— Тридцать элей! — прикинул Фродо. — Полагаю, этого хватит. Если гроза кончится до наступления ночи, то я попытаюсь ещё раз.
— Дождь, вроде, уже стихает, — сказал Сэм. — Но неужели вы снова рискнёте спускаться в темноте, мистер Фродо! И, с вашего позволения, у меня из головы не идёт этот крик, который донёс ветер. Очень уж похоже на Чёрного Всадника, но только сверху, с воздуха, если они могут летать. Я думаю, что лучше бы нам лежать в этой расселине, пока ночь не минует.
— А я думаю, что ни на мгновение дольше, чем необходимо, не останусь торчать здесь, на краю, прямо перед глазами из Чёрной Страны, что смотрят поверх болот, — возразил Фродо.
С этими словами он встал, снова подошёл к краю расселины и осмотрелся. Небо на востоке опять прояснялось. Рваные, сырые края грозовой тучи поднимались, а основная её масса уже пронеслась, чтобы простереть свои гигантские крылья над Эмин Муилом, над которым на время сгустилась тёмная мысль Саурона. Здесь она повернула, поражая долину Андуина молниями и градом и бросив свою тень, грозящую войной, на Минас Тирит. Затем навалилась брюхом на горы и, собрав воедино свои гигантские витки, медленно поползла над Гондором к границам Рохана, пока скакавшие по степям на запад всадники не увидели вдали её чёрные бастионы, движущиеся вслед за солнцем. Но здесь, над голыми скалами и чадящими болотами снова открылось тёмно-синее вечернее небо и несколько бледных звёзд, подобных крошечным белым дырочкам в покрывале, зажглись вокруг лунного серпа.
— Как хорошо снова видеть! — сказал Фродо, глубоко дыша. — Знаешь, я ведь некоторое время думал, что ослеп: от молнии или кое-чего похуже. Я не различал ничего, совсем ничего, пока не спустилась серая верёвка. Казалось, что она каким-то образом светится.
— В темноте она действительно похожа на серебро, — согласился Сэм. — Никогда не обращал на это внимания прежде, хотя не помню, вынимал ли я её хоть раз после того, как спрятал. Но, если вы так настаиваете на спуске, мистер Фродо, то как же вы собираетесь ею воспользоваться? Тридцать элей или около того против восемнадцати саженей… это ведь не больше, чем высота утёса, как вы её оцениваете.
Фродо немного подумал.
— Привяжи-ка её покрепче к пню, Сэм! — сказал он. — Полагаю, что на этот раз придётся пойти навстречу твоему желанию и пустить тебя первым. Я буду тебя опускать, а тебе останется только отталкиваться руками и ногами от скалы. Хотя, если ты сможешь дать мне передышку, перенеся свой вес на кое-какие из этих уступов, это здорово поможет. Когда будешь внизу, я спущусь следом. Я уже полностью оправился.
— Очень хорошо, — уныло согласился Сэм. — Раз надо, значит, надо!
Он взял верёвку и крепко привязал её к ближайшему от края пню, затем обвязал другой конец вокруг своего пояса, неохотно повернулся и приготовился перелезть через край во второй раз.
Тем не менее, всё оказалось и вполовину не так плохо, как он ожидал. Верёвка словно придала ему уверенности, хотя он не раз закрывал глаза, когда взглядывал вниз, под ноги. Там было одно опасное место, где стена была отвесной, без уступов, и даже слегка выпуклой: здесь он соскользнул и закачался на серебристом тросе. Но Фродо спускал его медленно и ровно, и, наконец, это место было пройдено. Больше всего Сэм боялся, что верёвка кончится, когда он будет ещё высоко, но в руках у Фродо осталась ещё изрядная бухта, когда Сэм достиг дна и крикнул;
— Я внизу!
Его голос доносился снизу совершенно отчётливо, но Фродо не мог его разглядеть: серый эльфийский плащ растворился в неверном сумеречном свете.
Чтобы последовать за Сэмом, Фродо понадобилось значительно больше времени. Он обвязал верёвку вокруг пояса, проверил крепление наверху и укоротил её так, чтобы она дёрнула его вверх прежде, чем он достигнет дна, если сорвётся. Тем не менее, ему очень не хотелось упасть, а такого доверия, как у Сэма, к этой тонкой серой верёвке у него не было. И всё равно дважды он был вынужден полностью положиться на неё: там, где на гладкой поверхности не нашлось опоры даже для крепких пальцев хоббита, а уступы-ступени были далеко друг от друга. Но, наконец, он тоже очутился внизу.
— Отлично! — воскликнул он. — Мы это сделали! Мы избавились от Эмин Муила! Но хотел бы я знать, что будет дальше. Быть может, скоро мы опять начнём тосковать о хорошей твёрдой скале под ногами.
Но Сэм не ответил: он уставился на вершину утёса.
— Растяпа! — сказал он. — Шляпа! Моя прекрасная верёвка! Она привязана к пню, а мы-то — на дне. Славную же лесенку мы соорудили для этого склизкого Горлума! Лучше уж было сразу поставить указатель с надписью, каким путём мы пошли! Чересчур уж просто получается, а?
— Если сумеешь придумать способ, как мы оба смогли бы воспользоваться верёвкой и притом прихватить её с собой, то можешь адресовать "растяпу" вместе со всеми остальными прозвищами, какие только надавал тебе старик, мне, — сказал Фродо. — Если хочешь, забирайся наверх, отвяжи её и попробуй слезть обратно!
Сэм поскреб в затылке.
— Нет, прошу прощения, не знаю я такого способа, — признал он. — Но очень уж не хочется оставлять её здесь, и это факт. — Он погладил конец верёвки и ласково встряхнул его. — Трудно расстаться хоть с чем-нибудь, что принесено из страны эльфов. К тому же, быть может, сделанным самой Галадриэлью. Галадриэль… — пробормотал он, печально покачав головой, потом посмотрел вверх и последний раз дёрнул за верёвку, как бы прощаясь с ней.
К общему изумлению обоих хоббитов она подалась. Сэм упал, и длинная серая верёвка, свернувшись, бесшумно соскользнула вниз прямо на него. Фродо рассмеялся.
— Кто завязывал верёвку? — спросил он. — Хорошо, что она продержалась ровно столько, сколько надо! Подумать только, что я всей тяжестью висел на твоём узле!
Сэм не смеялся.
— Быть может, я не очень-то ловок лазать, мистер Фродо, — сказал он обиженным тоном, — но я кое-что понимаю в узлах и верёвках. Это, можно сказать, семейное, потому что мой дед, а после него дядя Энди, который приходится старшим братом моему старику, много лет держали канатную мастерскую у Тайфилда. И я так плотно зацепил петлю за пень, что лучше никто не сделал бы, ни в Шире, ни вне его.
— Значит, верёвка оборвалась: перетёрлась о край скалы, я полагаю, — сказал Фродо.
— Держу пари, что нет! — возразил Сэм ещё более обиженным тоном, наклонился и внимательно осмотрел концы. — И вовсе не перетёрлась. Ни прядочки!
— Тогда, боюсь, это всё-таки был узел, — заметил Фродо.
Сэм покачал головой и не ответил, задумчиво пропуская верёвку между пальцами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
