с другой — «подвергнуть массированным бомбардировкам четыре немецких города — Берлин, Дрезден, Лейпциг и Хемниц», в которых «причиненное разрушение», скорее всего, «помешает усилиям врага по переброске войск между Восточным и Западным фронтами». Британские бомбардировщики теперь планировалось использовать для поддержки Красной армии.
31 января в Сент-Мари-о-Мине американского рядового Эдди Словика поставили перед американской расстрельной командой и казнили за дезертирство. Он стал первым со времен Гражданской войны в США американцем, понесшим такое наказание, и единственным американским дезертиром, казненным во Второй мировой войне. За пять месяцев до того Словик оставил свое подразделение, находясь на действительной военной службе. Позднее его арестовали в Брюсселе и отдали под военный трибунал. Будучи практически безграмотным, он с простодушной прямотой написал в признательном показании: «Я убегу снова, если меня туда отправят». Признание Словика в том, что он дезертирует снова, и решило его судьбу.
В каждой армии находились десятки тысяч солдат, для кого напряжение битвы оказывалось непереносимым. Сотни — даже тысячи — погибали на полях сражений безо всякого военного трибунала. Они тоже были жертвами войны.
45
Берлин, Манила, Дрезден, Токио
ФЕВРАЛЬ — МАРТ 1945 г.
1 февраля 1945 г., когда Красная армия находилась менее чем в 80 километрах от Берлина, нацисты объявили его городом-крепостью. Молодых и старых отправили на строительство укреплений — окопов, земляных валов, опорных пунктов и противотанковых ежей. На стенах и зданиях старый лозунг «Колеса должны крутиться на победу» был заменен новым: «Победа или Сибирь». В тюрьме Плётцензе продолжали отправлять на смерть антифашистов; среди повешенных 2 февраля были священник-иезуит и член кружка Крейзау Альфред Дельп, Йоханнес Попиц, бывший рейхскомиссар Пруссии, награжденный золотым партийным значком НСДАП, который пытался убедить других заговорщиков восстановить монархию после свержения Гитлера; и Карл Гёрделер, бывший обер-бургомистр Лейпцига, самый влиятельный участник заговора из штатских — генералы хотели видеть его канцлером после Гитлера.
В Заксенхаузене 2 февраля смертью героя погиб британский военно-морской офицер, младший лейтенант Джон Годвин, которого держали в плену вместе с шестью другими моряками после того, как схватили их во время выполнения секретного задания в Норвегии в апреле 1943 г. По возвращении с принудительных работ в тот день Годвина и еще шестерых отвели не в бараки, а на место казни. Отобрав пистолет у командира расстрельной команды, Годвин застрелил его, после чего сам был убит.
3 февраля в Берлине снова собралась народная судебная палата, чтобы вынести очередные жестокие приговоры участникам заговора. Председателем судебной палаты был Роланд Фрейслер. В тот день, когда перед судом предстали Фабиан фон Шлабрендорф, вдова Вильгельма Зольфа и ее дочь, графиня Баллештрем, в доме которой многие заговорщики собрались 10 сентября 1943 г., начался американский авианалет на Берлин. Суд был отложен, а заключенных спешно отправили в наручниках обратно в камеры. Фрейслер, схватив папки с судебными делами, рассматриваемыми в тот день, каждое из которых закончилось бы смертным приговором, спустился в подвал, и в это самое время в здание суда попала бомба. Фрейслера убило упавшей балкой.
Фон Шлабрендорф, фрау Зольф и графиня Баллештрем не были казнены. В действительности, поскольку досье Зольф было уничтожено вместе с Фрейслером, суд над ними не мог продолжиться и после возобновления заседаний; впоследствии их по недосмотру освободили.
4 февраля американские войска прорвали внешние оборонительные рубежи линии Зигфрида под Брандшейдом. Сталин, Рузвельт и Черчилль встретились в крымском курортном городе Ялта, чтобы обсудить политическое устройство послевоенной Европы, и в частности Польши. После того как два западных лидера оказали решительное давление на Сталина, тот согласился дать заверения, что в Польше будут проведены свободные выборы, в которых смогут принять участие все политические партии.
Кроме того, 4 февраля первый заместитель начальника Генерального штаба Красной армии генерал армии А. И. Антонов обратился к «Большой тройке» с просьбой о поддержке бомбардировками со стороны Британии и Америки, «чтобы не позволить противнику перебрасывать войска с Западного фронта, а также из Италии и Норвегии на восток». То, о чем просил Антонов, называлось «воздушными налетами на пути сообщения». Этот советский запрос об англо-американской воздушной поддержке был представлен «Большой тройке» на заседании в полдень 4 февраля. Антонов сообщил собравшимся, что немцы прямо тогда перебрасывали на Восточный фронт восемь дивизий из внутренних районов Германии, восемь из Италии, три из Норвегии и еще двенадцать с Западного фронта в дополнение к шести уже переброшенным. Преувеличенная оценка Антонова — например, из Италии перебрасывались только четыре дивизии — позволила Сталину спросить Черчилля и Рузвельта, каковы их пожелания «в адрес Красной армии», на что Черчилль ответил, что они хотели бы, чтобы советское наступление продолжалось.
То, что вмешательство англо-американской авиации было необходимо безотлагательно, стало ясно благодаря выдержке из журнала британского правительства, в которой указывалось, что «на участке от излучины Одера к северо-западу от Глогау до Карпат все атаки русских натолкнулись на укрепившуюся оборону немцев и не имели успеха». На следующий день, согласно меморандуму Объединенного комитета начальников штабов, начальники британских штабов приняли совместное решение «делать все возможное для поддержки наступления Красной армии». В тот же день на совместном совещании британских, американских и советского начальников штабов генерал армии Антонов предупредил западных генералов, что если союзники «не сумеют в полной мере воспользоваться превосходством в воздухе, то у советских войск не окажется достаточно превосходства на земле, чтобы сломить сопротивление противника».
Британские и американские начальники штабов немедленно согласились снять часть бомбардировщиков, занимавшихся атаками на немецкие топливные резервы и хранилища — это было тогда приоритетом — и направить их на атаки против путей сообщения вермахта в районе Берлина — Дрездена — Лейпцига. Они также согласились с предложением Антонова, что три этих города будут «переданы военно-воздушным силам союзников», а советским бомбардировщикам достанутся более восточные цели.
Таким образом, в Ялте, при попытке помочь Красной армии остановить перемещение немецких войск через Дрезден и другие города на Восточный фронт, была решена участь Дрездена, который для «Бомбардировщика» Харриса оставался одним из немногих крупных городов, еще не подвергавшихся бомбардировкам. Именно Харрис, пользуясь своими полномочиями главы бомбардировочного командования, на протяжении долгого времени сопротивлялся призывам сосредоточить военно-воздушные силы против немецких топливных мощностей, возлагая свои надежды — которые вся разведка союзников, включая «Ультра», понимала неправильно — на создание пожаров и руин.
При обсуждении военного баланса сил в ходе встречи 5 февраля Сталин указал Рузвельту и Черчиллю, что Красная армия выставила на поле боя 180 дивизий против 80 немецких, «перевес
