class="empty-line"/>
— Как будто что-то плохое…
В итоге оба капитана метали друг друга молнии взглядами, пока Георг, наконец, не произнёс:
— Проси всё, что хочешь.
Камала ухмыльнулась, демонстративно развела ноги и, высунув язык, провела рукой по промежности. Обстановка напряжённая, но какие-то офицеры с мостика даже усмехнулись.
Георг бросил на них тяжёлый взгляд и проговорил:
— Знайте, на что я иду ради всего человечества.
Камала рассмеялась, а потом отдала команду:
— Приготовиться к микро-варп прыжку!
Из варпа к тому мгновению вырвалась сфера круутов и пара фрегатов тех пиратских капитанов, кто не брезговал золотом Хокберга. Они тоже приступили к манёврам.
Появление новых противников явно не входило в замыслы еретиков, потому что, произведя несколько залпов по поверхности планеты, они стали подниматься.
"Адмирал Дерфлингер" и "Клинок Минояры" возвращались, на подходе свежие силы, а потому предводитель флота Хаоса принял логичное решение, — увести корабли, пока они не оказались в окружении.
Когда "Ракшас" снова вывалился из варпа, а на голостоле обновились данные с авгуров, Георг увидел, что эскадра еретиков обогнула Хелгу-Воланту и направилась к звезде.
Дело сделано — сухопутная армия, возможно, всё ещё существует, а преследовать врагов себе дороже.
Я уже описывал "Пентакль", и вы, наверное, вполне представляете его огневую мощь. С гранд-крейсером из кораблей Георга могла совладать только сфера круутов, но та двигалась преступно медленно даже с полностью отремонтированными двигателями, а не на скорую руку, как пришлось работать специалистам из Classis Libera.
— Ух, — только и проговорил Георг. — Ну, вроде всё.
— Помни об уговоре, дорогуша, — заметила Камала. — У тебя неплохо подвешен язык.
— Да я бы с радостью, — отозвался Георг. — Только разберусь, что тут, чёрт побери, происходит.
Он указал на обломки космических кораблей и поверхность планеты, на которой угадывались искорки далёких взрывов.
2
Инквизитор Туонела Манала Зындон получила тяжёлое ранение в планетарном бою. Её срочно доставили на "Адмирал Дерфлингер" и готовили к протезированию.
Это вторая плохая новость.
Первая — гибель "Наставника заблудших". Как бы экипаж ни боролся за собственные жизни и жизнь корабля, но пожары достигли реактора, огонь повредил системы охлаждения, плазма вырвалась из-под контроля, произошло одновременно и рождение, и смерть новой звезды.
За иллюминацией Георг наблюдал в реальном времени из кабины штурмового катера.
И пусть "Наставник" Георгу не принадлежал, но сердце ёкнуло. Георг давно не видел гибели такого большого и прекрасного звездолёта. Не то чтобы невосполнимая потеря, но, например, техножрецы Дитрита делали пару для "Tibi gratias ago Deus Mechanicus" скоро как уже десять лет. Спуск "на воду" каждого такого корабля — историческое событие, итог трудов тысяч, даже миллионов людей.
Катер без каких-либо происшествий влетел в десантный отсек "Адмирала Дерфлингера", но вольного торговца не встретил ни почётный караул, ни хотя бы хлебом с солью. Кроме Георга сюда постоянно доставляли выживших: тех, кто покинул гибнущие суда в капсулах или был найден спасательными командами на борту. Рядом проносились медицинские каталки с ранеными, шли обожжённые матросы, солдаты и офицеры.
На палубе, где находился корабельный госпиталь, Георг понял, что попусту тратит время и вряд ли кого найдёт в подобном муравейнике. Люди чуть ли не на головах друг друга стояли.
А ещё этот вездесущий запах гниения, крови и дезинфицирующих средств…
Георг собирался уходить, когда его окликнули:
— Господин Хокберг!
Георг повернулся и увидел, как к нему направляется Сестра Битвы в оплавленных и испачканных кровью силовых доспехах. За спиной к ранцу был примагничен помятый ростовой щит, у пояса — булава. Сестра Битвы несла шлем на сгибе локтя, а другой рукой махала Георгу.
Она была не только наголову выше вольного торговца, но и превосходила его шириной плеч. Однако если бы Георгу дали взглянуть на портрет этой женщины, он бы в последнюю очередь подумал, что её жизнь связана с военным делом.
Лицо утончённое, кожа чистая смуглая, на одной щеке пара едва заметных рубцов, на другой — татуировка геральдической лилии. Кроме доспехов, о том, что Сестра Битвы недавно сражалась, напоминали только мокрые волосы, прилипшие ко лбу.
Георг поприветствовал незнакомку:
— Император защищает.
— Император защищает. — Сестра Битвы сложила руки в знамение аквилы, а потом представилась: — Инанна Вишанея, канонисса Чёрной Розы Вавилона.
Георг немного склонил голову и сделал шаг назад, чтобы было удобнее говорить с нависающей собеседницей.
— Как себя чувствует госпожа-инквизитор? — спросил он.
— У Туонелы железная воля и адамантиевый стержень, — ответила канонисса. — Она самостоятельно добралась до госпиталя.
— Я могу с ней поговорить? — Георг поглядел по сторонам и добавил: — Похоже, нам многое нужно обсудить.
— Позже. Её усыпили на время операции. Медики заменят руку, извлекут осколки из бока и ноги.
— Ого! Когда меня так же изранили, хватило сил только на скулёж. — Георг добавил спустя короткую паузу: — Что случилось?
Инанна начала свой рассказ.
Перенесёмся же на несколько часов назад, в окрестности улья Осинея на Хелге-Воланте, во временный лагерь имперских войск.
Издали его можно было принять за строительный городок: множество палаток, леса, подъёмные краны. Особое внимание привлекали имперские рыцари, опустившие манипуляторы и склонившие головы. Пусть не все, но те, кто пострадал в боях сильнее прочих, стояли в полуоткрытых ангарах, возведённых на скорую руку. Даже стен нет, — ветра, которые в безжизненных пустынях Хелги-Воланты разгонялись порой до устрашающей скорости, терзали и рыцарей, и тех, кто их обслуживал. Под руководством техножрецов рабочие поднимались к интересующему их узлу на самоходных площадках, ремонтировали или даже демонтировали устройства, если поломки были слишком серьёзными.
Вокруг громадного лагеря пара рвов — один противотанковый, другой для защитников. Если бы не строительная техника, сделать что-нибудь подобное не представлялось возможным, ведь ураганы и смерчи ежедневно засыпали в траншеи почти столько же песка, сколько вчера из них достали.
Скажете: "Напрасные усилия"?
Однако после двух лет войны никто и не собирался недооценивать противника. Еретики уже не раз доказывали, насколько инициативны и что способны кусаться, несмотря на превосходство имперских войск в воздухе и сверхтяжёлой технике.
Кроме рвов, коварного врага дожидались вкопанные по башню танки, зенитные и артиллерийские расчёты.
В глубине лагеря находилась небольшая площадка для посадки грузовых челноков, а также были разбиты палатки для старшего и высшего офицерского состава. Это простым солдатам приходилось ночью натягивать по десять одёжек, здесь же не найти такого объекта,
