Как мало я знала! Когда Салли уехала из города, у меня была куча идей, и попытки внедрить эти идеи привели к множеству недоразумений. Например, если писать меню стихами, многие дальнобойщики и охотники на демонов заказывают то, что, по их мнению, должно быть стейком с картофелем, а получают стейк тартар со спаржей.
Позвольте мне кое-что вам сказать. Если вы когда-нибудь подадите дальнобойщику стейк тартар со спаржей и молодой картошкой в травах с топленым маслом, они отошлют тарелку на кухню и спросят, есть ли у вас мясной рулет.
Это был последний раз, когда я разрешила Дон написать меню. С тех пор мы продолжали пользоваться первоначальной поваренной книгой Салли. Никто не может промахнуться с бифштексами и картофелем Салли или с ее мясным рулетом.
Сейчас я сижу под барной стойкой, потому что, честное слово, слушать охотников чертовски скучно.
Судя по тому, что я поняла, бейсболки не доверяют шляпам-федорам или стетсонам, а… ну, об остальном вы можете догадаться. Это одно большое представление недоверия. Кто больше обманывает, кто убил больше демонов, как надо охотиться. Теперь мне понятно, почему Райан не хочет спать со мной, — наверняка я федора. Федоры — это те, кто пытает демонов, задавая им вопросы о потусторонних мирах, и таково предложение каждого охотника в федоре — найти демона, пленить, пытать святой водой и заставить ответить на пару чертовых вопросов о том, что происходит. Такой план я и сама могу составить.
Бейсболки думают, что ничего плохого не происходит. Они все беззаботные, как Оуэн, но под этой беззаботностью скрывается подлость. Они заставляют меня вспоминать о маленьких детишках, отрывающих крылья у бабочек. Не для того, чтобы что-то получить, не ради информации, не потому, что так надо, а потому, что им это нравится.
В конце концов споры стихают. Я высовываю голову над прилавком. Закусочная пуста, если не считать Кристиана, Джэксона, ту высокую чернокожую охотницу Рокси и Райана. Они тихо разговаривают в угловой кабинке Райана. Пьют кофе, явно добытый в винном баре по соседству. Райан ненавидит варить кофе, и явно никто не подумал попросить это сделать меня. Я готовлю отличный кофе. С пенкой, горьковатый, крепкий и мягкий.
Я потягиваюсь и встаю. Никто на меня не смотрит. Отлично. Я открываю телефон и звоню Аман-де. Ответа нет. Ее автоответчик переполнен. Я звоню Стэну. Он, по крайней мере, берет трубку.
— А-а-а-алло-о-о-о-о-о! — сплошные длинные гласные. — Что-о-о-о-о?
Я чувствую раздражение:
— Стэн, все охотники ушли, ты можешь вернуться.
— Какие охотники, Эл? Что ты несешь? Чокнутая девчонка. Никто не охотится в Бруклине. Блин! — каркает он.
Явно под кайфом. Сильно под кайфом. Или пьян. Или все вместе.
— Охотники, Стэн. Ты знаешь. Вроде Райана.
— О-о-о, это твой бойфренд? — говорит Стэн.
— Что? Ты же знаешь Райана. — Я убираю телефон от уха и проверяю номер абонента, чтобы убедиться, что я на самом деле позвонила Стэну, а не какому-то случайному человеку. Но это Стэн.
— Конечно я знаю Райана. Конечно.
— Не забудь выпить воды, Стэнли, — говорю я своим самым начальственным голосом. На заднем фоне я слышу людей, зовущих Стэна. — Я кладу трубку.
— Бо-о-о-ойфренд! — тянет он, и я захлопываю телефон.
Точно, бойфренд.
Почему Стэн ничего не вспомнил об охотниках? Может быть, он просто под кайфом. Или, возможно…
О черт! Я снова падаю под прилавок.
Ладно, это глупость, но я попытаюсь ее обдумать. Дверь в больнице сказала мне коснуться ее, и я послушалась, так? Она использовала свой голос, он звучал прямо у меня в голове. Я потребовала, чтобы лист объяснил мне, что он тут делает, и он послушался, хотя и странным образом. Я даже сказала женщине из веток убраться, и она ушла.
Я говорила это в голове, мысленно. Может быть, я сказала Стэну забыть? Хотя это не может быть причиной. Верно?
Ладно, может быть, теперь я экстрасенс. Это было бы хорошо, да? Тогда я смогу назначать охотников, может быть, смогу победить Нарнию и уберечь свою задницу — вот только как, черт возьми, я стала экстрасенсом, да еще теперь?
…Сегодня я была рядом со многими Дверями. Многими исполняющими желания Дверями.
Мне не нравится моя логическая цепочка. Охотники в закусочной говорили, что можно попросить Дверь, на самом деле не прося ее… и моя закусочная стала действительно процветать, когда в подвале открылась Дверь. Когда Стэн, Аманда и я открыли ее. Я подумала, да, я подумала, что Дверь дала мне Райана, — и я ненавижу эту мысль, ненавижу думать, что Дверь в Ад дала мне самое лучшее в моей жизни. Но что, если я все время незаметно просила ее насчет закусочной? Это объясняет, почему закусочная сегодня пустовала. Нет Двери — нет процветания.
И что, если я не перестала бы просить ее и Дверь просто бы давала, давала и… Что, если я попросила о чем-то, что сделает меня важной для охотников? Сделает меня важной для Райана?
В довершение всего Райан всегда говорил мне, что просьбы у Двери высушивают душу и превращают в демона. Но иногда он говорит, что просьба позволяет Двери открыться и выпустить очередного демона. Меня никогда не волновало, правда это или нет.
Все, что я знаю, — если я стану каким-нибудь демоном-экстрасенсом, я буду очень зла.
Когда я снова встаю и смотрю на Райана и остальных, они продолжают тихо говорить, не глядя на меня. Я открываю прилавок с десертами, кладу черно-белые печенья на бумажную тарелку и несу им. Мне надо спросить у них об этом. Я должна знать, не превращаюсь ли я, случайно, в демона и поэтому становлюсь экстрасенсом, или же я непонятный экстрасенс и лишь по какому-то совпадению становлюсь демоном.
Райан в этот момент говорит, но, когда я подхожу, умолкает.
— Что ж, каков вердикт? — спрашиваю я. Я собираюсь аккуратно перевести разговор на тему моей возможной демоничности.
— Бейсболки — идиоты! — фыркает Джэксон.
— Заткнись! — говорит Кристиан, но по его голосу понятно, что он плохого мнения о своей команде.
— Мы… — Райан останавливается, делает глоток кофе и морщится. Ага, он жалеет, что пьет не мой кофе. — Мы решили действовать согласно худшему сценарию. Это значит, что кому-то из нас придется войти в Дверь и попросить о помощи.
— Э-э-э… что? — Я скрещиваю руки на груди. — Что?
— Ты слышала. — Райан откусывает от печенья. Он любит только шоколадные половинки. А я — только ванильные. Мы предназначены друг другу в каком-то другом мире — мире, где нет демонов.
— Это единственный способ, — говорит Рокси с полным ртом печенья.
— Пожалуй, я вернусь за прилавок, пока вы не придете в чувство, — говорю я, хотя знаю, что это не доведет до добра, потому что этот опрометчивый план явно принадлежит Райану.
