— О, йа, Ежи Сквозняк — отличный парень. Я-таки его сюда из Варшавы перетащу.
— Не увиливай. Все мы из за тебя насморк схватим.
— Фот фсегда он меня, как это… О! Пилит. Прилетит, сядет на плечо и пилит.
— Ну, ну, не плачь. Я ж по дружбе. Ты ведь прекрасно знаешь, что на тебя невозможно сердиться. И пользуешься. Ну, ладно. Замнем для ясности. Ивана уже поселили?
— Вроде бы да, но я там еще не был. Леший сказал, ты покажешь.
— Покажу, покажу. Вот еще что: Ивану сейчас, пожалуй, мандаринов маловато будет!
Тут я и сам это ощутил. Да уж, Дятел был более, чем прав.
Леший смущенно засопел и уставился в угол.
— Кайне проблеме! — воскликнул Глюк и полез в свой портфель. — IV-
Из портфеля была извлечена пара лакированных туфель, в которых неторопливо материализовался официант, склонившийся перед Хайнером с вежливым: "Битте?" Последовал диалог на немецком языке в таком бешеном темпе, что я улавливал только отдельные слова. Я вообще немецкий знаю неважно. Как я понял, Хайнер делал заказ, причем какой-то вычурный. Наконец официант кивнул, сказал: "Яволь, айн момент, битте," и удалился за дверь землянки, как будто за ней находилась раздаточная ресторана. Ни интерьер, ни мебель, ни внешний вид клиентов (это включая Лешего и Дятла!), казалось, его нисколько не смутили.
— Это что, какая-нибудь новая вариация на тему скатертисамобранки? — спросил я Глюка. Тот кивнул с довольным видом:
— Йа, а дизайн — мой, натюрлихь!
— Здорово. А он чаевых не требует?
— Никогда!
Официант вернулся с посудой, быстро и ловко накрыл на стол и через минуту принес нам жареных сарделек с зеленым горошком, салату и… баночного пива "Берлинер Бэрен" Откуда только он его тут взял? Тут же я получил и ответ: из двери высунул голову верблюд и спросил официанта: "Ист эс алес?" (Это — все?) Официант ответил "Йа, алес гуте" (да, все хорошо) и удалился за дверь.
Я спросил Лешего:
— Послушайте, у вас тут что, весь наш фольклор реализован в буквальном понимании?
— А я иначе вопрос поставлю: откуда берутся идеи для вашего фольклора? И хорошо, что мы для вас — всего лишь фольклорные персонажи, а то ведь житья не дадите.
— Но сколько вы сможете так продержаться?
— Там видно будет. Пока держимся, а там, глядишь, вы станете мудрее, избавитесь от этого неугомонного стремления все переделать, здесь и сейчас, под свое неосведомленное понимание того, что лучше, тогда можно будет уже не скрываться. Да это уже происходит. Фраза из той части вашего фольклора, которая не навеяна нами: процесс пошел.
— А люди здесь? Они движутся в этом направлении?
— Здесь не так много людей, не причисляющих себя к лесному народу. Но и для них мы — часть привычной обстановки.
— И довольно интересная часть! — вставил Дятел.
— Если бы было фосмошно потомство от смешанных браков, люди и лесной народ давно уже слились пы в единое целое, — добавил Хайнер.
— Кстати, Хайнер, отчего ты здесь не женишься? — спросил Дятел насмешливо, — вон у нас невеста на выданье, у болота живет.
— Это он Бабу-Ягу имеет в виду, — шепнул мне Леший, еле удерживаясь, чтобы не фыркнуть, — Один — ноль.
— Нет уш, фы простите, она — девушка не в моем вкусе. Вот если бы ты был девушкой, я бы на тебе женился, пили тогда на здоровье.
— Один — один, боевая ничья! — объявил Леший.
— Ладно, доедайте, и отведем Ивана домой. А то уже стемнеет скоро, — подытожил Дятел.
Вновь появился официант, убрал пустые тарелки, (может быть, он грузил их на верблюда?) присев у двери, переобулся в принесенные с собой кирзовые сапоги, отдал туфли Хайнеру, который убрал их обратно в портфель, и ушел. Послышался удаляющийся топот верблюжьих ног.
Леший вручил мне стопку книг.
— Литература и документация, которую ты просил.
Все вместе на глаз тянуло килограмм на тридцать, перспектива переть их голыми руками по лесу в сумерках меня почему-то не очень обрадовала. Вновь выручил Глюк. На этот раз его портфель исторг из себя небольшой коврик, обыкновенную сетчатую авоську и собачий ошейник с поводком. Коврик оказался уменьшенной разновидностью ковра-самолета. На него уложили книги, сверху надели авоську, пропустили через ручки ошейник и пристегнули поводок, за который мы тянули всю эту парившую у нас над головой конструкцию за собой, как воздушный шарик — за ниточку. Впрочем, особой нужды в этих ухищрениях даже и не было, ибо провожать меня тронулись всей толпой.
Как выяснилось, до выделенного мне жилища надо было идти метров пятьдесят через кусты по едва заметной тропинке вниз к ручью. Это тоже оказалась землянка, но на удивление более комфортабельная, чем у Лешего. Стены не просто бревенчатые, а обшитые тесом, пол не земляной, а дощатый. Такая же псевдокеросиновая лампа, такой же компьютер на такой же колодетумбочке в углу, но не колченогие табуреты, а изящные стулья со спинками и стол явно от одного с ними гарнитура. Вместо простого топчана — кровать примерно таких же размеров что и у Лешего, с пуховой периной полуметровой толщины. В одной из стен — не русская печь, как можно было бы ожидать, а самый настоящий камин!
Несмотря на близость ручья, совершенно не было сыро, зато эта близость позволила устроить довольно остроумную систему водопровода и канализации. Был даже отдельный дровяной водогрейный котел. Среди глухого леса иметь водопровод с холодной и горячей водой — это все же что-то!
— Ну вы даете, — только и смог сказать я, когда мне показали мое жилище.
— Это Глюк с Дятлом постарались, — проинформировал меня Леший.
— Догадываюсь, что без портфеля не обошлось.
— Та, конечно, а Дятел осуществлял общее рукофодстфо.
— Конечно, а то ты бы половину забыл.
— Ой, ой! А кто предлагал пол перед камином берестой выстелить?
— Ну, не подумал, с кем не бывает.
— Фот с ним, пошалуй, — Глюк кивнул на Лешего.
— Ошибаешься. Я ведь не подумал, что Иван с утра ничего не ел.
— Да нет, друзья, все просто отлично. Ничего себе поездочка за грибами получается…
— Будут тебе и грибы, все будет. Только помоги.
— По крайней мере, постараюсь.
Леший как-то незаметно перешел со мной на «ты», против чего я нисколько не возражал.
Уже позже, перед тем, как уснуть, я разглядел на потолке люк как раз над кроватью. Стало быть, Глюк позаботился и о себе, а точнее решил сэкономить шарики. Ну, ладно, лишь бы не сваливался в сапогах на неубранную постель. Впрочем, ему, пожалуй, можно простить и не такое. Вообще, компания подобралась на редкость приятная. Дома-то я почти все время один, с людьми схожусь туго. Так что здесь даже в чем-то лучше, чем там, по крайней мере, по первому впечатлению. Посмотрим, что дальше будет. — V-
Уже на следующее утро началась напряженная работа по ликвидации моей безграмотности в отношении принципов построения местных информационных сетей, структуры команд и всего прочего, что необходимо, чтобы система слушалась тебя, а не наооборот. Мне ведь надо было досконально разобраться во всех тонкостях, чтобы суметь отловить этого пакостника!
Отраден был тот факт, что даже техническая документация была написана так живо и доступно, что читалась как авантюрный роман. Очень быстро мне перестал мешать древнеславянский алфавит, который здесь используется повсеместно. А забавный акцент Глюка мне с самого начала не мешал. Чего только он не знал про их компьютеры, использующие не электричество, а ментальную энергию Вселенной, основанные не на известной нам технике, а на магии! Без него я бы в этих вещах разбирался несколько лет. Между прочим, несмотря на глубинные различия, информационные сети были организованы очень похоже на общепринятую в моем мире систему Интернет.
За ежедневными занятиями проходила неделя за неделей. Вот уже и лес облетел и стоял голый и какой-то нахохленный, зарядили дожди, а лужи по утрам стали покрываться ледком. Глюк хотя и появлялся привычным для себя способом, снимал свои ботфорты и тут же выставлял их за дверь, в сени. Дятел грелся у камина дни напролет, подружески нас попиливая за пренебрежение бытовыми мелочами. Я не возражал против его присутствия, ведь в моей землянке было гораздо уютнее, чем снаружи. Когда он первый раз прошелся в мой адрес, Глюк сказал мне:
— Поздрафляю. Раз он начал тебя пилить, ты стал здесь софсем сфоим.
Наконец, в тот день, когда в первый раз выпавший под утро снег не растаял к вечеру, я почувствовал, что в состоянии от общих вопросов перейти к стоявшей перед нами проблеме. Вечером Леший рассакзал о ней более подробно.
— Видишь ли, Иван, среди прочего наш мир позаимствовал у твоего идею безналичных платежей. На свою голову. Это, конечно, очень удобно, если бы не возможность жульничать для тех, кто хорошо знает технику. Вот и нашелся такой клиент. Увы, ни вычислить его, ни защититься от него нам не удается. Он уже украл у нас столько, что даже внуку нынешнего князя и то хватило бы на содержание дружины до конца дней своих.
