***
Тацит сидела в кустах и наблюдала, чуть дыша, как недавно рожденный олененок подобрался к Оленухе, ткнулся носом в живот и припал к соскам. С жадностью стал тянуть молоко, смешно дергая головой и покручивая коротким хвостом. Оленуха спокойно стояла, поводя ушами в разные стороны. Внезапно она напряглась. Тацит обернулась, и в тот же миг мимо просвистела стрела, чудом ни в кого не попав. От испуга Тацит ахнула, вскочила на ноги и бросилась прочь. И выбежала на высокого молодого незнакомца. Белые волосы выглядывали из шляпы с узкими полями с высокой тульей. В руках он держал лук со стрелами, на поясе были приторочены два зайца.
Светлые глаза внимательно изучали ее.
— Я чуть не убил тебя. Думал, что это олень.
— К-то в-вы? — запинаясь, спросила Тацит, с изумлением отмечая, что к ней вернулась способность говорить.
Незнакомец удивленно приподнял брови.
— Я — сын хозяина этих лесов. А ты кто? Ты не похожа на местных жителей. Как тебя зовут? — он говорил властно.
— Та-цит. — по слогам ответила она.
— Та-цит, — повторил он. — Мне нравится твое имя, Та-цит. Что ты делаешь вдали от селения?
— Гул-ля-ю.
— Как странно ты говоришь. Где-то здесь должен быть олень, ты видела его? — незнакомец опустил лук и сделал шаг вперед.
— Н-нет! — Тацит мысленно умоляла, чтобы Оленуха не шевелилась, но та выскочила из зарослей, громко фыркая и выставив вперед длинные уши. Она кинулась к незнакомцу, обнажив зубы; встала на задние ноги и взмахнула передними. Мелькнули острые копыта.
— Н-нет! Н-не на-до! — Тацит заслонила собой незнакомца и замахала руками. Оленуха остановилась. Тацит прошептала незнакомцу. — От-хо-ди-те. Ти-хо.
Незнакомец послушно попятился. Так же медленно отходила и Тацит. Они остановились, когда Оленуху скрыли кусты; лишь тогда незнакомец очнулся.
— Ты заставила меня не стрелять и остановила оленя. Как это у тебя получилось? Кто ты? — ошарашено спросил он.
Тацит молча улыбнулась. Сегодня у нее получилось спасти жизнь обоих.
Незнакомец много раз приходил в эти леса. Его больше не интересовала охота. Гораздо интереснее Горудабу, как он назвался, было встречаться с черноокой Тацит, глубина глаз которой манила его сильнее, чем олени.
Вскоре Тацит почувствовала, что беременна, и сообщила об этом Горудабу.
— Я не могу жениться на тебе, — сказал он ей. — Я обручен, у меня есть невеста Мар. Я не люблю ее, но… Мой отец никогда не даст согласие на свадьбу с тобой.
Тацит молча смотрела на темные воды озера, такие же темные, как ее глаза. Она не понимала, почему родители должны решать, что хорошо их взрослому сыну, а что нет? Родители Тацит давно погибли, никто не указывал ей, как жить. Старшей сестре некогда было следить за Тацит — она и так еле успевала справляться с хозяйством. За право жить на этой земле приходилось сдавать шерсть, мясо, овощи. Хорошо, что помогали литты, а не то пришлось бы туго. Спасибо Горудабу за то, что однажды привел к Тацит трех телят — двух телочек и бычка невиданной в этих местах породы: золотистого окраса, с растущими в стороны толстыми рогами. Они быстро выросли. Телочки превратились в замечательных коров с большим выменем. Они давали много вкусного густого молока. Бык ревностно охранял свое маленькое стадо, не подпуская никого, кроме Тацит и Нанит.
Тацит не представляла, как одна, без любимого будет растить ребенка. Вскоре Горудаб пропал.
Альва росла без отца. Она не знала, кто он и как выглядит. От него остался лишь прозрачный шарик с застывшими пузырьками внутри. Тацит говорила, что его надо беречь, он поможет в жизни.
Сперва она убрала шарик от Альвы, но удивительное дело! Маленькая древнийка легко его нашла. Каким-то неведомым чувством Альва точно знала, в каком месте искать. Тацит даже заметила, что шарик сам устремился навстречу дочери. Похоже, она была недалека от истины.
Тацит не хотела, чтобы Альва играла с шариком, и поэтому куда только его не прятала, но все бесполезно! Альва вытаскивала его из ведра, из кармана платья, лазила за ним на самый верх шкафа; а один раз нашла даже в печке. Шарик сам выкатился оттуда, едва Альва сунула голову в печное отверстие. «Бедняжка, — вздохнула она, — ты скучал по мне».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Альва любила с ним играть. Очень быстро она поняла, что шарик не простой. У нее в руках он мерцал разными цветами — синим, желтым, зеленым, красным…. В руках у мамы он никогда не светился разными цветами — был обычным стеклянным прозрачным шариком.
Жарким днем Альва бежала к реке — мама наказала нарвать травы собачье мыло для стирки. День был жарким, и белое солнце слепило глаза. Альва оступилась, шарик выскользнул из кармана и упал на камень. Альва замерла. Она знала, что стекло бьется, когда попадает на твердые предметы. Задержав дыхание, ждала, что шарик рассыплется на мелкие осколки. Вместо этого он сплющился, как глина, и стал похож на лепешку. С удивлением Альва взяла лепешку в руки: на ощупь она была мягкой и пластичной. Неожиданно сзади послышался стрекочущий шорох. Обернулась, и увидела за спиной длинные и прозрачные крылья, как у стрекозы. Испугалась, и крылья пропали. Скатала обратно лепешку в шарик, и он вновь стал твердым. Об этом случае она никому не рассказала, даже маме.
Эпизод с шуршащими крылышками не давал покоя. Несколько дней Альва ходила в раздумье и наконец, решилась. Прибежала на то же место, где упал шарик. Вынула его из кармана и с силой бросила вниз. Шарик шмякнулся о камень со звоном и расплющился, а за спиной снова зашелестели крылышки. Альва скатала шарик, и крылья пропали. Уронила его, и крылышки появились. Она помчалась домой.
— Мама, у меня могут вырасти крылья, как у стрекозы!
Тацит, похоже, не удивилась, лишь вздохнула.
— Мама, а ты так умеешь? — не отставала Альва.
— Никто так из нашей деревни не умеет.
— А мой папа умел так делать? Кто мой папа? Подруги смеются надо мной, называют меня пауголкой. Что значит пауголка?
— Пауголками называют детей без отца. Но ты не такая. Он у тебя есть. Пришло время рассказать тебе о нем. Он не смог жениться на мне и жить с нами, его род этого не позволил. Но он оставил прозрачный шарик, с которым ты любишь играть, и велел передать его тебе, когда подрастешь. Этот шар не простой, это амулет. Он поможет развить твои способности. Твой отец говорил, что ты обязательно должна учиться в школе эльфов. Ты хочешь учиться в такой школе?
Альва широко распахнула глаза — учиться в школе эльфов! Об этом мечтали каждый мальчишка и каждая девчонка в их деревне! Говорили, что после ее окончания можно было превратиться в эльфа и жить не на этом этаже, а подняться выше. Якобы наверху жить намного легче — не надо зависеть от урожаев и погоды; еды там всегда вдоволь.
Попасть в школу было нелегко. Иногда в нее отправлялись учиться дети из бедных семей, но уже несколько лет набор не проводился. У Альвы от нетерпения зачесались ладошки.
— Да, очень хочу!
— Хорошо. Я пошлю весточку.
А потом случилась беда. Мама сорвалась с утеса. Как это случилось — специально она прыгнула вниз, или нечаянно соскользнула, а может, кто-то столкнул, никто не знал. Она часто ходила на утес.
Маму похоронили на невысоком пригорке. У подножия поставили светлый камень, а через несколько лет в изголовье зашуршали маленькие листья пахучего мирта.
Альва почти не плакала — никак не могла поверить в утрату. Она перекатывала в пальцах стеклянный шарик, и ей казалось, что он ее успокаивает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Альву стала воспитывать старая и больная тетушка Нанит.
— Не ходи на утес, а не то тебя утащит чудище также, как и твою мать. — сказала она.
— Тетя, мама говорила, что мне нужно учиться в школе эльфов.
Ни о какой школе Нанит не знала.
— Кто тебя туда возьмет? Твоя мать все придумала. И даже если бы и взяли, нам нечем платить за твое обучение.
— Мама говорила, что я могу учиться бесплатно, нужно только сообщить им.
