брат. Дозорный… свидетель… короче, он привёл друзей.
— И что они делают?
— Готовят отсек к разгерметизации, — ответил Котар.
— Какие-нибудь укрепления? Оружие? Как бы ни озверели за столько-то лет изоляции…
— Оружие есть, но никаких красных оттенков ауры и кровожадных мыслей.
Авраам привалился к стенке и сложил руки на груди. Котар всматривался в дверь, — в некотором роде он видел насквозь. Котар, кстати, был без шлема. Вы можете спросить: "Как же он дышал? Почему не замёрз?" На что я отвечу: "Котар всё-таки псайкер". Вокруг головы подрагивал купол сотворённого при помощи варпа пространства, наполненного тёплым воздухом.
Приблизительно через полчаса, когда Авраам принялся мерить шагами коридор и поглядывать сквозь оплавленное отверстие в стене на безмятежные красоты космоса, лепестки круглой двери сошлись вместе в один широкий и скрылись в пазу в стене. Наружу вырвался воздух и мелкий мусор. Десантники, не выхватывая оружие, приняли приглашение и зашли в отсек.
В этом месте хранили запасные части, топливо или ещё какие жидкости в больших продолговатых резервуарах вдоль стен. Когда давление выровнялось, помещение прогрелось и наполнилось газом, которым дышали чужаки — тот же воздух, лишь с чуть большим содержанием кислорода — произошёл контакт. В полутьме зашевелились крууты.
Вряд ли кто-то из вас, мои дорогие читатели, когда-либо встречали этих чужаков, и слава Богу-Императору. Опишу их подробнее.
Круут — человекоподобный чужак с птичьими чертами. Крыльев нет, но на ногах, руках и голове рудиментарные перья, от которых остались только стержни без оперения. На голове эти стержни особенно длинные и толстые, — они вызывали в памяти картинки из энциклопедий об исчезнувших животных Терры. Крууты напоминали не только птиц, но и дикобразов.
Пара чёрных бусинок глаз, между ними носовые отверстия. Челюсть-клюв огромная, особенно нижняя, выдающаяся вперёд чуть ли не на несколько дюймов дальше, чем верхняя. Роговые пластинки и зубцы мощные — такими и берцовую кость можно перекусить.
Грязно-серое тело было покрыто мелкими чешуйками. Ноги и руки тоньше, чем у среднего человека, но куда более развитые, — крууты вообще высокие и жилистые.
Они передвигались рывками, но без суеты, почти грациозно. Окружили десантников и успокоились: кто остался стоять, раскачиваясь из стороны в сторону, другие сели на корточки или опустились на колено. Чужаки не сводили взглядов с Котара с Авраамом и обменивались друг с другом щёлкающими звуками.
Авраам отметил, что вряд ли крууты успели одичать. В конце концов, они до сих пор пользовались огнестрельным оружием и далеко не самым простым. Снаряжение со всей галактики, — Авраам заметил эльдарские сюрекенные катапульты и кое-что куда более экзотичное, чему даже названия не знал.
Авраам послал Котару вокс-сообщение так, чтобы никто другой его не услышал, — кто знает, как к человеческой речи отнесутся чужаки?
— О чём они думают? С чего начнём?
Котар ответил мыслеречью:
"Они ждут, и мы подождём".
Десантников боялись, — стоило Аврааму сделать один шаг вперёд, пусть и с поднятыми руками, как чужаки отступили на два. Их рудиментарные перья на головах встали дыбом.
Однако уже скоро в отсеке появился тот, кто ни Котара, ни Авраама не боялся. Почти такой же высокий, как и десантники, этот чужак был куда крепче сородичей. Чешуя местами побелела, иглы вытянулись и истончились, вместо одного глаза бельмо, вместо руки — искусный протез явно инопланетного производства, да такого, что с виду наголову превосходил образцы с миров-кузней. Протез трёхпалый, — как и вообще ноги-руки круутов, — длинные тонкие цепкие пальцы заканчивались когтями, выполненными словно бы из чёрного оникса. Материал же аугметической конечности напоминал старую кость. Авраам сложил два плюс два и увязал протез с сюрекенной катапультой, — никто другой, кроме эльдаров, не совместил бы нечто прекрасное и смертельно опасное.
Вожак издал несколько щелчков, потом крик, напоминающий орлиный, и его сородичи опустили оружие или даже опёрлись на него.
Вожак прочистил горло, сплюнул на пол дымящийся комок вязкой слизи, а потом попробовал сказать что-то на готике:
— Им… имя. Каш’Таб. В… Вы?
Вожак пробовал давно забытые слова, прислушивался к тому, правильно ли их воспроизводит.
— Меня зовут Котар. — Котар приложил руку к кирасе.
— Авраам. — Авраам просто кивнул.
— Сн… сними, сними. — Каш’Таб изобразил, как снимает шлем.
Авраам поглядел на Котара, тот кивнул. Сказано — сделано. По кирасе рассыпались непослушные нечёсаные волосы.
— Ш-ш-ш… что вам, Ан… Ангелы… людей?
Когда Каш’Таб выдавил гордое имя всех космических десантников, некоторые крууты подскочили на месте.
— Сражаетесь ли вы за деньги… или дань? — спросил Котар.
Каш’Таб быстро оглядел сородичей, а потом кивнул.
— И что бы вы хотели получить за войну с нашими врагами?
Каш’Таб постучал кулаком по нагруднику выцветшего жёлтого цвета. Броня тонкая полимерная, символ на ней Аврааму был не знаком: чёрный круг, разделённый белой полосой надвое, эта же полоса тянулась вверх к ещё одной белой окружности. Каш’Таб издал такой клёкот, который тут же подхватили сородичи, а потом вторил на готике:
— Кровь!
Авраам бросил быстрый взгляд на Котара, но тот лишь выставил ладонь навстречу.
Каш’Таб вторил крик на разных языках ещё несколько раз, и Авраам решил, что вряд ли его таким образом хотят напугать. Скорее, призывают поучаствовать в каком-то обряде.
Догадка оказалось верной, — в отсек принесли две чащи, которые тут же поставили на пол между десантниками и вожаком. Крууты отпрянули. Каш’Таб подошёл ближе и сел, перекрестив ноги. Он принялся выдирать из левого предплечья перья, — в чашу упали первые капли крови.
— Проклятье, — только и проговорил Котар, — а я и руку не порежу.
Авраам хотел сказать кое-что очень недипломатичное, но сдержался. Правильное решение в голову не приходило. Он начал думать о том, как быстрее и проще перестрелять всех присутствующих.
— Нет, не ты, Кот… Котар Крас… Красный Глаз, — проговорил Каш’Таб. — Ты пах… ты пахнешь… разложением. Ты пахнешь… гнилью. — Наверное, он решил, что произнёс нечто неприятное, и поспешил добавить: — Asuryani!
Авраам хмыкнул. Asuryani — слово из языка аэльдари, и обозначало оно представителей этого народа. Каш’Таб использовал его только потому, что все аэльдари — псайкеры.
— Псайкер, — поправил его Котар.
— Пс… псайкер. — Каш’Таб кивнул, а потом указал искусственной ладонью на Авраама. — Пусть он.
Котар повернулся и проговорил:
— Это была твоя идея.
Авраам оскалился, посмотрел на собравшихся чужаков, потом коротко выругался и принялся снимать левый наруч. Каш’Таб к
