Несмотря на все усилия, больше проколов в системе я не нашел, может быть просто потому, что не успел, ибо наконец настал тот день, когда наше ожидание закончилось.
Меня разбудил стук во входную дверь, с каким обычно являлся Дятел. Странно: почему в такую рань? Я торопливо оделся и вылез на улицу. Брезжило раннее апрельское утро, осевший и утративший свою экологически чистую белизну снег, покрывшийся за ночь крепкой коркой наста, был едва окрашен восходом в розовый цвет. Уверяю вас, весенний сугроб, освещенный утренней зарей — зрелище не менее впечатляющее, чем горы на картинах Рериха, хотя в силу меньших масштабов — гораздо более камерное, скажу больше: интимное, ибо даже стоящему рядом с вами оно предстает в несколько ином ракурсе, поэтому в точности так, как вы, его не видит больше никто.
Но на этот раз мне не удалось полюбоваться игрой розового света и синих теней на снегу, потому что Дятел подлетел ко мне и закричал:
— Он опять! Он опять!
— Кто опять?
— Наш злодей!
— Которого мы ждали?
— Да, да! Ой, и не терпится же посмотреть, что получилось с бабушкиным наговором!
Мне тоже было интересно это узнать, и уж во всяком случае гораздо интересней, чем прерванный сон и откладывающийся завтрак.
Мы подлетели к компьютеру, я пустил по блюду первое, что подвернулось под руку, кажется, это была еловая шишка, и, попадая от волнения не по тем клавишам, с грехом пополам вызвал на экран файл, который мы с Глюком назначили для информации о проходивших в заговоренную лазейку.
Файл не был пуст, как даже еще вчера, он имел немерянный объем, и содержал протокол передачи команд, посланных нашим оппонентом по сети. Разъясняю для незнакомых с вопросом: любая сеть данных имеет сложную структуру, и сообщения, посылаемые по конкретному адресу, проходят несколько промежуточных пунктов, где их сортируют и пересылают дальше, так что по протоколу передачи можно проследить весь путь, который они проходят, как можно проследить путь обычного письма по штемпелям на конверте.
Сама последовательность команд была менее изящна чем та, которую удалось найти мне, но в целом оказывала то же действие. Кроме того она предусматривала перезапись тех самых протоколов передачи ложными данными в нескольких местах, причем для обхода защиты на промежуточных станциях использовался тот же прием, что и у нас.
Я впервые видел, какие махинации может творить обладающий соответствующими знаниями человек, используя компьютерные сети. Так что, поскольку я этими знаниями обладаю, не побоюсь сказать: отселе править миром я могу, причем так, что мир этого и не заметит, хоть и будет всецело в моей власти. Только мне совершенно ни к чему такая головная боль. Наш оппонент, видимо, думал иначе, хоть и принял все меры для маскировки. Но против того лома, который вручила нам Баба-Яга, у него приема не оказалось.
Я перелистнул текст на экране, и вдруг, в духе лучших профанаций идей мультимедиа, вместо текста пошла видеозапись. Какие-то древние развалины, я бы даже сказал, благородные руины. Огромный амфитеатр, посреди которого — замысловатое сооружение из дерева. Часть деталей старее на вид, часть — новее, так что в целом поверхность этого… артефакта была пестрой. Я напряженно думал: что же оно мне напоминает? Продолговатая по форме, поднятая над землей на четырех опорах и увенчанная с одного конца странной асимметричной башенкой, эта штуковина была окружена толпой народа, одетого, как мне показалось, чрезвычайно бедно, но опрятно, на лицах людей было написано нетерпеливое ожидание, сменившееся едва ли не фанатичным экстазом, когда в брюхе сооружения вдруг открылся люк, опустилась лесенка, и по ней под приветственные крики толпы начал спускаться человек.
Был он высок и тощ, облачен в матово блестевшие латы, осанкой и комплекцией напоминая Дон Кихота, как его обычно представляют, но вот лицо… Лицом он скорее напоминал, если кто помнит, румынского диктатора Чаушеску, непосредственно перед событиями 1989 года. Та же хищная уверенность в себе в сочетании с затаенной невменяемостью в глазах.
— Ты его знаешь? — спросил я Дятла.
— Сейчас, подожди… Что-то до боли знакомое… Нет, не припомню, как его зовут.
Через крики толпы на экране долетело повторявшееся имя: Глориус Викториус Гранд Цесариус Кассиус Иммортур. Славный Победоносный Великий Цезарь Кассий Бессмертный. Н-да… В целом, не хуже, чем Любимый Руководитель, Великий Вождь, Дорогой Товарищ Ким Чен Ир, даже более напыщенно. Кассий Бессмертный… Кощей Бессмертный?! Чем черт не шутит…
Я перелистнул файл назад и вчитался в названия узловых станций сети, через которые проходили команды. Москва, Казань, Астрахань, Арзрум, Константинополь, Троя. Троя! А эта штука на видеозаписи вполне сойдет за Троянского коня, ей Богу!
— Послушай, Дятел, ты не знаешь, кто сейчас руководит городом Троей?
— Троей? Да Кощей Бессмертный же, он! Вот это чьи козни, оказывается… Скорее к Лешему!
— Постой, надо всех собрать!
— За Глюком и Сквозняком я залечу, а Бабе-Яге он уже сообщил.
Дятел упорхнул, а я для скорости сотворил дверь к Лешему в сени. Дверь в комнату была распахнута настежь, равно как и входной лаз, а сам Леший мерял землянку шагами, бросая нетерпеливые взгляды то в сени, то на потолок. Увидев меня, он обрадовался:
— Наконец то! Дятел уже сказал тебе, что мы получили очередной привет от нашего неизвестного друга?
— Да, и он уже не столь неизвестен. Баба-Яга — гений криминалистики.
— Сработало?
— В лучшем виде. Теперь мы с Дятлом знаем его имя и адрес.
— Здорово. И кто же это?
— Подожди, пусть все соберутся, Дятел полетел за Ежи и Хайнером.
— Хорошо. А гений криминалистики уже в пути.
Снаружи раздался шум, как от взлетающего Боинга-767, заглушивший и нашу болтовню, и скрип люка, из которого вслед за Глюком выскочил и Сквозняк, пока Баба-Яга спускалась по ступенькам входной лесенки. Все они столпились у меня за спиной, дыша мне в затылок, пока я вызывал по сети со своего компьютера файл, который мы с Дятлом смотрели несколько минут назад. — VII-
Глюку не потребовалось много времени на то, чтобы понять последовательность кощеевых действий по проникновению в нашу сеть, Лешему и Бабе-Яге — чтобы узнать его в лицо на первых же кадрах видеозаписи. Впрочем, на том месте, где мы с Дятлом прервались, запись не кончалась. Вслед за торжественной церемонией выхода из Троянского коня шел фрагмент, где Кощей затворился в одном из помещений своего дворца, больше похожего на подземный командный пункт дивизиона ракетных войск, а снаружи напоминавшего исполинский дзот. Сидя за компьютером, Кощей ввел те самые команды, протокол прохождения которых содержался в начале файла, а отследив появление на своем счете круглой суммы, тут же перевел ее еще куда-то, при этом на лице его было написано чувство глубокого удовлетворения, впрочем, вскоре сменившееся беспокойством, которое Кощей старался изгнать со своего лица, пока шел по узким переходам своего бункера из потайной комнаты в более обширное помещение.
В этом помещении он принимал посетителей, сначала приветливо, затем — более раздраженно. Разговор шел на латыни, поэтому лично я не понимал ничего, но Глюк и Сквозняк слушали внимательно, время от времени давая короткие пояснения. Кощей распекал своих министров за… отсутствие в казне денег на некие неразъясненные "траты на поддержание государства." В гневе он истерично грозил им всевозможными хитроумными пытками, разработанными на основе изощренного сочетания последних достижений науки, техники и магии, по сравнению с которыми "Молот ведьм" — просто детские сказки. Судя по побледневшим лицам придворных, угрозы возымели определенное действие. Не знаю, насколько эффективен подобный стиль руководства, и уж во всяком случае я никогда не был его сторонником.
Здесь запись кончалась.
— Н-да… Мрачный тип, — подытожил я.
— Но он-таки таким отродясь не был! — возразила Баба-Яга.
Сквозняк попросил перелистнуть файл назад, а просмотрев запись снова от начала до конца, заявил:
— Да он явно не в себе! Точнее — в какой-то момент вышел из себя, после того как деньги перевел. До того держал себя в руках, а тут не выдержал.
— То есть, по тфоему, он малость того? — Глюк покрутил пальцем у виска.
— Ну, я бы так сразу не сказал, но повод для визита к врачу у него налицо.
— Или на лице написан, — уточнил Дятел.
— Жаль. Очень жаль, — Леший сокрушенно покачал головой, — Еще десять лет назад он правил своей империей вполне эффективно. Вон, народ его до сих пор любит, и было за что. Они там как сыр в масле катались. Что с ним случилось?
— Причем похоже, что он постоянно тратит бешеные суммы на какие-то свои цели, вон, из страны все жилы вытянул, а теперь воровством занялся — и все туда, — заметил я, — Может, наш истинный клиент — вовсе не он?
