— Иди-ка, лучше напои теленка.
Нанит сунула в руки пустое ведро и подтолкнула Альву к колодцу с водой. Маленькая древнийка погоревала, и смирилась. Она прожила с тетей семь лет, и однажды старая Нанит не проснулась. Ее похоронили рядом с мамой. В пятнадцать лет Альва осталась одна. Нужно было думать о самостоятельной жизни. Альва так расстроилась, что отправилась в лес. Она бездумно шла вперед, не выбирая дороги. Яркое солнце казалось назойливым, пение птиц пронзительным. Торчащие ветви цеплялись за юбку, словно пытались остановить, а корни спотыкали на каждом шагу. Альва шла вперед, не обращая на них внимания. Через какое-то время она поняла, что заблудилась.
Позже Колобок рассказывал ей, что услышал звон. Он очень удивился, что звук исходил от фолианта. Колобок достал книгу, и она сама раскрылась. На странице темнели буквы. Они гласили, что Колобок должен идти на север, к глухому болоту, найти на нем Альву и увести оттуда.
Этих мест избегали — что-то непонятное творилось с теми, кто побывал на глухом болоте. Несколько древнийцев, что вырвались из него, изменились неузнаваемо. Стали молчаливыми, словно лишились языка, а одна древнийка сошла с ума.
Колобок схватил книги и поспешил на выручку, совсем не думая о том, что может попасть в беду. К счастью, все обошлось. Он обогнул опасные места.
Альва стояла возле старого поваленного дерева и плакала. Там ее и нашел Колобок; молча взял за руку и повел домой.
Он никогда не спрашивал, где она ходила и что видела, а Альва никогда не рассказывала об этом. Что с ней случилось в тех местах, так и осталось тайной.
После болота Альва изменилась — стала разговаривать со стрекозами, коих возле дома развелось вдруг очень много. Сначала они заставляли Колобка нервничать, тучей взлетая при его появлении, путались в волосах и гудели при полете. Позже он привык и не обращал на стрекоз внимания.
Она видела, как сначала Колобок опасливо поглядывал на нее, видимо, считая, что она тоже тронулась умом, но успокоился, когда Альва показала ему, что стрекозы не только не боялись ее, но и слушались.
— Вижу, ты узнала на глухом болоте что-то необычное, — сказал Колобок, глядя, как малышка-стрекоза то зависала в воздухе над рукой Альвы, то резко разворачивалась и улетала.
Альва улыбнулась.
То, что он увидел дальше, заставило застыть с открытым от удивления ртом.
От Альвы исходило голубое излучение. Мягкий свет колебался, усиливался то в области головы, то рук, то ног; словно пульсировал. Так светились лишь высшие эльфы. Скажи кто-нибудь Колобку подобное про Альву, никогда бы не поверил. Кому, как не ему, знать, что Альва, которая родилась и выросла на его глазах, не принадлежала к роду высших асамов. Ее мать была обычной древнийкой, а отец вообще не был известен. Колобок задумался. Никто не знал, кто был отцом Альвы, Тацит никому об этом не рассказывала. Возможно ли такое, что он был из рода высших эльфов? Если это так, то тогда понятно, откуда у Альвы необычные способности. Колобок ломал голову, желая догадаться, кто мог быть отцом Альвы? Ответа на этот вопрос у него не было.
Глава 17. Первое утро в Альвии
Злата проснулась от того, что услышала голоса; звуки доносились с улицы. Чуть хрипловатый женский принадлежал Старой Альве, а густой мужской — Колобку. Они тихо разговаривали, но Злата хорошо их понимала.
— Почему ты так беспокоишься об этой девочке? — спросила древнийка.
— Был знак. Кроме того, ты знашь, что у меня свои счеты с Атропой, — просто ответил Колобок.
— Значит, это Атропа виновата?
— Да.
— Как ты узнал? Разве девочка могла рассказать об этом?
— Нет, я прочитал по ее лицу.
— Атропа никак не успокоится. — проворчала Старая Альва, — Некому ее остановить, совсем развернулась. Ты заметил, какое у девочки имя?
— Да.
— Атропа знает об этом?
— Думаю, что нет.
— Надо, чтобы и не узнала, — озабоченно добавила Старая Альва. — Иначе будет трудно всем нам.
— Ты отправишь ее обратно?
— Нет. Она должна остаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Злата затаила дыхание. Как же так? А она-то думала, что Старая Альва поможет! Злата хотела вскочить и крикнуть, что не останется, но услышала, как Колобок тихо произнес:
— Я обещал, что ты покажешь ей дорогу домой. Вспомни, когда-то ты тоже хотела увидеть маму, звала ее, скучала по ней.
Послышался вздох.
— Мама. Я забыла ее лицо. Помню только мягкие руки и шелковистые волосы. Они пахли ландышем. У нее был красивый голос, она часто пела. Мне кажется, что она жила бы гораздо дольше, если бы я родилась там же, где и мама. Эти места убили ее, но я не могу уйти отсюда. Думаю, что мама бы этого не хотела. В этой деревне я выросла и стала Альвой. Сначала была Молодой Альвой, затем Тетушкой Альвой, а сейчас вот — Старая Альва. С этим именем и уйду в мир духов.
— Что ты решила? — вывел ее из задумчивости голос Колобка.
— Есть одна думка, очень надеюсь, что получится. Но никто не должен знать, какое имя она носит.
Какой-то шорох послышался рядом. Большие выпуклые глаза смотрели на Злату. На длинном вытянутом тельце трепетали прозрачные крылышки; тонкие лапки цепко держались за пучок травы, висящий на стене. «Стрекоза! Почему она так смотрит на меня?». Насекомое, заметив, что Злата проснулась, взмыло в воздух и вылетело через открытую дверь на улицу. Голоса сразу стихли.
Злата широко раскинула руки и потянулась несколько раз, покрутила головой; встала и вышла на улицу. Воздух был напоен ароматами цветов и пахучих трав, среди деревьев слышалось пение птиц. «Райский уголок», — подумала Злата. Странно, но она почти забыла о только что подслушанном разговоре, пока не увидела Колобка. Он сидел на скамейке и держал в руке кружку с вишневым соком, а Старая Альва копошилась на огородике.
По протоптанной тропинке Злата отправилась к ручью. Услышанный разговор ее озадачил. Появились вопросы. Кто такая Атропа, и какие у Колобка с ней счеты? В чем Атропа виновата? «Да какая мне разница, — решила Злата, — голову над этим ломать. Все равно сегодня я попаду домой, а сюда больше не вернусь».
Ручей тихо журчал, петляя среди кустов и травы. На дне виднелись мелкие камушки и крупные крупицы песка. Злата наклонилась, и на зеркальной поверхности отразилось лицо маленькой девочки. Такое же, какой она была в восьмилетнем возрасте. Сколько лет с тех пор прошло!
Злата прикрыла глаза, вспоминая свое детство. Уже с того времени она выделялась среди сверстников. У нее всегда было все самое лучшее: одежда, компьютерная техника, телефоны — айфоны, планшеты. Летом отдых в жарких странах, зимой — катание на горных лыжах. Почти с отличием закончила школу и поступила в университет на экономический факультет. Оставался год до получения диплома, после чего она собиралась выйти замуж за Костю. Злата вздохнула, вспомнив Илью, но решила, что чувства к нему быстро пройдут. Она снова подумала о своих планах: закончит ВУЗ и откроет собственную фирму по оказанию бухгалтерских услуг. Папа обещал подарить на свадьбу кафе в центре города. Все было распланировано и шло как надо, и вдруг непонятное попадание в несуществующую страну с неизвестными народами. Бред какой-то! Нужно было как можно быстрее вернуться домой. Она должна учиться, а не торчать здесь.
Похоже, вчерашнее — это явь, а не сон. Злата размахнулась и с силой ударила по воде. Брызги разлетелись в разные стороны, как осколки стекла, и отражение пропало. Злата сделала ковшиком ладони и опустила в ручей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Холодная вода освежила и привела мысли в порядок. Вчерашняя растерянность пропала: Злата обязательно отсюда выберется! Вода все еще недовольно колебалась.
Злата вернулась к дому, который приютил ее на ночь. Колобок так и сидел за столом с кружкой в руке, а древнийка ловко и споро полола грядки.
Несколько секунд Злата наблюдала за ней. Цветочная клумба быстро освобождалась от сорняков. Злата покашляла, желая привлечь к себе внимание, но древнийку больше интересовали цветы. Девочка подошла ближе.
