
Привел в чувство ее вечерний холод, который тонкими пальцами прошелся по ногам и проник под подол легкого сарафана. Дачный поселок уже окутало тишиной и ночной прохладой, даже цикады перестали заливаться звонким стрекотанием, невидимые в густой зелени.
Задремавшая после тяжелого дневного пекла, Файка вскочила в ужасе, заметалась спросонья в потемках, не понимая, как она оказалась у корней душистого куста. Через несколько секунд она вспомнила все: дорогу сюда, окровавленного старика и несколько часов в компании участкового. А еще веер, личная вещь королевы Изабеллы, точно такой же, как музейный экспонат. Или это в музее была подделка?
Только поразмышлять времени опять не было, пока сгустилась ночь над поселком, ей надо
