— Давайте, помогу! — сказала она и поморщилась — древнийка полола без перчаток, голыми руками. От постоянного копания в земле ее руки заскорузли, покрылись въевшейся в морщины грязью. Старая Альва разогнула спину и потерла поясницу рукой.
— Я уже почти закончила. Покушай, завтрак на столе.
— Спасибо, не хочу, дома позавтракаю. — вежливо ответила Злата, желая, чтобы древнийка забыла о вчерашнем раздоре.
— Не торопись, путь долгий. Подкрепись.
Кроме сока в кувшине и фруктов, разбросанных на деревянном столе, в глазурованной глиняной тарелке лежал хлеб и кусок сыра. В стеклянном кувшинчике белело молоко. Из-под полотенца выглядывали аппетитные булочки. Мягкие, ароматные. Злата налила молоко, не забыв прихватить булочку. Откусила кусок и зажмурилась — давно она не ела чего-нибудь вкуснее.
Древнийка окунула руки в чашу с водой и смыла грязь с ладоней.
— Почему вы не поселитесь там, где все остальные? — Злата откусила от булочки.
— Здесь моя история началась, здесь и закончится, — ответила древнийка.
— Но вы совсем одна! Никого из людей рядом нет.
— Я не совсем человек. Моя мама из рода древнов.
Любопытство захлестнуло Злату: Колобок так и не рассказал, что это за народ.
— Не слышала о таких.
— Древны. Стародавний народ. Такой же древний, как эти равнины и горы. — древнийка обвела взглядом пологие склоны гор, даже самая высокая из которых скорее походила на холм. — Со временем горы разрушились, заросли деревьями. То, что ты видишь сейчас, мало похоже на когда-то гордые каменные вершины. Время сгладило острые пики. Так же, как горы, состарился и наш народ.
Лицо древнийки сморщилось, словно она собралась заплакать. Стрекозы беспокойно залетали вокруг нее, будто сочувствуя словам. Самая маленькая села на раскрытую ладонь, и древнийка вздохнула.
— Не бойся, малышка, все в порядке. Я немного загрустила.
Она подняла руку кверху, и стрекоза улетела. Неожиданно для себя Злата пожалела ее: наверное, тяжело видеть, как рушится привычный мир.
Древнийка продолжила.
— Прежде нас было много, жили богато и дружно. Только беда — мало молодых, некому рожать. Хоть и благоденствовали, а все равно умирали. Я, похоже, последняя из древнов, кто живет в этом краю. Когда умру, лес проглотит мой дом. Ты видела, что произошло с заброшенной деревней?
Злата кивнула и взяла еще одну булочку.
— Почему же ваши древнийки не рожали?
— Дети — это хлопоты, заботы, а наш народ избаловался. Хотел жить легко, не обременительно. Потому так и получилось, что эти земли опустели. А места здесь благодатные. Ветку воткнешь, и она зацветет. Жаль, пропадет все. Земледельцы из других краев не придут сюда жить; а вот с нижнего этажа могут пробраться.
В голосе древнийки послышалась грусть. Она прикоснулась к столу и погладила его. Злата поймала себя на мысли, что согласна с нежностью обнимать кухонный стол в своей квартире, даже целовать его, лишь бы скорее очутиться дома! Она незаметно вздохнула.
— Почему с верхнего этажа не переселяются сюда?
— Там жизнь легче, а здесь всегда есть опасность проникновения низовых. Народ боится. — древнийка нахмурилась, новые морщины на лице сделали ее старше.
Злата вспомнила встречу с блуждающей дверью на нижнем уровне и поежилась. Если это и есть низовые, то встреч с ними лучше избегать. А вдруг низовые — это еще что-то более ужасное?
— Кто такие низовые?
— Узнаешь со временем. — древнийка явно не хотела говорить на эту тему. Рука ее перестала гладить стол. — После того, как встретишься со стариком.
Злата почувствовала, как загорелись щеки.
— Я не хочу ни с кем встречаться, тем более с каким-то стариком.
— Придется. Сегодня попасть домой не получится.
Глаза у Златы сердито сверкнули.
— Что значит, не получится? Мы договаривались, что вы покажете дорогу.
— Мы об этом не договаривались, — спокойно ответила древнийка.
— Я думала, что это само собой разумеется!
— Ты ошибалась. — Губы древнийки сжались: похоже, она тоже стала терять терпение.
— Я хочу домой! — Злата произнесла это таким же тоном, каким капризный ребенок требует купить ему новую игрушку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сколько тебе лет?
— Двадцать.
— А ведешь себя, как маленькая девочка. — ноздри древнийки раздраженно раздулись. — Ничем подсобить не могу.
Пока они спорили, Колобок не вмешивался. Но как только наступила тишина, и спорщицы отвернулись друг от друга, он положил ладонь на руку древнийки.
— Альва, она и есть маленькая девочка. Кому, как не тебе знать, что быват после омолаживающего ритуала.
Взгляд древнийки упал на Злату и внимательно ощупал.
— Ты видела вчерашний ритуал?
— Не знаю, ритуал я видела, или что. Омолаживающий, или еще какой, — раздраженно ответила Злата.
Древнийка нетерпеливо взмахнула рукой.
— Барабаны били? Осколки от шаров попали на тебя?
— Да.
— Теперь понятны твои детские капризы. Хорошо. Я помогу, если выполнишь одно условие. — древнийка замолчала, словно что-то обдумывая.
— И что надо сделать? — вывела ее из задумчивости Злата.
Древнийка что-то беззвучно прошептала и ответила:
— Пойти учиться в школу.
— Мне незачем туда идти, я ее уже окончила! — сердито сказала Злата. — Я учусь в университете, через год получу диплом.
— Такую школу, как эта, ты не встречала. Она не обычная, в ней обучают эльфов. Выучишь эльфийские премудрости, откроешь и разовьешь свой дар, и станешь эльфом. Только тогда выберешься отсюда. Иначе не получится.
Злата зажала уши пальцами.
— Какая школа, какие эльфы? Что я слышу! Вы о чем говорите, у вас что в голове? Вы думаете, я совсем дура, да? На улице двадцать первый век! В космосе летают ракеты, на планете почти не осталось неизученных уголков. — она сверкнула глазами и соскочила с бревна, на котором сидела.
— Сядь! — приказала Старая Альва. — Все еще не уловила, что находишься не в мире людей? Забыла про блуждающую дверь?
— Это какой-то хитрый гипноз. Все это мне кажется.
Старая Альва посмотрела на Колобка и холодно произнесла:
— Ей не нужна моя помощь, она не хочет принять ее.
— Значит, Атропа победила? — тихо проговорил он. — Я не посмею ослушаться, я должен помочь. Мне придется покинуть твой дом.
Старая Альва отвернулась и ушла в дом. Злата хотела последовать за ней, но Колобок удержал ее на месте, мол, сиди и молчи. Злата сердито забросила в рот остаток булочки и стала ее жевать, намеренно громко чавкая, но Колобок сосредоточенно смотрел на дверь. Скоро оттуда вышла древнийка, неся в руках чашу с кипящей жидкостью, похожей на сахарный сироп. Поставила чашу на стол и помешала жидкость трубочкой, похожей на фарфоровую. Злата принюхалась, но не уловила запаха. Древнийка властно произнесла:
— Посмотри сюда!
На конце трубочки стал надуваться пузырь. Он рос, постепенно принимая форму человека. Злата узнала в нем Илью. Тот же упрямый взгляд, немного выпирающая вперед нижняя челюсть, твердые губы.
— Как? Как он здесь очутился? Как вы узнали? Илья! — она метнулась к нему и прикоснулась к руке. Воздух заколебался, словно вода, по которой ударили палкой, и фигура растаяла.
— Ты любишь его. — так же холодно продолжила древнийка.
— Но, — пролепетала Злата и остановилась. — Подождите. Такие же пузыри выпускала девушка в пещере. Вы вернете мне мой облик и сделаете взрослой.
Древнийка снова поболтала трубочкой.
— Не выйдет. Ты должна взрослеть естественным способом. Можно ускорить взросление, но превратить тебя в прежнюю нельзя. Следующий ритуал повторится не раньше, чем через двенадцать лет. Придется ждать.
— Я не буду здесь жить двенадцать лет! Я сейчас же отправлюсь домой!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты не выберешься отсюда, пока не сделаешь то, что услышала. Твой Илья устанет ждать и женится на другой красавице. — глаза древнийки гневно сверкнули. Затем она сделала над собой усилие и сказала спокойнее. — Ты должна понять, что по-другому отсюда не выбраться. Если откажешься, то останешься здесь навсегда. Так же, как другие.
