непосредственно перед запуском Netflix я продолжал придерживаться нашей с Лоррейн давней традиции. По вторникам, что бы ни происходило, я уходил из офиса ровно в пять часов и проводил вечер с женой. Мы нанимали няню, ходили гулять на пляж, а потом ехали в наш любимый ресторан Bittersweet Bistro, где заказывали жареного лосося и несколько бокалов вина. Иногда забегали в кинотеатр в центре Санта-Крус и смотрели фильм.
Мне было нужно это время с Лоррейн – только мы двое, никаких детей, никаких домашних обязанностей. Мне нужно было перезарядиться, побыть с моим лучшим другом несколько часов и не думать больше ни о чем. Я хотел убедиться, что между нами двумя сохраняется связь.
Как только я установил эти свидания по вторникам, то стал беречь их любой ценой. Пять часов были строгим дедлайном. В момент, когда длинная стрелка часов подходила к двенадцати, я выходил из офиса. Кризис последней минуты? Очень жаль. Срочная встреча, которую можно провести только в шестнадцать тридцать? Лучше сделать ее короче. Нужно поговорить со мной в шестнадцать пятьдесят пять? Сделаем это по дороге к машине.
Поначалу это вызывало конфликты. Но со временем, после того как люди это запомнили, и после того как я оставался непреклонным перед лицом множества задач, мои коллеги знали, что не надо планировать что-то, что вступит в конфликт с моим распорядком.
Осенью 1997-го, когда мы создавали нашу компанию, мне было бы легко разрушить эту традицию. Так много всего нужно было сделать, так много проблем решить! Моим обычным распорядком было прийти в офис около семи утра, пообедать за рабочим столом и трудиться весь вечер до шести. Потом за пять минут доехать до дома, чтобы успеть на ужин с детьми. Я помогал Лоррейн уложить их в постель, а потом частенько возвращался в офис на несколько часов, нередко засиживаясь до десяти или одиннадцати. Я думаю, что в те времена спал около пяти часов в сутки, – часто меньше.
Однажды вечером, когда я приехал домой на ужин, мой сын Логан поздоровался со мной в дверях и, вместо того чтобы обнять, сказал, что хотел бы меня кое о чем спросить.
«Конечно, Логан. В чем дело?»
Он изучал меня с минуту, внимательно глядя на рюкзак, который я снимал с плеч.
«Мамонт там?»
Я наклонил голову набок.
«В смысле?»
«Мама сказала, что ты принесешь его домой», – сказал он.
До меня доходило примерно секунду. Минут пять я не мог перестать смеяться.
Позже Лоррейн сказала мне, что, когда дети спрашивали, где я пропадал в те дни, она говорила им одно из двух: что я добываю мамонта или что карабкаюсь по корпоративной лестнице. Она перестала так говорить, только когда Логан сказал школьным друзьям, что его папа зарабатывает на жизнь, лазая по лестницам.
«В конце концов, ты не маляр», – сказала она.
Но часть меня по-прежнему думает, что Логан был прав.
Те ранние дни, перед запуском, походили на карабканье по длинной, бесконечной лестнице. На каждой ступеньке стояла проблема, и каждый раз, решая ее, мы становились на шаг ближе к цели. Мы двигались вверх, и было очень захватывающе думать о том, как высоко мы можем забраться.
Но неважно, насколько высоко я забирался или сколько ступенек видел впереди, в пять вечера вторника я всегда уходил из офиса. Я не хотел быть одним из тех успешных предпринимателей, которые руководят своим вторым или третьим стартапом и живут со второй или третьей женой. Выделяя вечер для моей жены, я сохранял нам обоим рассудок и укреплял связь между нами.
К ноябрю 1997 года у нас был офис. Полуработающий интернет-сайт, который мы тестировали. Дюжины прототипов упаковки. Мы начали собирать библиотеку. Мы даже знали дату запуска: 10 марта 1998-го. Чего у нас не было, – так это названия.
Это частый случай для стартапов на раннем этапе. Большинство компаний не сохраняет одно и то же название, продвигаясь от идеи до запуска.
Нейминг важен, но иногда нужна целая вечность, чтобы определиться. Amazon изначально назывался Cadabra. Twitter начинал как Status. Наше бета-название звучало как Kibble. Как у собачьей еды.
Стив Кан однажды посоветовал: когда придет время выбирать бета-название, мне нужно придумать что-то настолько плохое, чтобы его последующее использование было невозможно. «Шесть месяцев размышлений, – сказал он. – И ты настолько завязнешь во всем этом, что просто сдашься: «Да черт с ним, оставим это название». Твои представления о хорошем и плохом почти полностью сотрутся. Но если ты придумаешь что-то бесспорно ужасное – МыХотимПохоронитьВас.ком или ДайНамВсеДеньги.нет, – то перед запуском придется изобрести что-то другое». Вот почему поначалу проект назывался Kibble. Наш банковский договор гласил: мы – Kibble. Интернет-сайт, который мы тестировали, находился на домене kibble.com. Мой адрес электронной почты был [email protected].
Kibble был моей идеей. Она родилась из старой поговорки маркетологов: не важно, насколько хороши рекламные объявления, если собаки не едят собачью еду. Я взял Kibble как рабочую версию, потому что надеялся: оно будет напоминать нам о необходимости сосредоточиться на продукте. В конечном счете мы должны были создать что-то, что понравится людям. Мы никогда бы не преуспели в долгосрочной перспективе, если бы наш сервис не стал тем, что люди хотели бы использовать, – если бы собачья еда, которую мы продаем, не была вкусной.
И то, что я уже стал собственником доменного имени, нисколько не вредило процессу. Кстати, я до сих пор им являюсь. Наберите kibble.com, и вы окажетесь на моем личном интернет-сайте. Отправьте письмо на [email protected], и я прочту его.
Мы никогда не собирались использовать Kibble как название для нашего сервиса. Но Стив был прав: по мере того как шли месяцы, и дата запуска приближалась, бета-название стало выглядеть довольно симпатичным. «Общее совещание, – наконец сказал я одним пятничным днем. – Нам нужно определиться с названием». Вся компания – все пятнадцать человек – собрались в офисе.
Вскоре после переезда в наш первый офис, мы с Кристиной написали на доске две колонки. В одной были слова, относящиеся к Интернету. В другой – к кино. Мы решили, что лучшее название для нашей компании должно состоять из двух слов, отражающих оба этих мира. Причем, эти два части нужно соединить бесшовно, с минимумом дополнительных слогов и букв.
Подбирать название – невероятно сложно. С одной стороны, вам нужно что-то прилипчивое, что-то, что перекатывается на языке и легко запоминается. Одно-двусложные слова подходят лучше всего, – и, в идеале, ударение должно быть
