в отчете отмечалось, что, судя по фотографиям, Дрездену нанесен «значительный материальный ущерб», а также что, «судя по выжженным кварталам, часть города, по-видимому, уничтожена пожарами». Спустя неделю Комитету начальников штабов сообщили, что интерпретировать последующие фотографии, полученные 15 февраля, «оказалось затруднительно» из-за «дыма от пожаров, которые продолжаются более тридцати шести часов, прошедшие с последней атаки».
Утром 15 февраля, менее чем через тридцать шесть часов после того, как первые британские бомбардировщики пролетели над Дрезденом, город атаковала вторая волна из двухсот американских бомбардировщиков — предполагалось, что разрушения будут еще больше, если совершить налет тогда, когда пожарные расчеты с техникой продолжают работать на улицах и по ним можно нанести удар.
Число жертв в Дрездене точно не подсчитано. Всего официально признали погибшими 39 733 человека, чьи тела нашли в городе и зарегистрировали, большинство из них погибли в огне. Еще по крайней мере 20 000 тел оказались погребены под руинами либо обгорели до такой степени, что не поддавались опознанию. Надпись над массовым захоронением на городском кладбище Дрездена гласит: «Сколько человек погибло? Кто знает их число?» Ответить не осмеливается никто.
Зарево над Дрезденом было видно в ночном небе на много километров вокруг: совершенно невероятное зрелище в сердце Германии. Один из еврейских подневольных работников в трудовом лагере Шлибен, Бен Гельфготт, видевший в сентябре 1939 г., как горит польский город Сулеюв, позднее вспоминал багровое небо над Дрезденом: «Мы не только могли это видеть — сама земля содрогалась. Мы вышли посмотреть. Мы были на седьмом небе. Это было для нас как будто некое благо. Нам не надо было работать. Немцы спасались бегством. Мы знали, что приближался день нашего освобождения. Для всех нас он был безусловным спасением. Именно так мы и узнали, что конец войны близок».
Британских и американских военнопленных пригнали в Дрезден, чтобы они выкапывали трупы. Один из этих пленников, Курт Воннегут, впоследствии ставший известным американским писателем, вспоминал: «Каждый день мы выходили в город и раскапывали тела из подвалов и убежищ — это было санитарной мерой. Когда мы натыкались на них, то обычное убежище и самый обыкновенный подвал в большинстве случаев выглядели как трамвай, полный людей, у которых внезапно случился инфаркт. Люди просто сидели там в своих креслах, все мертвые»[108]. Такие необыкновенные события случались и ранее в некоторых разбомбленных немецких городах, начиная с пожара в Гамбурге за два с половиной года до того, когда погибло 42 000 человек.
На Филиппинах американские войска, вклинившись между японскими армиями, уперлись в Манилу. 15 февраля американская палубная авиация в первый раз атаковала острова Японского архипелага, в то время как неподалеку от острова Хонсю под пара́ми находилась наиболее могущественная эскадра, когда-либо выходившая в море, — двадцать авианосцев под прикрытием девятнадцати военных кораблей.
16 февраля американский парашютный полк высадился на острове Коррехидор. В тот же день американская палубная авиация начала бомбардировку японской инфраструктуры на острове Иводзима, в то время как американский экспедиционный корпус отправился к Иводзиме с Сайпана.
В боях за Манилу японские солдаты, не желая сдаваться, сделали из каждой улицы и каждого здания место ожесточенной битвы, так что некогда прекрасный город превратился в руины и побоище. В вакханалии смерти около сотни тысяч мирных филиппинцев были убиты японцами; в некоторых случаях оккупанты поджигали больницы после того, как привязывали пациентов к койкам. Они убивали мирных граждан, доходя до одержимости. «В различных секторах, — писал 17 февраля в дневнике один японский солдат, — мы убили несколько тысяч человек (включая детей и стариков, мужчин и женщин), в том числе китайцев».
17 февраля 2000 японцев заняли позиции внутри старых городских стен Манилы. Вместе с ними были 5000 филиппинских заложников. Командующий американскими войсками генерал Оскар Гризволд по громкоговорителю призывал японцев сложить оружие. Однако те не собирались сдаваться. Спустя шесть дней и ночей союзники одержали очередную победу — после того, как древний город превратился в руины, а почти все японцы и филиппинцы погибли.
На рассвете 19 февраля американские морские пехотинцы высадились на Иводзиме, пустынном острове площадью 20 квадратных километров, авиабаза которого считалась необходимой для нанесения бомбовых ударов по Японии. После трех дней кровопролитных боев, в которых сотни американцев были буквально разорваны на куски японской артиллерией, над горой Сурибачи, высочайшей точкой этого островка, был поднят американский флаг. Было 10:20 утра. Из дюжины солдат, поднимавших флаг, двое — подполковник Чендлер Джонсон и сержант Эрнест Томас — впоследствии погибли в бою, Томасу в день смерти исполнилось двадцать два года.
Эту сцену заснял морской пехотинец-фотограф, сержант Луис Лоуэри, но его фотография, отправленная обычной армейской почтой в штаб морской пехоты, дошла только через месяц. Через час после первого флага был поднят второй, и это заснял фотограф агентства Associated Press Джо Розенталь. Его фотография, отправленная на гидроплане в Гуам, а оттуда радиофототелеграммой в Соединенные Штаты, была немедленно признана выдающейся настолько, что президент Рузвельт распорядился, чтобы шесть солдат, изображенные на ней, были отправлены домой, чтобы разделить свой триумф с соотечественниками.
К тому времени, как приказ Рузвельта дошел до Иводзимы, трое из шести — капитан Гарлон Блок, сержант Майкл Стрэнк и рядовой Франклин Сусли — уже погибли. Джо Розенталь получил за эту фотографию Пулитцеровскую премию, а почтовая служба Соединенных Штатов выпустила трехцентовую марку с флагом над Иводзимой, в то время как борьба против Японии была еще в самом разгаре. Это была первая за военное время почтовая марка Соединенных Штатов, на которой изображалась сцена из Второй мировой войны. Фотография второго флага, поднятого над Иводзимой, впоследствии стала самой тиражируемой фотографией войны на Тихом океане.
Флаг был поднят, однако битва за Иводзиму продолжалась. Шла ожесточенная борьба за утесы и теснины, такие как «Кровавое ущелье», «Мясорезка» и «Мясорубка». Победы на Иводзиме американцы достигли только к концу марта, потеряв 6821 морского пехотинца и уничтожив 20 000 японских защитников. Только 1083 японца позволили взять себя в плен. Кроме того, в битве за Иводзиму погибло более девятисот американских моряков, 218 из них — после того, как эскортный авианосец «Бисмарк Си» был потоплен японским самолетом-самоубийцей.
После взятия Иводзимы американские бомбардировщики, перебазировавшиеся на этот остров, начали регулярные и беспрестанные бомбардировки островов Японского архипелага. На Лусоне, где американцы наконец взяли Манилу, продолжались бои, а вместе с ними и попытки вызволить американских военнопленных. В ходе рейда на расположенный к югу от Манилы тюремный лагерь Лос-Баньос американские солдаты совместно с филиппинскими партизанами перебили весь японский гарнизон лагеря и освободили 2100 военнопленных, потеряв
