пользы общей, и то самопожертвование, с которым я служил университету, дают мне некоторое право надеяться, что справедливое начальство не пожелает довести расстроенного моего состояния до последней крайности, присудив мне остаться в Дерпте вопреки моим склонностям и моему расположению».
А в одном из писем к министру Уварову можно найти такие строки: «…Напряженное состояние духа, в котором я беспрестанно нахожусь теперь, чувствую, не может продолжаться долго; оно должно окончиться – я это предвижу – или потерей рассудка, или совершенным изнурением, и уже самосохранение заставляет меня теперь утруждать вас с этой покорной просьбой об удалении меня из Дерпта… Ежели я раз имел несчастье моей поспешностью возбудить ваше негодование, то думаю, что целый мучительный год… мог загладить мою ошибку» [86].
Наконец, после продолжавшегося почти год противодействия, министр народного просвещения С. С. Уваров отступает. 29 ноября 1840 г. он уведомляет военного министра А. И. Чернышева о Высочайшем соизволении на перевод профессора Пирогова из Дерпта в Санкт-Петербургскую медико-хирургическую академию. Месяц спустя состоялось Высочайшее повеление об учреждении кафедры госпитальной хирургии при академии и особого хирургического отделения во 2-м Военно-сухопутном госпитале с назначением Пирогова профессором на эту кафедру и главным врачом хирургического отделения.
Получив возможность покинуть Дерпт, Пирогов обратился в Конференцию академии с просьбой оказать ему материальную помощь на перевозку значительной библиотеки, хирургических инструментов и патологических препаратов, собранных им за годы пребывания в Дерпте и за рубежом. Просьба была поддержана Конференцией, и при назначении Пирогова профессором в академию ему было отпущено единовременное пособие в 2000 руб. из Государственного казначейства [87].
18 января 1841 г. состоялось назначение Николая Ивановича Пирогова ординарным профессором госпитальной хирургической клиники и патологической и хирургической анатомии, а также главным врачом хирургического отделения во 2-м Военно-сухопутном госпитале.
Начинается один из самых значительных периодов жизни Николая Ивановича Пирогова.
Глава четвертая. Медико-хирургическая академия
Первые конфликты и первые победы
Петербургский период деятельности (относительно короткий – 15 лет) вошел в историю отечественной медицины как период наибольшего творческого напряжения Н. И. Пирогова. За это время, до предела насыщенное его научными достижениями, российская клиническая медицина смогла заявить о себе во весь голос.
А. Н. Максименков, один из авторитетнейших историков жизни великого хирурга, характеризуя его научные успехи, достигнутые за время работы в Петербургской медико-хирургической академии, справедливо писал: «Творчество Н. И. Пирогова явилось дальнейшим этапом развития отечественной медицины, дальнейшим потому, что первые основы ее были заложены предтечами Пирогова. Имена Буша, Буяльского, Саломона, Савенко уже были знакомы Западу. И если Буяльского называли русским Купером и он был избран почетным членом различных медицинских обществ, то имя Н. И. Пирогова и его труды в академический период уже являлись не фундаментом, а величественным зданием отечественной медицины XIX столетия» [88].
Поражает титанический объем работы, который взвалил на себя Пирогов.
Одновременно с назначением профессором академии 18 января 1841 г. он был назначен членом Медицинского совета Министерства внутренних дел и членом «Временного комитета при министре народного просвещения для предварительного соображения мер к преобразованию медицинской учебной части в заведениях, под его управлением находящихся» (ФЦГВИА, ф. 749. № 140, Л. 1)[30].
Комитет возглавил лейб-медик императрицы Меркурий Алексеевич Маркус. Прежний комитет отличался недостаточной деловитостью и необходимой ответственностью при решении вопросов формирования российских научных кадров и присвоения научных званий и степеней. Он носил этакий непринципиальный характер, когда его члены, по словам Пирогова, присваивали друг другу степени доктора медицины без экзамена. Теперь Николай Иванович получил возможность участвовать в отборе лучших преподавательских кадров на медицинские факультеты русских университетов, и он вместе с другими коллегами, входящими в комитет, делал это с полной ответственностью. В качестве члена этой комиссии Пирогов, вместе с профессорами Зейдлицем, Спасским и лейб-медиком Раухом, участвовал во всех делах и даже выборах медицинских факультетов всех русских университетов. Особенно это участие отразилось в выборе членов медицинского факультета Киевского университета, который создавался в это время. Другим важным делом комиссии был пересмотр статуса об экзамене на медицинские степени. В старом экзаменационном статусе допускались целых шесть медицинских степеней: три степени лекаря (лекарь 1-го, 2-го и 3-го отделений), доктор медицины, доктор медицины и хирургии и медико-хирург. Пирогов предлагал сокращение до двух степеней: лекаря и доктора медицины, но это предложение не прошло, тем не менее вместо шести были приняты три степени: лекарь, доктор медицины и доктор медицины и хирургии.
Наибольшую гордость Николая Ивановича вызывало принятие комиссией и утверждение Министерством народного просвещения госпитальной хирургической клиники для всех русских университетов, которая недавно была учреждена по его проекту в Санкт-Петербургской медико-хирургической академии.
Этот комитет проработал эффективно, но недолго. 11 декабря 1842 г. в связи с окончанием его работы Н. И. Пирогов был представлен к награде и произведен в статские советники, что, согласно Табели о рангах, соответствовало воинскому званию полковник.
Тогда же, 18 января 1841 г., Пирогов получает еще один пост. Он назначается директором Санкт-Петербургского инструментального завода по технической части «с тем, чтобы новая его обязанность не касалась хозяйственной и счетной частей завода и не отвлекала его нисколько от занятий…», писалось в приказе, поступившем из Министерства внутренних дел в Конференцию академии.
Инструментальный завод был заложен еще при Петре I на Аптекарском острове, при Аптекарском огороде. Ныне он хорошо известен как завод медицинских инструментов «Красногвардеец».
Привыкший ответственно и добросовестно относиться к любому порученному делу, с приходом на завод Пирогов стал глубоко вникать в процесс производства, он лично интересовался не только продукцией завода, но и профессиональным уровнем каждого мастера. Вскоре после начала его работы, в 1841 г. из Вюрцбурга прибыл новый инструментальный мастер Альберт Клейнганс (Маленький Ганс). Пирогов для проверки его мастерства предложил изготовить пробный набор, в состав которого вошли наиболее сложные по тому времени инструменты, и только после этого санкционировал его поступление на завод. Когда же после преждевременной смерти Клейнганса (1843 г.) лейб-медик Н. Ф. Арендт вызвал из Геттингена нового мастера Вильямса Гельцке, то Пирогов, осмотрев его пробное задание, не нашел возможным принять этого мастера на завод.
В должности технического директора завода Пирогов состоял с 1841 по 1856 год, когда он оставил академию. Деятельность его на этом поприще оставила неизгладимый след в истории развития русского хирургического инструментария[31]. Пятнадцатилетняя работа Пирогова в этой области на 50 лет определила характер продукции завода. Он создал следующие хирургические наборы: фельдшерский карманный набор, ординаторский, батальонный, полковой, корпусной, госпитальный наборы и, кроме того, патологоанатомические наборы – полковой и госпитальный.
После проверки придирчивым техническим директором инструменты и наборы принимались и оценивались высокоавторитетной комиссией, состоящей из лейб-медика Арендта, президента академии Шлегеля, профессоров Саломона, Нарановича и Дубовицкого.
