Шаллан нахмурилась. И зачем же Ясна изучала Приносящих пустоту?..
– А-а. Вспомнишь о буре – вот уже и ветер шумит, – протянула Ясна, поворачиваясь к входу в палату.
Вздрогнув, Шаллан поняла, что прибыл Кабзал, в своих обычных серых одеждах. Он о чем-то тихо спорил с сиделкой. Та тыкала пальцем в корзинку в его руках. Наконец сиделка всплеснула руками и ушла, а Кабзал с триумфом на лице приблизился.
– Наконец-то! – воскликнул он. – Старик Мюнгам иногда ведет себя как настоящий тиран.
– Мюнгам? – переспросила Шаллан.
– Ревнитель, который заправляет этим местом. Меня должны были впустить немедленно. В конце концов, я тот, кто знает, чем тебя лечить! – Широко улыбаясь, он вытащил из корзинки баночку с вареньем.
Ясна по-прежнему сидела на табурете по другую сторону кровати и смотрела на Кабзала.
– Я-то думала, – сухо проговорила она, – что ты дашь моей ученице передышку, учитывая то, как твое навязчивое внимание довело ее до отчаяния.
Кабзал залился краской и устремил на Шаллан взгляд, полный мольбы.
– Кабзал, ты тут ни при чем, – успокоила она. – Просто… я оказалась не готова к жизни вдали от родового особняка. Сама не понимаю, что на меня нашло. Я такого никогда раньше не делала.
Улыбнувшись, он подвинул табурет для себя и пояснил:
– Я думаю, люди в таких местах долго болеют, потому что здесь не хватает цвета. А еще – хорошей еды. – Он подмигнул девушке и повернул к ней баночку. Та была темно-красной. – Клубника.
– Никогда о такой не слышала.
– Необычайно редкая вещь, – заметила Ясна, протягивая руку к баночке. – Как и прочие растения из Шиновара, в других местах она расти не может.
Кабзал с изумлением глядел на то, как Ясна снимает крышку и сует палец в банку. Поколебавшись, она подняла палец с каплей варенья к носу и понюхала.
– Светлость Ясна, я полагал, что вы не любите варенье, – сказал он.
– Не люблю. Мне просто интересно, как оно пахнет. Я слыхала, что у клубники особенный запах. – Она закрутила крышку и вытерла палец носовым платком.
– Хлеб я тоже принес. – Кабзал вытащил из корзины небольшой ломоть пышного хлеба. – Шаллан, очень мило с твоей стороны не винить меня, но я и сам вижу, что перестарался. Я подумал, может быть, стоит принести это и…
– И что? – спросила Ясна. – И получить отпущение грехов? «Извини, что довел тебя до самоубийства. Возьми-ка хлебушек».
Он смутился и отвел взгляд.
– Конечно я возьму. – Шаллан сердито глянула на Ясну. – И принцесса тоже. Кабзал, ты очень любезен. – Она взяла хлеб и разломила на три части, для себя, Кабзала и Ясны.
– Нет, – сказала Ясна. – Благодарю.
– Светлость, может быть, вы хоть попробуете? – Шаллан расстраивало, что эти двое никак не могут поладить.
Принцесса вздохнула:
– Ну ладно, давай.
Пока Шаллан и молодой жрец ели, она просто держала хлеб в руке. Он был свежий и вкусный, хотя Ясна скривилась, когда положила свой кусочек в рот и прожевала.
– Тебе действительно стоит попробовать варенье, – сказал Кабзал Шаллан. – Клубнику тяжело разыскать. Мне пришлось как следует постараться…
– Несомненно, ты подкупил торговцев, воспользовавшись деньгами короля, – заметила Ясна.
Кабзал вздохнул:
– Светлость Ясна, я понимаю, что не нравлюсь вам. Но я очень стараюсь быть любезным. Вы не могли бы хоть притвориться, что делаете то же самое?
Принцесса посмотрела на Шаллан: должно быть, вспоминая догадку Кабзала о том, что истинной целью ее изыскания является подрыв основ воринизма. Она не извинилась, но не стала и язвить в ответ.
«Ну и хорошо», – подумала девушка.
– Шаллан, варенье, – сказал Кабзал, вручая ей новый ломоть хлеба.
– Ах да. – Держа банку между колен, она открутила крышку свободной рукой.
– Кажется, ты не попала на корабль, который должен был увезти тебя, – заметил Кабзал.
– Да.
– Вы о чем? – спросила Ясна, подавшись вперед.
Шаллан скривилась:
– Светлость, я собиралась уехать. Простите. Надо было вам сказать.
Принцесса выпрямилась:
– С учетом случившегося этого следовало ожидать.
– Варенье? – снова напомнил Кабзал.
Шаллан нахмурилась. Он почему-то был особенно настойчив с этим вареньем. Она подняла баночку, понюхала содержимое и отдернула руку:
– Какой ужасный запах! Это точно варенье?
Воняло чем-то вроде уксуса и слизи.
– Что? – встревоженно спросил Кабзал. Взяв банку, он понюхал ее и отпрянул с таким выражением на лице, словно его затошнило.
– Кажется, тебе досталась испорченная банка, – заметила Ясна. – Оно ведь не так должно пахнуть?
– Совсем не так, – согласился Кабзал. Помедлив, он сунул палец в банку и, зачерпнув побольше варенья, отправил его в рот.
– Кабзал! – воскликнула Шаллан. – Это же отвратительно!
Он закашлялся, но проглотил.
– Не так уж плохо, честное слово. Попробуй.
– Что?!
– Ну правда, – сказал он, протягивая ей банку. – Ну, я ведь хотел добыть что-то особенное для тебя. А все обернулось так ужасно…
– Кабзал, я не буду это пробовать!
Молодой человек помедлил, словно размышляя, не стоит ли ее заставить. Что на него нашло? Он поднял руку к лицу, встал и, споткнувшись, двинулся прочь от кровати.
А потом побежал и на полпути к выходу из палаты рухнул на пол; его тело еще немного проехалось по белоснежным каменным плитам.
– Кабзал! – вскричала Шаллан и, выпрыгнув из постели, понеслась к нему в своем белом одеянии. Он бился в конвульсиях. И… и…
И она сама вдруг затряслась. Комната завертелась. Шаллан внезапно ощутила сильнейшую усталость. Она попыталась удержаться на ногах, но поскользнулась, будто в полусне, и едва почувствовала, как ударилась об пол.
Кто-то склонился над нею, ругаясь.
Ясна. Ее голос был таким далеким…
– Ее отравили. Мне нужен гранат. Принесите гранат!
«У меня в кошеле, – подумала Шаллан. Она дернула шнурок, стягивавший рукав. – Зачем… зачем ей… Но нет, я не могу ей его показать. Духозаклинатель».
Мысли все сильней путались.
– Шаллан, – очень мягко, но встревоженно проговорила Ясна, – мне придется духозаклясть твою кровь, чтобы очистить ее. Это будет опасно. Чрезвычайно опасно. Я не очень-то хороша с плотью и кровью. Мои таланты в другом.
«Он ей нужен. Чтобы спасти меня».
Из последних сил она вытащила потайной кошель правой рукой:
– Вы… не можете…
– Тише, дитя. Да где этот гранат?!
– Вы не можете духозаклинать, – чуть слышно проговорила Шаллан, развязывая потайной кошель. Ухватив его за нижнюю часть, она смутно разглядела, как наружу выскользнул расплывчатый золотой предмет и упал на пол вместе с гранатом, который ей дал Кабзал.
