— А как их использовали люди в древности? — спросил Пин, довольный и изумлённый тем, что получает ответы на свои многочисленные вопросы, и прикидывая, как долго это будет продолжаться.
— Они смотрели сквозь пространство и мысленно общались друг с другом, — сказал Гэндальф. — Таким образом они долго защищали и объединяли королевство Гондор. Они поместили камни в Минас Аноре, и Минас Итиле, и в Ортханке в кольце Скальбурга. А главный камень, управляющий ими, находился под Звёздным Куполом в Осгилиате до его разрушения. Остальные три камня были далеко на севере. В доме Элронда говорят, что они были в Аннуминасе, и Амон Суле, а Камень Элендила был в Башне на Холмах, что смотрит на Митлонд в Заливе Луны, где лежат у причалов серые корабли.
Каждый палантир откликался каждому, но те, что в Гондоре были всегда открыты взору из Осгилиата. Теперь совершенно ясно, что, поскольку утёс Ортханка устоял перед бурями времени, то сохранился и палантир в его башне. Но один этот камень не может ничего, кроме как являть маленькие образы вещей, отдалённых временем и расстоянием. Без сомнения, Саруман это часто использовал с большой выгодой для себя, но этого ему было недостаточно. Всё дальше и дальше устремлял он свой взор, пока не направил взгляд на Барат-дур. И тут он был пойман!
Кто знает, где теперь лежат пропавшие Камни Арнора и Гондора, скрыты они глубокими водами или зарыты в землю? Но, по крайней мере, один из них Саурон должен был получить и овладеть им для своих целей. Полагаю, что это был Камень Итила, потому что он давно уже захватил Минас Итил и превратил его в обитель зла, Минас Моргул.
Нетрудно теперь догадаться, как быстро был пойман и удержан блуждающий взгляд Сарумана и что с тех пор он вечно слушал уговоры издалека и угрозы, когда уговоров было недостаточно. Охотник, попавший в капкан, ястреб в когтях орла, паук в стальной паутине! Интересно, сколько времени приходилось ему подходить к своему кристаллу для проверки и получения приказаний, и каким образом Камень Ортханка был так направлен на Барат-дур, что если кто-нибудь теперь посмотрит в него, то, если его воля не тверда, как алмаз, направит свои мысли и взгляд в первую очередь туда? И как он влечёт к себе любого! Разве я сам этого не чувствовал? Даже теперь в душе мне хочется испытать на нём свою волю, проверить, не смогу ли я вырваться от него и направить камень туда, куда мне хотелось бы: глянуть через безбрежные океаны вод и времени на Тирион Прекрасный и постичь невообразимое искусство и мысли Феанора за работой, когда цвели оба Дерева — Белое и Золотое!
Он вздохнул и умолк.
— Хотел бы я знать всё это раньше, — проговорил Пин. — Я понятия не имел, что делал.
— О нет, имел, — возразил Гэндальф. — Ты знал, что поступаешь неправильно и по-дурацки, и говорил себе это, хотя предпочёл не слушать. Я не рассказал тебе всего этого раньше, потому что лишь обдумав случившееся, я наконец понял, как всё было, только сейчас, пока мы скачем с тобой вместе. Но если бы я заговорил раньше, то всё равно не уменьшил бы твоего желания и не помог бы сопротивляться ему. Наоборот! Нет, лучше обжечь руки самому. После этого предостережение насчёт огня доходит до сердца.
— Это точно, — сказал Пин. — Если теперь передо мной выложат все семь камней, я закрою глаза и суну руки в карманы.
— Отлично! — сказал Гэндальф. — Именно на это я и рассчитывал.
— Но мне очень хочется узнать… — начал было Пин.
— Пощады! — воскликнул Гэндальф. — Если бы новые сведения были лекарством от твоего любопытства, мне пришлось бы посвятить весь остаток моих дней на ответы тебе. Ну, что ты ещё хочешь узнать?
— Имена всех звёзд, и всех живых существ, и полную историю Средиземья, Поднебесья и Разделяющих Морей, — рассмеялся Пин. — Конечно! Чего мелочиться? Но не обязательно этой ночью. В данный момент меня интересует только чёрная тень. Я слышал, как ты крикнул "посланец Мордора". Что это было? И что он собирался делать в Скальбурге?
— Это был крылатый Чёрный Всадник, назгул, — сказал Гэндальф. — Он мог унести тебя в Чёрную Крепость.
— Но ведь он явился не за мной, правда? — дрожащим голосом произнёс Пин. — Я имею в виду, он же не знал, что я…
— Конечно, нет, — успокоил его Гэндальф. — Барат-дур от Ортханка отделяет не менее двух сотен лиг прямого полёта, и даже назгулу нужно несколько часов, чтобы преодолеть их. Но Саруман наверняка смотрел в Камень со времени набега орков, и не сомневаюсь, что было прочтено больше его тайных мыслей, чем он рассчитывал. Посланник был отправлен, чтобы выяснить, чем он занимается. А после того, что случилось сегодня, не сомневаюсь, что появится другой, и очень скоро. Так что Саруману предстоит до конца испытать зажим тисков, в которые он так опрометчиво сунул руку. У него нет пленника для выдачи. Нет Камня, чтобы выйти на связь, и он не может ответить на вызов. Саурону остаётся только решить, что он удерживает пленника и отказался от использования Камня. И Саруману не поможет, если он расскажет правду посланнику, потому что Скальбург может быть разрушен, однако он сам спокойно сидит целым и невредимым в Ортханке. Так что, хочет он или нет, его причислят к бунтовщикам. Хотя он отверг нас именно для того, чтобы избежать этого! Что он собирается предпринять в таких скверных обстоятельствах, я и предположить не могу. Но думаю, что у него всё ещё достаточно сил, пока он сидит в Ортханке, чтобы противостоять Девяти Всадникам. Он может попытаться сделать это. Возможно, он попробует заманить назгула в ловушку или, по крайней мере, убить ту тварь, на которой он теперь держится в воздухе. В последнем случае пусть Ристания смотрит за своими лошадьми!
Но я не могу сказать, каким боком всё это повернётся для нас: к добру или к худу. Быть может, планы Врага будут нарушены или отложены из-за его гнева на Сарумана. Может быть, он узнает, что я был там и стоял на ступенях Ортханка — нацепив себе на хвост хоббитов. Или что наследник Элендила жив и стоял рядом со мной. Если оружие Ристании не обмануло глаз Злоречива, он вспомнит Арагорна и названный им титул. Этого я боюсь. И потому мы бежим — не от опасности, но навстречу большей опасности. Каждый шаг Тенегона приближает тебя к Стране Мрака, Перегрин Крол.
Пин не ответил, но вцепился в свой плащ, словно его охватил внезапный озноб. Серая земля стелилась под ними.
— Теперь смотри! — сказал Гэндальф. — Перед нами открываются Западные Лощины. Здесь мы вернёмся на восточный тракт. Вон та тёмная тень — это устье Теснинного ущелья. Там лежит Агларонд и Сверкающие Пещеры. Не спрашивай меня о них. Спроси Гимли, если вы встретитесь снова, и впервые ты получишь более пространный ответ, чем пожелаешь. Сам ты этих пещер не увидишь, не в этот раз. Вскоре они останутся далеко позади.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
