своими и поднёс к лицу.
– Чем вы занимались?
– Забиралась на дерево, – невозмутимо поведала Мария.
– За ваши обычные фокусы перестали платить? Или призраки научились летать?
– Вы очень проницательны.
– А вы отвратительно лазаете по деревьям, – обрубил он на корню всякое желание расточать любезности.
Так они закончили этот нелепый диалог. Впрочем, мгновение спустя он стал ещё более чудным.
Влас Михайлович нанёс пахучую вязкую мазь на порез и все её мелкие ссадины, а после огорошил предложением щедрым и подозрительным в равной степени.
– Скоро я начну читать вводный курс об основах лекарского ремесла. Он предназначен для тех, кто планирует связать свою судьбу с медициной. Как правило, большинство отсеивается уже на этой стадии. Илье всего тринадцать, и говорить о полноценном обучении рано. Но я думаю, это поможет ему понять, стоит ли идти по этому пути.
Князь делился информацией столь буднично и непринуждённо, что на контрасте с предыдущим разговором Мария не сразу уловила, к чему всё шло. Она напрягла ум чуть больше и таки сумела сопоставить, что Влас Михайлович и лекарь-звезда – один человек. И от этого растерялась окончательно.
– Ваша светлость, зачем вы предлагаете это? Какой вам от этого толк?
– Неужели выгода должна непременно сопутствовать во всяком деле?
– Раз уж вы это понимаете, смею надеяться на честный ответ.
– Мои ответы всегда честны, – холодно заметил он.
Мария хищно прищурилась. Столько высокопарных заявлений на эту тему. Но так ли он искренен? А ежели так, то кому и что он пытается доказать?
Где-то в углу плакала стрелка массивных напольных часов. К этому добавлялся тихий шелест белого халата на князе. Он поддерживал видимость занятости, хотя сам принудил к разговору. Но раз уж она здесь после всего, что пережила, уходить, не проверив серьёзность громкого заявления, Мария точно не собиралась.
– По вашим утверждениям, на любой вопрос, прозвучавший сейчас, вы ответите не кривя душой.
Полный нарастающего раздражения, он отрывисто опустил подбородок в едва заметном кивке.
– Вы считаете меня хорошенькой?
– Что, простите?
– Хорошенькой. – И бровью не повела графиня, пустившись в дальнейшее перечисление эпитетов, из которых хоть одно да должно было подойти: – Миловидной. Очаровательной. Привлекательной. Да будет вам угодно, прелестной, – закончила она на последнем дыхании.
– Вы могли спросить всё, что…
– Но я спросила это. И теперь жду вашего ответа.
– Ну что ж, пусть будет по-вашему. – Князь неторопливо омыл руки до самого локтя и только после того, как насухо вытер их вафельным полотенцем, посмотрел на Марию так, словно только что увидел впервые.
Сначала графине показалось, что задумчивость, с коей он исследовал её лицо, шею, наряд, мало походила на мужскую заинтересованность, скорее это напоминало интерес доктора к своему пациенту. Но чем дольше Влас Михайлович задерживал взгляд, тем реже и тише становилось его дыхание.
– Я нахожу вас красивой. Опьяняющей. Да будет вам угодно – волнующей, – едко передразнил он.
Признание не заставило её поверить, что он никогда не лжёт. Однако определенно Влас Михайлович прямее многих.
– Значит, волнующей?
По лицу мужчины забегали тени. От былого настроения не осталось и следа.
– О нет. Это не значит ничего. Милая Мария Фёдоровна, только не заблуждайтесь. Мои физические реакции на вас вовсе не говорят о расположении.
– Разумеется, – согласилась она самым уверенным тоном, ведь тоже не допускала мысли о чём-то ином. – Что ж, полагаю, нам уже давно пора быть дома. А что насчёт вашего предложения…
Мария прикусила губу, выкраивая время на раздумья. Она могла бы громко хлопнуть дверью, чтобы сохранить гордость. Но так ли важно чувство собственного достоинства, когда на второй чаше весов лежит что-то более значимое?
– Мы обязательно придём. – Графиня постаралась, чтобы кривоватая улыбка вышла учтивой, а само лицо не походило на застывшую обходительную маску.
– Я вижу в нём потенциал. И если вы хоть на крошечную долю заинтересованы в будущем Ильи, постарайтесь не разрушить его мечты.
* * *
Привалившись к стене, Мария оторвала затылок от ледяной поверхности и вернула обратно. Череда несильных ударов продолжалась, пока капли, возжелавшие пролиться, не высохли в уголках глаз. Она не плакала с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать. Графиня считала это проявлением собственной слабости. А ей нельзя быть слабой. Кому угодно, но не ей.
– Мария Фёдоровна.
В ужасе от того, что кто-то мог застать её в таком состоянии, графиня распахивает глаза.
– Пойдёмте. Надежда Никифоровна наверняка наготовила полный стол и заждалась нас.
Ни унции упрёка в светлом небе его очей. И она совсем не понимала почему. Почему он не злился. Не считал её плохой. Сплошное беспокойство и забота, которые она не стремилась заслужить. Что-то в высшей степени новое для неё. Обескураживающее сильнее духов.
Глава 8
Лазоревый яхонт
Она видит призраков.
Мысль молнией разрезала тишину и пробудила Марию от тревожной дремоты.
Она видит призраков.
Это объясняло все те совпадения, кажущиеся подозрительными, но слишком немыслимыми, чтобы всерьёз задумываться об их природе. Она отмахивалась от доводов, кричащих ей в лицо, как от прилипчивых мух. Но даже приняв правду, графиня всё ещё ощущала себя слепым и глухим щенком, который только-только начал познавать окружающий мир. Мир, где вместе с ней, Ильёй, нянечкой и Анютой бок о бок ходят души покойных.
С этой самой секунды Марии придётся научиться балансировать на тонком канате. Более ёмкого сравнения для нового навыка лавирования меж двух действительностей поистине не подобрать.
«Я или удержу равновесие, или разобьюсь. Третьего не дано». – Как ни странно, но неотвратимость этого не напугала графиню, а придала уверенности. По крайне мере, больше не было нужды бежать от неизвестности – только вперёд с высоко поднятой головой.
Накинув халат потеплее, Мария выскользнула из спальни и двинулась к кабинету. Уснуть вновь едва ли получится. Призраки, отрывки из прошлого, слова Власа Михайловича – всё смешивалось в кучу.
Убедившись, что не пробудила никого из домашних, графиня аккуратно затворила за собой дверь. Она не собиралась совершать ничего предосудительного, тем не менее не хотела быть застигнутой с поличным. Мария поставила на стол подсвечник, зажгла свечу и откинулась на спинку любимого кресла. С глубокой задумчивостью она рассматривала дрожь огня, вращая в руках потёртую табакерку. Она то поднимала крышку, то опускала. Наконец, проиграв битву с совестью, Мария решительно проделала знакомую процедуру.
Стоило табаку попасть в организм, как в тело впорхнула лёгкость. Сумрак ума рассеялся. В эти мгновения ей казалось, что она могла разгадать любую загадку, справиться с любым врагом. И с мёртвым тоже.
Потянувшись, Мария взяла перо, дабы записать всё то, что ей уже известно.
1. Духов можно коснуться.
Пальцы нащупали мягкую шерсть кошки, когда та вдруг передумала быть спасённой. Призрачное создание оттолкнулось всеми лапами и устремилось вниз.
Обескураженная графиня не спешила следовать за ней. Очевидно, что её нарочно заманили на сосну. Спускаться, не проверив тщательно каждую ветвь на прочность, было бы полным безрассудством. А лимит глупостей, совершённых ей всего за несколько часов, уже подступал к критичной отметке.
2. Духи весьма ранимы.
Одно неосторожное слово, и призраки Веры и Лидии Семёновны утрачивали всякое спокойствие, превращаясь в настоящих фурий.
Мария оценивающе скользнула взглядом по тёмной земле: сама того не заметив, она забралась довольно высоко.
«Куда подевался этот шерстяной комок?» Словно услышав недовольство, кошка подала голос. Пожалуй, столь явной насмешки она не слышала даже у самых вредных и неприятных людей.
– Ты! – Она осеклась и со стуком сомкнула зубы.
Очертания изящной груди, заключённой в тугой корсет ослепительного платья, привлекли графиню своей противоестественной неподвижностью. Оголённые руки, испещрённые следами жестокости, размеренно взмывали и успокаивающими движениями опускались на податливое тело кошки.
– Лидия Семёновна?
Никакой реакции.
– Мы уже встречались, припоминаете? – не сдавалась Мария. – Я хочу помочь. Ваш муж, разумеется, тоже.
Графиню тут же обдало ледяным порывом ветра. Привалившись к стволу, она постаралась занять более устойчивое положение. Глаза слезились. Закружившая пыль вперемешку с частичками зачахшей травы не давали их как следует открыть. Но когда она сумела разомкнуть веки, то почти лишилась чувств.
Пришлось до боли прикусить щёку, вцепиться в кору до побелевших костяшек и заставить себя смотреть в пугающие огни, зависшие в сковывающей близости от её лица.
– Муж? Помочь? – низко пророкотал призрак и зашёлся не то в кашле, не то в смехе.
Сердце Марии ушло в пятки. На глазах злость уродовала красивые черты лица княгини.
– Он не получит колье. Никогда.
Во рту ощущался стойкий привкус крови. Чтобы отогнать накатывающую дурноту, Мария решилась на ещё одну попытку завести разговор.
– Отчего вы так дорожите им? Что в нём особенного?
Признаться, графиня Ельская ломала над этим голову не один час. В сущности, тень Андрея Яковлевича упала на имущество Лидии Семёновны с той секунды,
