— Да, конечно, это очень важная причина. Будь я моложе, также рвался бы домой. — он стал стряхивать с костюма несуществующие пылинки.
— Что? — не поняла Злата.
— Я говорю, вот мы и пришли, — ответил Колобок и остановился.
Глава 15. В гостях у Старой Альвы
Лес расступился, и они оказались на краю лужайки. В центре стоял круглый, похожий на огромный шар дом. То, что это дом, сомнений не возникало — в нем виднелись круглые окна, круглая дверь и красная черепичная крыша. Рядом был разбит небольшой сад, в котором росли причудливые растения с желтыми плодами в виде бутылочек и с замысловатыми цветами, похожими на порхающих на тонких ниточках птиц и танцующих балерин.
На яблонях одновременно белели цветы, зеленели маленькие яблочки и висели крупные красные плоды.
Крохотные листья невысокой раскидистой березки шуршали на ветру и отбрасывали на скамейку тень. Возле большого толстого пня хлопотала высокая женщина, рост которой превышал средний рост обычной женщины примерно на голову. Длинные тонкие руки и худая фигура делали ее визуально еще выше. Одежда ее состояла из простого платья с большими карманами по бокам, из которых выглядывали палочки и концы веревки. Глядя на испещренное морщинами лицо, можно было дать лет семьдесят, но быстрые ловкие движения принадлежали скорее сорокалетней женщине.
«Это и есть Старая Альва из рода древнов?» — с любопытством разглядывала ее Злата, отмечая необычно удлиненную форму головы.
На стенах дома сидели разноцветные стрекозы с трепещущими прозрачными крыльями. Их тела переливались, как драгоценные камни синим, зеленым, желтым цветом. Иногда стрекозы вспархивали и с легким потрескиванием улетали прочь.
Самая маленькая стрекоза величиной с ноготь мизинца, встревожено поднялась со скамейки. Подлетела к женщине и села на плечо. Не оборачиваясь, женщина произнесла:
— Испугалась, малышка? Не бойся, она ничего плохого не сделает.
Стрекоза облетела вокруг Златы и вернулась. Старая Альва разглядывала девочку, не обращая внимания на Колобка. Больше всего смотрела на ее руки. Видимо, не увидела того, что хотела, слегка скривила губы и отвернулась.
— Что-то вы задержались, давно жду, — послышался ее неприветливый скрипучий голос.
На столе беспорядочно лежали плоды и фрукты. Некоторые из них Злата знала, например, помидоры и дыни, но другие видела впервые.
Здесь же стояли глиняный кувшин и кружки. Одну из них древнийка предложила Злате. Внутри плескалась бордовая жидкость.
— Это что? — спросила Злата и принюхалась.
— Вишневый сок. Пей, он придаст сил.
Жидкость действительно напоминала по вкусу вишневый сок, но с примесью чего-то ароматного. Злата попыталась определить, на что это было похоже.
Колобка уговаривать не пришлось. Он быстро выпил кружку сока и налил снова.
— Люблю вишневый сок с мятой! — блаженно зажмурил он маленькие глаза, смакуя вторую кружку сока.
Злата пила маленькими глотками, а древнийка пить сок не стала.
— А где можно умыть лицо и ополоснуть руки? — Злата вытянула вперед ладони.
— За домом протекает ручей. — равнодушно ответила древнийка и кивнула на тропинку, которая огибала угол дома и скрывалась за ним.
Злата фыркнула:
— Я должна мыть руки в ручье?
— Да. — подтвердила древнийка.
— В грязной воде, что ли? — не унималась Злата.
— Она не грязная, а родниковая.
— Ага, кто-то ее продезинфицировал и прочистил, а заодно еще и подогрел. — Злата понимала, что капризничает, как маленький ребенок, но остановиться не могла. Пережитое за день утомило ее, хотелось вернуться домой, быстро поесть и лечь спать.
— Девочка, а разве там, откуда ты пришла, в ручьях течет горячая вода? — раздраженно спросила Альва. — Другой воды здесь нет.
— Почему вы называете меня девочкой? Меня зовут Злата.
— Можешь не мыть руки, если не хочешь, — пожала плечами древнийка.
— Ну, хоть мыло-то у вас есть?
Древнийка и Колобок переглянулись, и Старая Альва недовольно сжала губы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы что, не знаете, что такое мыло? Мыло — это такое средство для мытья, эффективно смывает грязь. — Злата потерла руки, словно намыливала.
— На обрыве у ручья растет собачье мыло. — ответила древнийка и нагнулась, делая вид, что срывает траву и натирает ею руки. — Это такая ползучая, с голыми стеблями трава. Она хорошо мылится, когда намочишь. Используй ее вместо мыла.
Злата сердито блеснула глазами и направилась к ручью. Похоже, с древнийкой им будет трудно общаться. По дороге она сменила шаг на бег: помчалась вприпрыжку, словно на ногах выросли пружинки.
Нужная трава росла на камнях. Злата нарвала пучок, повертела между пальцами белый пятилепестковый цветок, сомневаясь, что он способен очистить грязь. Опустила траву в воду и потерла. Обильная пена сразу покрыла руки. Кожа, и без того гладкая, стала шелковистой, как после применения дорогого крема.
Сгустились сумерки, в воде задрожали неясные тени. В воздухе залетали светящиеся пылинки. Они хорошо освещали Колобка и древнийку.
На столе фруктов убавилось — голодных Колобка и Злату не пришлось уговаривать поесть. Особенно старался Колобок: несмотря на маленький рост — ел, как большой. Древнийка кушала мало. Больше смотрела на Злату и о чем-то думала.
— Что привело тебя сюда? — спросила она у Златы.
— Вообще-то это Колобок привел меня к вам, — ответила Злата и взяла со стола забавный красный плод с такими же чешуйками, как у кедрового ореха. — Это же личи! Но какой гигантский! — вскричала она, удивленно разглядывая диковинный плод. Легко отделила кожуру и впилась зубами в прозрачно-белую мякоть. С аппетитом жуя, проурчала. — Колобок сказал, что вы покажете мне дорогу домой.
— Покажу дорогу домой? — Старая Альва покосилась на него. Колобок покраснел. — А он не сказал, что это невозможно?
— Это возможно! — возразила Злата, и глаза ее упрямо сверкнули. — По дороге пришла сюда, по дороге уйду. Мне бы только знать направление, и я выберусь отсюда, чего бы мне это не стоило! Если откажетесь, то я сама найду дорогу.
— Какая самоуверенная девочка, — усмехнулась древнийка, — не боится встретиться с пагубой и погибнуть.
Голова Златы вскинулась вверх:
— Вы совсем уже ничего не понимаете? Голову включите! Лучше погибнуть, чем оставаться здесь. Вот поем и пойду. — Злата очистила еще один личи и буквально вгрызлась в него, как плодожорка.
Маленький рот Старой Альвы сложился в букву «о», лицо и уши покраснели. Колобок знал, что это значило, и старался в такие минуты не попадаться ей на глаза. Старая Альва могла выйти из себя и наделать такого, о чем потом пожалела бы. Она выпрямилась, как доска, отчего стала еще выше, повернулась к Колобку и прошипела:
— Зачем ты ее сюда привел? Пусть идет, коли ничего не боится, даже встречи с пагубой.
Колобок вжал голову в плечи, стараясь сделаться как можно меньше. Злата перестала есть, не понимая, чем разозлила хозяйку. Колобок примирительно поднял руку и тихонько произнес:
— Альва, она совсем еще ребенок. Пожалуйста, успокойся.
Древнийка несколько секунд буравила взглядом Злату, на висках пульсировали синие жилки. Маленькая стрекоза с опаской летала возле нее, не решаясь приземлиться. Наконец, Старая Альва отвернулась, протянула руку, и стрекоза села на ладонь, а оттуда — на плечо.
— Упрямая, — проворчала Старая Альва. — Кому будет лучше, если ты сгинешь? Ни тебе, ни родителям, ни…
Она замолчала.
— Я отвечу утром. А сейчас спать. — древнийка поднялась, показывая, что разговор закончен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Злата лежала на кровати, грубо сколоченной из досок, и не могла уснуть. Тревожили ночные звуки, крылышки стрекоз шелестели во тьме. Старая Альва ходила по дому и что-то бормотала. Через какое-то время хлопнула дверь — она вышла на улицу.
