— Куплю.
— Только без алых парусов, я уже…
— Кокетство — есть украшение, которое носят на лице.
— Алешенька, если вы не против, я все-таки съем мороженое. Так как если с шефом у вас не было проблем, то с кораблем, думаю, будут. И большие.
Я заказал ей все сорта мороженого. Она съела их все, и мы пошли искать корабль.
«А монисто блистало, а цыганка плясала, и шептала заря о любви».
В импровизированном порту — неразличимые пирсы. Среди мелкой плавучей живности, около причала, стоял большой быстроходный катер. Не верилось, что он здесь стоит. Как будто специально.
На корме кто-то сидел, переговариваясь.
— Переводите! — сказал я.
— Слушаюсь, мой господин! Я обожаю вашу решительность.
— Good evening!
Тая перевела, послышались разные возгласы и женский хохот.
— Иностранец! Наконец-таки посмотрю на живого.
Я подбирал слова — на английском.
— Сегодня чудесная ночь, я в гостях у вас, и, если вы не против, мы бы хотели совершить морскую прогулку на вашей яхте.
Хотя это был катер.
— К сожалению, это невозможно, — ответил мужчина в странной форме.
— Он говорит, что это невозможно, — перевела Тая.
— Сколько будет стоить один час, два и три? — Она перевела.
— Нам не нужны деньги.
Я не поверил, что в этой стране кому-то не нужны деньги!
Все деньги были со мной.
— За один час я заплачу вам…
Этого было достаточно безбедно прожить полгода в этих краях.
— Ничем не можем помочь, — сказал мужчина.
— Пусть назовет свою цифру. Я заплачу — в долларах.
— Переведите вашему иностранцу, что мы из Первого управления… И это прогулочный корабль Президента Империи.
Тая, не моргнув, перевела и добавила:
— Алешенька, вы восхищаете меня, вы, видимо, не совсем понимаете, что это за люди. Это не моряки!..
— Хорошо, полчаса. Выйдем в море и вернемся. Сколько?
— Выйдем в море и не вернемся, — пошутила Тая. Но перевела.
— Нельзя, — последовал короткий ответ.
— Я не думаю, что в два часа ночи Президент даже такой большой Империи будет совершать прогулки в море.
Перевод.
— Передайте вашему иностранному гостю, что мы желаем ему приятно провести здесь время. А не искать приключения на свою…
— Вы, по-моему, не закончили фразу? — вежливо сказала Тая.
От неожиданности я рассмеялся.
— Я не думаю, что вашего друга катали бы в Америке на корабле Рейгана — за любые деньги.
— Но мы ведь не в Америке. У нас лучше! И потом, я уверена, что его бы катал на корабле и сам Рузвельт.
Мы пошли, обнявшись, не поворачиваясь.
Тихо Тая сказала:
— Думаю, за нами пойдут, выяснить, на всякий случай…
— Не засланный ли я «казачок»!
— Вот-вот, в этом роде.
И действительно, через минуту я услышал шаги за нашей спиной. Шаги догоняли, нас настигали. Я высвободил правую руку, оставив Таину талию.
И резко, в мгновение, обернулся. Бить всегда надо первым, так как второго — может не быть.
— Простите, — обратились к Тае. — Я невольно слышал разговор вашего друга. Меня зовут Иван, я капитан дублирующего катера — охраны. После двенадцати ночи Он никогда никуда еще не плавал и вообще любит проводить вечера со своей женой. Поэтому я с удовольствием вывезу вас в море, а вы отблагодарите меня, как сочтете нужным.
Тая перевела. И сказала:
— Алеша, удивительные вещи случаются, когда я с вами. Я бы и в сказке такое не прочитала. Вы случайно не пишете сказки?
Мы вышли в открытое море, и капитан ушел спать до рассвета. Попросив разбудить его, когда мы решим покататься…
Расписание в Лиссе состояло из монотонностей. Завтрак в столовой. Простите — в ресторане. Мне предлагают какао. Я смотрю на чайники со стертыми носиками, тарелки с забавным полустертым клеймом «Лиссобщепит». Тая на завтрак не появляется. Она спит. Я иду одурманенный запахами пихты и каких-то эвкалиптов. Захожу, беру ее за грудь и бужу.
В грязном море купаться не хочется. Тая лежит на пляже и читает мое первое произведение «Голубая больница», не отрываясь.
К вечеру она оторвалась и сгорела.
— Алешенька, вы будете очень знаменитый писатель. Вы на редкость талантливый мальчик. Юноша. Мужчина. Человек.
— Да что вы…
— Идите, я вас поцелую.
— А как же «общественное место»?
— Это не такое общественное место. Вы мой одаренный мальчик.
Вечером я приглашаю Таю в «Загрантурист», завтра мы уезжаем восвояси. Впрочем, это были ее «свояси» и ко мне они никакого отношения не имели, хотя бы чисто по своему гео-лингвистическому смыслу.
— А вы уверены, что нас пустят? — спрашивает мягко Тая, памятуя мои попытки снять номер в одноименной гостинице.
Я гордо достал свой синий паспорт, и нас немедленно пропустили. Дама-администратор щелчком подозвала официанта и что-то прошептала. Тая только диву давалась. Сидела как на облаке и — с неба — наблюдала мое изучение меню.
Мы были очень голодные, так как целый день ничего не ели, проторчав светлое время на пляже.
Я закончил изучение гастрономической грамоты и немедленно (от слова: не промедляя) сделал знак официанту. Думая, как я сейчас удивлю Таю!..
— Скажите, пусть принесет все рыбные закуски, а также печень минтая и трески.
— Рыбных закусок никаких нет! — последовал готовый ответ.
— Как так? Этого не может быть в «Загрантуристе»!
— Может, — бодро ответил официант через переводчицу.
— Тогда пусть принесет все мясные закуски и салаты, кроме свинины.
— Мясных закусок никаких нет! — последовал готовый ответ.
— Как, мясных тоже? — изумленно вскинула брови Тая.
— Мясных тоже. Надо было все заказывать заранее, за три дня. Чтобы доставили с базы.
Хорошо, думаю, хоть поедим цыплят в ритме «табака».
— Цыплят-табака тоже нет, надо было заказывать заранее. Есть эскалоп из свинины.
— Да, но наш гость не ест свинину, и я тоже не ем мясо…
Я сделал жест: позвать!
Он исчезает моментально. Те же, явление второе: возникает первая дама-администратор.
Тая, актриса, берет вожжи в свои руки.
— Вот у нас гость из заморских стран, и выходит, что его кормить нечем — в гостинице для интуристов.
— Я очень сожалею, переведите дорогому гостю, но все нужно было заказывать…
— За три дня, — вставляет Тая. — Это я знаю, уже поняла, и мы очень виноваты, что не прилетели на три дня раньше, чтобы специально сделать заказ в этом роскошном ресторане. Меа culpa, но чем накормить нашего гостя сейчас?
— Не представляю, — поднимает к небу глаза дама. Одним этим жестом она мне понравилась — навсегда.
— Может, у вас есть хоть какие-нибудь овощи? Салаты…
— Может быть, огурцы и помидоры. Я вам дам из своего специального, особого резерва.
— Чего-чего? — не поняла Тая.
— Это наша терминология, это наша жизнь. Продолжай, Коленька, но вежливо, — сказала она и пошла за своими салатами — из резерва.
— Но хлеб-то с маслом у вас есть? — спросила Тая.
— Всенепременно.
— Как прекрасно! Принесите и побольше.
— Слушаюсь.
Мы ели хлеб с маслом, пили вино, стол ломился от закусок — огурцы и помидоры (и то по одной порции).
И знаете, это было что-то.
Мы пили, смеялись над местными, говорили и целый вечер танцевали.
А что еще оставалось делать…
Зато мороженого Тая наелась на две недели вперед — оно было в изобилии. Его заказали «с базы» за три дня, но какая-то компания, как нам объяснили, отменила заказ. К Таиному счастью. Потом я пошел в валютный бар и принес оттуда бутылку польской водки и югославских крекеров. И вечер нам показался совершенно милым.
В час ночи мы вышли из ресторана, и я подарил даме-администратору пачку Таиных сигарет «Картье». Тае я купил целый блок.
Странно, обычно, когда я выпиваю, у меня возникает желание. Но в этот раз нет. И мы сделали это под пальмами.
Скучно писать про Лисс — вернемся в столицу.
Мы возвращались в столицу.
Утром были гонки через перевал, лихорадочные закупки черешни (ее любимого деликатеса), помидоров, зелени, копченых уток. Мягкое купе того же поезда-экспресса «Лисс», два дивана, они же кровати. И Таин разбор моей только что прочитанной книги.
— Вы покорили меня…
— Чем?
— Вы очаровали меня, вы волшебник. Вы даже себе не представляете, что вы. Давайте выпьем за вас.
Как мягко она «стелила». Мы пьем местное вино, красного черешневого цвета, которое она запивает любимым лимонадом. Через сорок часов мы прибывали в столицу Империи, через сорок восемь часов я улетал в столицу столиц — Нью-Йорк.
На вокзале меня встречала знакомая с иностранной машиной. Мы сбрасываем Таю домой, и я мчусь по редакциям, делам, заботам.
Я созваниваюсь с Артамоном и договариваюсь о деталях. Попутно пытаюсь устроить к нему знакомую девушку из бедной семьи, которая хорошо пишет эссеистику. Он обещает опубликовать ее, встретиться и дать договор на писание книги мемуаров с каким-то бывшим заместителем (вице) Цезаря в Империи.
