— Дью, ты хорошо разбираешься в своем деле, и мне это известно. Но постарайся взглянуть на ситуацию со стороны. Договорились?
Он снял с вешалки сухую куртку и надел.
— Со стороны? Что это, черт возьми, означает?
Маргарет пожала плечами. Ее улыбка сделалась шире и слегка более снисходительной.
— Ну, как бы тебе объяснить… взгляни сначала на себя, потом на него. Ни здравым смыслом, ни, тем более, грубостью от него ничего не добьешься. Ну застрелишь ты его, и что дальше? Силовые способы ты уже пробовал.
Дью не спеша сунул в одну кобуру один пистолет, в другую — второй. Остальное оружие он распределил по потайным карманам в одежде.
— Док, занимались бы вы лучше своей медициной! А от меня отстаньте, ладно?
Она улыбнулась так же, как и в прошлый раз, затем пожала плечами.
— Как скажешь. Что же предпримем дальше?
— Сначала закончим наши дела здесь. Затем, я думаю, переберемся куда-нибудь поближе к Чикаго.
Пока еще не было четкой схемы расположения четырех новых врат. В этом смысле логичной отправной точкой был именно район Чикаго, откуда можно было относительно быстро добраться до Висконсина, Мичигана, Индианы и Огайо.
— Как насчет того, чтобы твой Маргомобиль поскорее задраил люки, док? — сказал Дью. — Надо, чтобы вы убрались отсюда до того, как местные репортеры перестанут вещать о банде белых расистов, которую накрыли в Маринеску, и поймут, что где-то назревает еще одна заварушка.
Он открыл ей дверь и жестом указал на выход. Маргарет вышла из номера, за ней последовал Филлипс.
БАСКЕТБОЛ В ДЕТРОЙТЕ
— Дядя Донни, садись здесь, — сказала Челси. Она хлопнула рукой по средней подушке на диване. На этом месте обычно сидел папа, но дядя Донни был гостем. Обычно она сидела у папы на коленях. Дядю она давно не видела. С тех пор, как он переехал в Питтсбург. Бетти она тоже не видела.
Двоюродная сестра хорошенькая. Она уже проколола себе уши. Папа не разрешал Челси прокалывать уши. Он сказал, что, может быть, позволит через несколько лет. А год тянулся так долго. Несколько лет?! Челси даже представить себе не могла, что придется столько ждать. Ей, наверное, вообще не суждено проколоть свои уши. И она никогда не станет такой же симпатичной, как Бетти.
Дядя Донни уселся на среднюю подушку.
— Прямо здесь, дорогая?
— Да, — сказала Челси. — Прямо здесь. Но чтобы сидеть здесь, ты должен заплатить пошлину.
— Что еще за пошлина?
— Ты должен со мной почмокаться! — подмигнула Челси.
Довольный дядя Донни приподнял ее с пола.
— Готова?
Девочка кивнула. Оба весело улыбнулись, вытянули губы вперед и громко чмокнули друг друга. Дядя Донни посадил племянницу слева от себя. Но Челси немедленно вскарабкалась к нему на колени.
Бетти улыбнулась и села на подушку справа от них.
— Боже мой, какая прелесть! Вами не налюбуешься, — сказала она и наклонилась к Челси. — А со мной почмокаешься?
Девочка с удовольствием выдала новую порцию поцелуйчиков.
Ее папа присел на подушке слева. Взяв в руки пульт, он принялся переключать каналы. Мультики на экране сменились картинкой баскетбольной площадки и заполненных трибун.
Челси захлопала в ладоши, затем прижалась к груди дяди Донни.
Он слегка потряс ее за плечи.
— Милая моя, а ты знаешь, что сейчас за время?
Девочка проверила свои часики «Микки Маус». Большая стрелка указывала на число «одиннадцать», маленькая — на «единичку». Значит, сейчас…
— Нет, я не о часовом времени, — поправил дядя Донни. — Я об игре, Челси. Сейчас у нас…
Челси глубоко вдохнула, выпрямилась, а потом вместе с дядей воскликнула:
— Баскетбол в Детройте!!!
Она еще раз обняла дядю.
— Дядя Донни, скажи, а кто у тебя самый любимый игрок в «Детройт Пистонс»?
— Гм… — задумался Дональд. — Ну, я следил за игрой многие годы, дорогая моя. Я бы выделил Билла Леймбира или Чонси Биллапса. А у тебя кто самый любимый?
— Мне нравится Пейтон Мэнниг!
— Ты ошиблась, девочка! Этот парень играет в футбол, а не в баскетбол, — пожурил ее дядя Донни.
— О… — слегка расстроилась Челси. — Ну, тогда… Тогда мой любимый игрок — Чонни Биллапс.
— Чонси, девочка, — поправил дядя.
— Чон-си, — старательно выговорила девочка, словно примеряясь к этому новому для себя словечку. — Я хотела назвать своего щенка Пушистиком, но теперь назову его Чонси. Когда ты в следующий раз приедешь, то сможешь поиграть с Чонси.
— С удовольствием, — ответил он.
Папа вздохнул.
— Не будет у нас щенка, Челси. И не пытайся, как ты это очень любишь, заставить других людей проводить кампанию в твою поддержку.
— Но папочка, я же хочу щенка!
— Не будем сейчас об этом.
Поджав губы, дочь упрямо скрестила руки на груди.
— Все! Ты больше здесь не командуешь.
Из кухни пришла мама. Это произошло так быстро и внезапно, что Челси вздрогнула. В руке у нее была увесистая деревянная ложка для размешивания еды в кастрюле или на сковородке. Ложка-лупилка. Вымазанная картофельным пюре.
— Маленькая леди, если ты не перестанешь грубить папе, то я тебя проучу. Так и знай! — строго сказала мама. Она грозно взмахнула ложкой, и на пол полетели кусочки пюре.
— Но…
— Больше чтобы я этого не слышала, — предупредила она.
Девочка надулась и прильнула к груди дяди Донни.
Мама кивнула дочери, покачала головой, после чего повернулась и отправилась обратно на кухню. Она исчезла так же стремительно, как и появилась.
— У Челси сейчас несколько капризный период, — сказал папа дяде Донни. — Если она не получает того, чего хочет, то у нее проявляется вот такая раздражительность. И вообще, лучше всего она ведет себя именно в присутствии тебя и Бетти.
— Смотри не упусти ее, — добродушно предупредил дядя Донни. — Иногда дети так и не выходят из этой истерической фазы.
Бетти хлопнула дядю Донни по плечу.
— Прекрати немедленно! Какой же ты чудной!
Дядя Донни засмеялся, и Челси тут же забыла о своем щенке. Она несколько секунд смотрела на экран телевизора, а потом схватила Бетти за руку.
— А кто у тебя любимый игрок, Бетти?
Девушка протянула руку и погладила волосы двоюродной сестре.
— Ох, даже не знаю, куколка. Я не так уж часто смотрю баскетбол. Вот если ты хочешь поговорить об одежде или цветах, то здесь я — к твоим услугам!
Было очень приятно, когда Бетти гладила ей волосы.
— Мне нравятся одуванчики, — сказала Челси.
— Что ж, очень милые цветочки, — кивнула Бетти. — А тебе какие больше нравятся, желтые или белые?
— Белые, — немного подумав, выдала Челси. — Мне нравится, как они осыпаются и улетают.
Сестра согласилась с ней. Она всегда соглашалась, и это было здорово. Слева от Челси сидел папа, справа — Бетти, а сама она устроилась на коленях дяди Донни. Все было просто замечательно.
Она наблюдала, как игроки на экране стали снимать белые костюмы. Забавно. Вот если бы она сняла свои штанишки на глазах у такого количества зрителей, то наверняка получила бы хорошую взбучку.
Ей захотелось еще мороженого. Она уже съела свою порцию, но… Мамы ведь сейчас не было в комнате.
— Папа, можно мне еще мороженого?
— Опять? Но ведь еще не обед, а я-то точно знаю, что одну порцию ты уже съела.
— Но почему нельзя? Я ведь так его люблю!
— Челси! — послышался из кухни строгий голос мамы. — Мне зайти?
— Нет-нет, — быстро успокоилась девочка. — Я больше не буду.
Она вздохнула и снова прижалась к груди дяди Донни. Как несправедливо! Челси с тоской наблюдала, как почти раздетые мужчины на экране собираются начать матч.
ПОМОЩЬ УЖЕ В ПУТИ
На расстоянии сорока миль над домом Чуи Родригеса Орбитал завершил вероятностный анализ.
Согласно полученным результатам, шансы на успех оценивались на уровне 86 %. Что намного превышало 75 %, оговоренные в заданных параметрах.
Орбитал начал изменять семена семнадцатой партии. Он также передавал сообщение остальным личинкам — как сумевшим скрыться, так и тем, кто не смог вовремя добраться до Маринеску или Южного Блумингвилла. Он направил сообщение треугольникам, все еще развивающимся в организмах носителей от семян, которые распространялись в течение многих дней, прежде чем совершили удачную посадку.
В сообщении говорилось: «Держитесь незаметно, ведите себя тихо. Помощь уже в пути».
ГОЛОСА
Перри Доуси внезапно присел на кровати. У потолка клубился пар. Все стеклянные поверхности в комнате были усеяны мелкими водяными капельками. Влага выступила даже на будильнике, показывавшем 4:17 пополудни. Перри все еще чувствовал похмелье, хотя это было не так уж и плохо. Сильно хотелось есть. Наверное, та забегаловка, куда приглашал Дью на завтрак, где-то поблизости.
