Между августом 1808 и первой половиной 1809
‹Отрывок из XVIII песни «Освобожденного Иерусалима»›. Перевод 12—34 октав XVIII песни поэмы Тассо. Впервые — «Цветник», 1809, № 6, стр. 342—356, с ошибочным заглавием «Отрывок из X песни...». В «Опыты» не вошло. В отрывке изображено сражение рыцаря Ринальда с великаном в очарованном лесу волшебницы Армиды, стремящейся погубить крестоносцев. В переводе Батюшков не только отказывается от всякого строфического деления, но и, далеко отходя от подлинника, значительно усиливает любовно-эротические мотивы, в частности самостоятельно создает яркий портрет прекрасной волшебницы Армиды.
Гора Оливова — гора Елеон в Иерусалиме.
Вертепы — см. стр. 269.
Котурны — обувь античных трагических актеров на толстой подошве и высоких каблуках.
Цитра — струнный инструмент.
Рамена — плечи.
Воспоминание
("Мечты! — повсюду вы меня сопровождали...")
Мечты! — повсюду вы меня сопровождалиИ мрачный жизни путь цветами устилали!Как сладко я мечтал на Гейльсбергских полях, Когда весь стан дремал в покоеИ ратник, опершись на копие стальное,Смотрел в туманну даль! Луна на небесах Во всем величии блисталаИ низкий мой шалаш сквозь ветви освещала;Аль светлый чуть струю ленивую катилИ в зеркальных водах являл весь стан и рощи;Едва дымился огнь в часы туманной нощиБлиз кущи ратника, который сном почил.О Гейльсбергски поля! О холмы возвышенны!Где столько раз в ночи, луною освещенный,Я, в думу погружен, о родине мечтал;О Гейльсбергски поля! В то время я не знал,Что трупы ратников устелют ваши нивы,Что медной челюстью гром грянет с сих холмов, Что я, мечтатель ваш счастливый, На смерть летя против врагов, Рукой закрыв тяжелу рану,Едва ли на заре сей жизни не увяну... —И буря дней моих исчезла как мечта!..Осталось мрачно вспоминанье...Между протекшего есть вечная черта: Нас сближит с ним одно мечтанье.Да оживлю теперь я в памяти своей Сию ужасную минуту, Когда, болезнь вкушая люту И видя сто смертей,Боялся умереть не в родине моей!Но небо, вняв моим молениям усердным, Взглянуло оком милосердым:Я, Неман переплыв, узрел желанный край, И, землю лобызав с слезами,Сказал: «Блажен стократ, кто с сельскими богами,Спокойный домосед, земной вкушает райИ, шага не ступя за хижину убогу, К себе богиню быстроногу В молитвах не зовет! Не слеп ко славе он любовью,Не жертвует своим спокойствием и кровью:Могилу зрит свою и тихо смерти ждет».
Между июлем 1807 и ноябрем 1809
Воспоминание. Впервые — ВЕ, 1809, № 21, стр. 28—31, под заглавием «Воспоминания 1807 года» (88 стихов). С изменениями и прибавлением нового текста — «Собрание русских стихотворений», ч. 5. М., 1811, стр. 272—275 (101 стих), и ПРП, ч. 1, стр. 225—230 (103 стиха). Печ. по «Опытам», стр. 27—29, где даны первые 43 стиха по тексту двух предыдущих публикаций, но опущена вся остальная часть стихотворения, посвященная любви поэта к дочери купца Мюгеля Эмилии (см. примеч. к стих. «Выздоровление», стр. 267). Приводим эту часть по изд. 1934, где дан текст БТ, состоящий из 102 стихов.
Семейство мирное, ужель тебя забудуИ дружбе и любви неблагодарен буду?Ах, мне ли позабыть гостеприимный кров, В сени домашних где боговУсердный эскулап божественной наукойИсторг из-под косы и дивно исцелилМеня, борющегось уже с смертельной мукой!Ужели я тебя, красавица, забыл,Тебя, которую я зрел перед собоюКак утешителя, как ангела небес! На ложе горести и слезТы, Геба юная, лилейною рукоюСосуд мне подала: «Пей здравье и любовь!»Тогда, казалося, сама природа вновь Со мною воскресала И новой зеленью венчала Долины, холмы и леса.Я помню утро то, как слабою рукою,Склонясь на костыли, поддержанный тобою,Я в первый раз узрел цветы и древеса...Какое счастие с весной воспрянуть ясной!(В глазах любви еще прелестнее весна). Я, восхищен природой красной,Сказал Эмилии: «Ты видишь, как она,Расторгнув зимний мрак, с весною оживает,С ручьем шумит в лугах и с розой расцветает;Что б было без весны?.. Подобно так и яНа утре дней моих увял бы без тебя!»Тут, грудь ее кропя горячими слезами, Соединив уста с устами,Всю чашу радости мы выпили до дна.Увы, исчезло всё, как прелесть сладка сна!Куда девалися восторги, лобызаньяИ вы, таинственны во тьме ночной свиданья,Где, заключа ее в объятиях моих,Я не завидовал судьбе богов самих!.. Теперь я, с нею разлученный,Считаю скукой дни, цепь горестей влачу;Воспоминания, лишь вами окрыленный, К ней мыслию лечу, И в час полуночи туманной, Мечтой очарованный,Я слышу в ветерке, принесшем на крылах Цветов благоуханье, Эмилии дыханье; Я вижу в облакахЕе, текущую воздушною стезею...Раскинуты власы красавицы волною В небесной синеве,Венок из белых роз блистает на главе, И перси дышат под покровом... «Души моей супруг! — Мне шепчет горний дух. — Там в тереме готовом За светлою Двиной Увижуся с тобой!..Теперь прости...» И я, обманутый мечтой,В восторге сладостном к ней руки простираю,Касаюсь риз ее... и тень лишь обнимаю!
Мы не вводим вторую часть стихотворения в основной текст, так как Батюшков опустил ее в «Опытах» по художественным, а не личным соображениям. Предположение о том, что поэт не хотел говорить в печати о своей любви, неосновательно, так как он уже опубликовал продолжение стихотворения до появления «Опытов». Пушкин отметил широкую популярность «Воспоминания», сказав в примечании к своему лицейскому посланию «К Батюшкову» (1814): «Кому неизвестны «Воспоминания на 1807 год»?»
Гейльсбергски поля — местность в Восточной Пруссии, где произошло сражение русских с французами. Во время этого сражения Батюшков был тяжело ранен в ногу.
Аль — река в Восточной Пруссии.
Куща — здесь: палатка.
Стихи г. Семеновой
("Я видел красоту, достойную венца...")
E in si bel corpo più cara venia.
Тасс. V песнь «Освобожденного
Иерусалима»
В прекрасном теле прекраснейшая душа (итал.). —
Ред.
Я видел красоту, достойную венца,Дочь добродетельну, печальну Антигону,Опору слабую несчастного слепца;Я видел, я внимал ее сердечну стону —И в рубище простом почтенной нищеты Узнал богиню красоты.
Я видел, я познал ее в Моине страстной,Средь сонма древних бард, средь копий и мечей,Ее глас сладостный достиг души моей,Ее взор пламенный, всегда с душой согласный,Я видел — и познал небесные черты Богини красоты.
О дарование, одно другим венчанно!Я видел Ксению, стенящу предо мной:Любовь и строгий долг владеют вдруг княжной;Боренье всех страстей в ней к ужасу слиянно,Я видел, чувствовал душевной полнотой И счастлив сей мечтой!
Я видел и хвалить не смел в восторге страстном;Но ныне, истиной священной вдохновен,Скажу: красот собор в ней явно съединен:Душа небесная во образе прекрасномИ сердца доброго все редкие черты,Без коих ничего и прелесть красоты.
6 сентября 1809
Ярославль
О дарование, одно другим венчанно! — Дарование поэта и актрисы.
Стихи г. Семеновой. Впервые — «Цветник», 1809, № 9, стр. 409—412. В «Опыты» не вошло. Эпиграф — из V песни «Освобожденного Иерусалима» Тассо. Батюшков писал о нем Гнедичу: «Италиянский эпиграф очень приличен к Семеновой; это один из лучших стихов Тассовых...» (Соч., т. 3, стр. 44). Место написания, выставленное под стихотворением, не соответствует действительности, так как 6 сентября 1809 г. Батюшков находился не в Ярославле, а в своем имении Хантонове, где он и закончил в этот день письмо к Гнедичу, при котором было послано стихотворение (Соч., т. 3, стр. 41—45).
