Мне хочется укрыться, потому что шрамы, которые так сексуально смотрятся на нем, заставляют меня чувствовать себя уязвимой. Все мои недостатки, освещенные ярким светом, у него перед глазами.
Но в его глазах страсть, зрачки расширены, и внезапно он кажется моложе, он ненасытный и…
Он склоняется надо мной, обнимая, его дыхание ласкает мой живот, он так близко, так близко…
— Я хочу коснуться тебя, — говорит он, его голос тихий, глубокий, я чувствую его всей кожей, от груди и до клитора, и не могу удержаться, чтобы не задвигать бедрами навстречу этому звуку. — Я хочу узнать тебя всю, — говорит он, и это звучит как угроза, звучит как обещание.
У меня перехватывает дыхание.
— Сейчас, — произношу я. — Сейчас… пожалуйста…
Я приподнимаюсь навстречу ему, притягиваю его к себе, в себя…
Держа меня за спину, он с легкостью приподнимает меня, заставляя сесть на него верхом. Он снова целует меня. Я чувствую его внизу живота, не знаю, сдерживается он или дразнит меня, но я больше не хочу ждать. Я становлюсь на колени, толкаю его на мат и на… да, на его кожаный плащ, должно быть, он сбросил его, перед тем как присоединиться ко мне. Он удивленно смотрит на меня, проводя руками по моему телу, лаская волосы, он шепчет мое имя снова и снова.
Одной рукой я опираюсь, другой направляю его в себя, опускаясь сверху, и вот — он внутри меня. Я падаю на него, не в состоянии держаться прямо, и единственное, что имеет значение, — это его рука на моей спине, его ладонь на моей голове. Мои груди расплющились о его грудь, и я чувствую легкую боль в месте нашего соединения — не потому, что он такой большой, а потому, что последний раз это было так давно. Это было так давно, но он подходит мне, как вторая половинка, и это все, что я чувствую, он внутри меня, его горячее дыхание на моем лице. Я впиваюсь пальцами в его плечи и сдвигаюсь как можно ниже, так чтобы он оказался так глубоко во мне, чтобы не понимать, где заканчивается он и начинаюсь я, широко раздвинутыми ногами я сжимаю его бедра.
— О боже! — говорит он. — О боже!
Я покрываюсь потом. Если он сейчас не начнет двигаться, если он не позволит мне двигаться — я ужасно хочу двигаться.
— Пожалуйста, — у меня вырывается стон, — о боже, Райан, пожалуйста. — Я хочу, я хочу…
— Да, — бормочет он, кладет руки мне на бедра, прижимает меня…
Сначала мы неуклюжи, не можем найти ритм. Мои колени трутся о резину даже через плащ, и он дрожит, пытаясь делать это медленно, чтобы доставить мне удовольствие. У меня нет сил. Но это не имеет значения. Он что-то мне шепчет, но я не слышу, я ничего не слышу, кроме ударов наших тел, скользкого звука кожи на коже. Я держусь за его плечи, я опускаюсь вниз, он толкает вверх, это неудобно, но мы так близко, так близко друг к другу.
— Я хочу тебя, — мой громкий стон, — я хочу тебя, пожалуйста…
И наконец мы двигаемся в такт. Я опускаю бедра вниз, и он поднимается вверх под нужным углом, и это все, чего я хочу, мы двигаемся быстро и сильно, мои ногти впиваются в его кожу.
Вздохи, биение сердца, и наши губы вместе; я не нижу звезды, когда достигаю высшей точки, но я почти на небесах. Он кричит мне прямо в рот, я прикусываю свой язык и, кажется, плачу.
Проходит не одна минута, пока я прихожу в чувство, я лежу распростертая на Райане, мои руки в его волосах, его руки, словно крылья, на моей спине. Затем его мышцы напрягаются, словно он хочет встать, но я не поднимаю голову с его груди, слушая стук его сердца. Бух. Бух. Бух. Мы потные и грязные, но мне плевать. Я не хочу шевелиться. Райан и я вместе — это было так прекрасно, как я всегда представляла. Шесть лет мы шли к этому.
— Элли, — шепчет он. — Элли, ну же!
Я расслаблена и податлива, я растворяюсь в нем.
— Ну же, Райан! — шепчу я в ответ. — Еще несколько минут.
— Мы не можем.
— Твой плащ, должно быть, поджарился.
Я высовываю язык и лижу его сосок, чувствуя, как он реагирует. Вы знаете, что я имею в виду. Я не ханжа, но мне немного странно думать об этом; у меня было не много мужчин, недостаточно для того, чтобы привыкнуть к этим штукам — типа я хочу заняться с тобой сексом снова, прямо сейчас. Я решаю, что это к лучшему.
— Плащ из кожи ламии, — говорит Райан, и это звучало бы убедительнее, если бы я знала, что такое ламия. Райан чуть-чуть двигает бедрами. — Он может вынести больше, чем тебя.
Я решаю, что мне плевать, что такое ламия.
— Мне нравится, как ты это произносишь.
Я тоже двигаю бедрами.
— Элли… — он проводит руками по моим волосам и заставляет меня поднять голову и посмотреть на него, — мы не можем.
— Я хочу, — бормочу я, и он притягивает мою голову, чтобы поцеловать.
Его язык у меня во рту — какое удовольствие.
— Я тоже хочу, — говорит он, когда мы наконец прерываем поцелуй, чтобы перевести дыхание. В его голосе что-то не так, но Райан не лжет мне, значит, это правда. — Но мы не можем, поэтому лучше… если мы не будем.
В наших отношениях с Райаном всегда есть доля раздражения, и я понимаю, что сегодня вечером мы исчерпали дозу. Я скатываюсь с него и встаю.
— Значит, вот так ты живешь? — говорю я. Бетон подвального пола царапает мне ноги, но я слишком возмущена, чтобы обращать на это внимание. — Если ты не можешь иметь все, ты не берешь ничего?
— Так проще. — Он опирается на локоть.
Боже, он великолепен, эта загорелая кожа, шрамы и взволнованный взгляд. Мне грустно из-за него, потому что это ужасный способ жить. Я хочу заставить его измениться, я хочу изменить его мир.
Я влипла.
— Это печально. — Я провожу рукой по влажным волосам.
Он уже встал и одевается, и это значит, что я допустила тактическую ошибку, встав первой. Черт побери!
Он приводит себя в порядок и наблюдает, как я натягиваю джинсы, и в этот момент меня осеняет:
— Мы не воспользовались презервативом. Черт, мы не надели презерватив!
Застегивавший брюки Райан останавливается на полпути. Черт возьми, этот человек может свести меня с ума своими расстегнутыми кожаными брюками, в которые спускается дорожка волос. Та часть меня, которая никогда не помнит слово «ответственность», хочет исследовать эту дорожку губами и заставить его извиваться подо мной. Снова.
— Я даже… это… это… я… — Он заикается и, похоже, краснеет.
Что? Опытный сдержанный Райан краснеет.
— Я пью таблетки. — Я втягиваю воздух сквозь зубы и натягиваю джинсы. Я грязная и хочу в душ, и да, я пью таблетки, но мы не пользовались презервативом. Вот черт! — Как можно быть такими идиотами, мы же, черт побери, взрослые люди.
— Мы не знали…
— Все произошло случайно? — саркастически спрашиваю я. — Да, это круто, мы как шестнадцатилетние подростки в виртуальной игрушке. Дерьмо!
