* * *
Ракель наскребла золы из прогоревшей печки, с отвращением взяв порошок в рот, начала тереть пальцем зубы. Это был единственный доступный сейчас способ их почистить. Коэн уже неделю жила одна в лесном домике. Запасы еды нашлись в подвале, воду она брала из узкого колодца во дворе. Починить разорванное платье ей так и не удалось, но нашлась длинная рубаха из неотбеленной холстины. Каждый день находились какие-то дела, чтобы занять руки. А вот разуму Ракель, привыкшему к постоянному информационному потоку, было намного сложнее. В домике не было никаких книг, да и вряд ли Коэн смогла бы читать на старочешском. Все что оставалось делать — это размышлять, пытаться сопоставить факты и строить планы. Как ей жить дальше? Стоит ли полагаться на этого Хайлеля, который оставил ее здесь, и от которого уже какой день ни слуху ни духу. Хорошо, что сейчас тепло — конец весны, а значит, беспокоиться об обогреве жилища нет необходимости. Дров еще много, но надолго их не хватит. Может быть, хватит ждать и прятаться, и попробовать опять выйти к людям? Добраться до Кутна-Горы. Решится ли она вновь войти в крипту? Может быть, зеленого огня уже не будет, и получится вернуться домой. Коэн не верила в это. Она старалась не слишком мечтать, иначе окружающая действительность становилась совершенно невыносимой, и слезы помимо воли текли из глаз.
Закончив с мытьем посуды после завтрака, Ракель увидела свое отражение в водяной глади полного ведра и отшатнулась. Из отражения на нее смотрела незнакомка: искусанные обветренные губы, неопрятные пряди волос выбились из кое-как заплетенной косы. Серая рубаха бесформенным мешком висела на плечах. Обломанные ногти с черной окантовкой. Коэн неверяще коснулась лица, волос, губ. Это не она! Она всегда ухаживала за собой и выглядела безупречно. Ракель потрогала ключицы в вырезе рубахи. Слишком тонкие и выступающие. Не ее. По бокам прощупывались ребра. Когда она успела так исхудать? Да, местные блюда ей не очень нравилась. Ее не раз тошнило от непривычной еды. И поэтому она старалась довольствоваться самым простым — кашей.
Именно этот, самый неподходящий момент, выбрал Хайлель, чтобы появиться на пороге. А ведь все обдумав, Коэн собиралась его соблазнить, надеясь обменять секс на помощь и понять его мотивы. Но, как это делать в таком виде? Когда она самой себе противна.
— Хайлель… — пролепетала Ракель, отступая от шагнувшего к ней мужчины. Хотелось закрыться руками, чтобы на нее никто не смотрел, не видел, в какое чучело она превратилась.
* * *
— Все-таки боишься меня? — льдом в голосе Секундуса можно было порезаться. Не обращая внимание на женские руки, упирающиеся ему в плечи, старающиеся оттолкнуть, он приблизился вплотную, вздохнул воздух с шеи. Инициация ожидалась в ближайшие дни. Скоро ее запах будет разноситься на много метров вокруг. Оставлять такой лакомый кусочек силы без постоянного присмотра больше нельзя. Всю неделю демон незаметно для самой девушки приглядывал за ней. Появлялся, убеждался, что все с ней в порядке, и опять исчезал. В замке Локет он уже обосновался, пришла пора забрать туда Избранную. Жить в маленькой избушке не в стиле демона.
27. Бельгия. Брюгге. Настоящее время
Череп заклинателя поместили на одну из полок Незримой библиотеке, рядом с «Некрономиконом» и другими книгами по ритуальной некромантии. Подобное к подобному.
Искать тело заклинателя вызвался Портус, Эква предложила свою помощь. Ратиус сказала, что у нее есть теория о происхождении аномалии, но ей необходимо провести пару экспериментов. Остальные договорились наблюдать за криптой в Кутна Горе по расписанию.
— Может, создадим общий чат? — предложил Лепус использовать новые способы коммуникаций. Смартфоны почти у всех демонов были, вот только номерами они друг с другом не обменивались за редким исключением. — Это удобно, не надо на меня так хмуро смотреть. Я же не предлагаю подписаться на аккаунты друг друга в «Инстаграме».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У тебя есть аккаунт в «Инстаграме»? — заинтересовалась Эква, которая играла в человеческую жизнь в образе медиа-персоны и поэтому была в курсе всех новинок.
— Конечно, у Ангуса тоже. Только у него, кроме одной фотографии бокала с виски, ничего нет. Что характеризует его как многогранную личность, склонную к рефлексии в виде поиска истины на дне стакана, — проговорил Лепус, с удовольствием отмечая краем глаза, как мгновенно вспыхивает радужка его наставника, сменяя цвет с темного-карего на огненно-желтый и обратно. Подначивать Ангуса в последние месяцы стало для демона-кролика насущной необходимостью. Чтобы не сорваться. В свою очередь, Ангус изображал из себя старого мудрого Змея, которому все слова подопечного — забавный лепет младенца и придурь юности, огрехи воспитания, которые он обязательно спокойно и обстоятельно исправит.
Проголосовали за общий чат большинством голосов. Квинтус поворчал, что ему придется выбираться из своего храма в другую местность, чтобы была сотовая связь, но тоже пообещал приобрести телефон и скинуть Лепусу, как зачинщику, свой номер. У него был спутниковый, но на него «Телеграмм» не поставишь.
На этом совет и завершили, решив собраться через пару дней, когда будет больше данных.
28. Чехия. Локет. Пятьсот лет назад
Вот почти неделю Ракель обитала в замке близ города Карловы Вары. Классическом таком средневековом каменном замке, стоящем на холме в излучине реки, который на данный момент считался вполне современной постройкой. Хайлель, полное имя которого звучало как Ондра Хайлель Черны, оказался не каким-то там головорезом, а ни много ни мало бургграфом этих земель. Хотя властьимущие во все времена отличались от разбойников лишь тем, что их действия объявлялись законными.
Отголоски восстания, творящегося в столице, сюда почти не долетали, но все жители замка были настороже. Усиленные караулы, запертые ворота. Торговый обоз намедни пустили только после тщательного осмотра. Всю эту информацию Ракель почерпнула из разговоров обитателей Локета. К ней относились любезно, но настороженно, будто опасаясь. Только на третий день Коэн узнала о своем статусе, подслушав разговор на кухне. Оказалось, что все считают ее фавориткой бургграфа, имеющей на него особое влияние. Все сходились на том, что Ракель — это возлюбленная, которую Хайлель привез с родины, не желая расставаться при переезде к новому месту назначения. Также имелось два варианта, почему пан Черны на ней не женился. Первый, очень романтичный, заключался в том, что она незаконнорожденная дочь королевского рода. Второй, менее популярный и очень нежелательный для Коэн, говорил о том, что светлая пани, несмотря на весь свой ангельский вид, безродная ведьма, приворожившая пана Черны.
Стараясь опровергнуть второй слух, Ракель начала общаться с обитателями замка, пытаясь показать свою лояльность и совершенно не ведьмину природу. Опыт работы в большой компании и построение карьеры с низшей должности до руководящей ей очень помог. Жители Локета образовывали своего рода организацию, с иерархией и обязанностями. Единственное, что не хватало этому «обществу с ограниченной ответственностью» — правильных бизнес-процессов. Их-то Коэн и попыталась наладить.
Ракель не раздавала приказы, а скорее давала советы. Удивилась, когда поняла, что к ее словам прислушиваются. Все-таки хорошо быть в роли фаворитки бургграфа, пусть и номинальной. Ведь никто не знал о том, что все эти дни она видела Хайлеля только мельком, в общих залах. Их покои находились рядом на верхних этажах, имели внутренние двери, ведущие в общую комнату. Но ни разу пан Черны не воспользовался этой близостью, не пришел в спальню Коэн ночью. Этот момент беспокоил Ракель больше всего. Она не понимала, что ему от нее нужно? Какое бургграфу дело до встреченной на дороге женщины?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Жизнь в замке хоть и не являлась пределом мечтаний, но добавила комфорта. Воду в лохань для мытья носили слуги, нашлось ароматное мыло, а однажды утром служанка передала ей коробочку с белым порошком и палочку с короткой щетиной. Коэн чуть не запрыгала от восторга. Зубная щетка! Больше не нужно мучаться с золой из камина.
