— Мама? Папа? — слабый голосом прошептал Химера и удивленно заморгал, будто только что проснулся.
— Как ты, мой хороший? — Арина чуть опять не расплакалась, теперь от облегчения. Опасность миновала.
— Я в порядке! — Дракончик завозился, неожиданно бодро вырываясь из обнимающих его рук, но Секундус успел перехватить самоуверенную детку, спеленывая его нитями энергии.
— Даже не думай сбежать, пока не расскажешь, что с тобой случилось. — голос Второго демона звучал спокойно и строго. Химера трепыхнул крылышками и затих, насупившись. Рассказывать о своих приключениях он явно не желал.
— Я экспериментировал с тринадцатой силой, — буркнул Триединый после длительной паузы, поняв, что противопоставить силе взрослого демона ему нечего и исчезнуть, избежав расспросов, не получится.
— Подробнее. — Секундус продолжил говорить спокойно, но как-то странно моргнул, что если бы Арина не знала эту хладнокровную сволочь, она бы подумала, что у него глаз дернулся.
Химера перетек в облик козленка, посмотрел на отца большими влажными глазами, помахал длинными ресницами, преувеличенно горько вздохнул. С Ариной этот номер «я маленький невинный почти ангелочек» мог бы сработать, да зачастую и срабатывал, Химера из своей названной мамочки-Избранной веревки вил, но Секундус только накинул сверху дополнительную удерживающую нить силы.
— Тринадцатая сила связана со временем… — начал Химера издалека, опять вздохнул, незаметно подергал задним копытцем, проверяя прочность пут, еще вздохнул. — Наши миры обрели новое измерение и скоро объединятся. Процесс уже идет и будет продолжаться около двух тысяч лет. По меркам демонов не так долго. Вообще все силы связаны с различными энергиями и явлениями, в том числе с гравитацией, радиацией, слабыми ядерными взаимодействиями и так далее. Так вот, тринадцатая энергия… пока она окончательно не встроилась в мир… Возможны перемещения во времени!
— Почему ты так решил? Это из-за аномалии? — Секундус, который уже хотел прервать пространную лекцию Химеры, заинтересовался.
— Да. Из-за нее. Когда я ее увидел, то все понял. Ну, не все, но многое.
— И никому ничего не сказал, а начал сам экспериментировать? — Второму демону было не свойственно задавать очевидные вопросы, но тут он не удержался. В голове не укладывалось, насколько Химера повел себя безответственно и легкомысленно. Обычно юные демоны спокойно жили до ста лет без надзора старших, они не могли причинить вред самим себе ввиду небольших сил и развитого инстинкта самосохранения. Но Химера имел несомненный талант, как по наличию сил, так и по отсутствию тормозов.
Триединый промолчал, упрямо засопев, мол и так все понятно, зачем спрашивать. Так же молча стерпел почесывание между маленьких острых рожек, не показывая, что прикосновения приятны.
— Сын, ты собираешься рассказывать? — Секундус приподнял козленка на вытянутых руках, строго смотря на него, и чуть не выронил Химеру от неожиданности. Облик Триединого опять поплыл, и вместо козленка в руках демона оказался маленький мальчик, почти копия держащего его мужчины, если не считать голубых глаз.
— Ух-ты! Ты не говорил, что такое умеешь! — восхитилась Арина, погладив малыша по светлым волосам.
— Я недавно научился. — Мальчик гордо задрал подбородок. Подрыгал ногами в синих кедах, убеждаясь, что Секундус все-таки держит его крепко.
— А кто тебе одежду купил? — Арина разглядывала джинсы и футболку с каким-то невообразимым рисунком, умиляясь тому, что Химера одет в ее стиле.
— Сам. — Коротко ответил Химера, не углубляясь, потому как никто ему ничего не покупал, а он просто взял. Украл, если судить человеческими законами.
— Избранная, гардероб обсудите потом, — Секундус бросил на Арину укоризненный взгляд, и та тут же смутилась. Еще один укоризненный взгляд достался Химере, но тот только выше задрал подбородок. Несколько секунд Второй демон и его сын молча переглядывались, а потом Химера все-таки отвел глаза.
— Отпусти, я не сбегу и расскажу. Амен, — произнес Триединый и тут же получил свободу. Он начал ходить взад-вперед по комнате.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Это все из-за мамы. Нет-нет, не из-за Арины. Другой мамы. Да нет же, не из-за Канис. Другой. Я ее встретил, у тебя дома, между прочим. Ты знал и ничего мне не сказал! Что, не поверил, что это она? Я вот поверил, но если считать вероятности, то все за то, что это просто совпадение генов и аур. Только аномалия тринадцатой силы меняет все расстановку. Если допустить, что она из нашего времени провалилась в прошлое, то все сходится. И вероятность такого события намного больше, чем совпадение генов. А значит, допущение верное. Пока аномалия не схлопнулась, ее можно забрать обратно, в наше время! Сил у меня хватало, но я начал распадаться… Я не смог. Не помню, как очутился рядом с Ариной. Наверное, инстинктивно по связи прошел. Я не смог ее вытащить…
Химера остановился, горько вздохнул, а потом сел на ковер и заплакал. Как самый обычный маленький мальчик, только что осознавший потерю.
31. Чехия. Замок Локет. Пятьсот лет назад
Коэн лежала на постели под балдахином и не могла уснуть. Ее мысли занимала странная ситуация, в которую она вляпалась. Казалось бы, очутиться в прошлом — уже перебор, но таинственный Ондра Хайлель Черны, спасший ее и притащивший в свой замок, делал происходящее еще более непонятным и пугающим. Что ему от нее нужно? Неужели его пренебрежение — это обида на то, что она его оттолкнула? Средневековые мужчины, облеченные властью, так себя не ведут. Он бы мог просто взять то, что желает. А он точно ее вожделел, это не вызывало сомнений. Коэн несколько раз пыталась поговорить с бургграфом, но, то ли у него слишком много дел, то ли он специально ее избегал.
Ярко вспоминался момент сегодняшнего вечера, когда за ужином Хайлель ожег ее своим ледяным взглядом. Как будто она должна что-то сделать, но пока не оправдывала его ожиданий. И эта последняя сплетня, которую она подслушала на конюшне. Что, дескать, недолго этой чужеземной пани в фаворитках ходить и скоро выкинут ее за ворота, а там война подбирается…
Ракель долго думала, прикидывала варианты. Ей нужна определенность. Ей нужна защита. Она не выживет в этом мире одна. Сумка с остатками лекарств потерялась где-то на дороге. У нее нет никаких прав и привилегий. Она не будет в безопасности, если за ней не будет стоять влиятельный покровитель. По всему выходило, что пан Черны необходим ей. Она должна завоевать его расположение. И существовал только один быстрый способ. А дальше станет понятно, проиграет она или выиграет.
Встав с кровати, Ракель зажгла свечку. Посмотрела на свое отражение в начищенном подносе. Пригладила светлые волосы, легонько пощипала щеки и покусала губы, чтобы раскраснелись. Ночью все кошки серы, но Ракель хотелось быть уверенной и красивой. Пусть пан Ондра Хайлель Черны даже сам Люцифер, но она сумеет получить его благосклонность.
Погасив огонь и отложив свечу, Ракель на ощупь пробралась в соседнюю комнату. Выдохнула, осторожно толкнула дверь, ведущую в спальную бургграфа, та поддалась без скрипа. Несколько легких шагов. Коэн дрожащими пальцами стянула через голову ночную рубашку и нырнула под одеяло. Прижалась обнаженным телом к чужому, неожиданно горячему.
Темнота скрадывала цвета, оставляя доступным только очертания. Хайлель лежал на спине, не шевелясь, его дыхание оставалось размеренным, но каким-то внутренним чутьем Ракель поняла, что мужчина не спит. Несколько секунд Коэн лежала рядом, успокаивая бешено колотящееся сердце. Открыла рот и тут же закрыла, не зная что сказать. «Возьми меня», — звучало бы вульгарно и пошло, а долгие объяснения, почему она пришла к нему в спальню — глупо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Осторожно, будто боясь обжечься, Ракель провела рукой по щеке Хайлеля. Короткая щетина оказалась неожиданно мягкой. Такая же, как у Карла Зиге в то их первое утро в Дубае. Как же хорошо, что этот бургграф так на него похож. Можно обмануться, ненадолго поверить, что это Карл. Так странно и неожиданно ворвавшийся в ее жизнь. Только сейчас, стягивая одеяло с Хайлеля, собираясь менять свое тело на благосклонность бургграфа, Ракель осознала, что Карл Зиге был не просто увлечением. Когда она успела в него влюбиться? В тот момент, когда они стояли у окна, рискуя упасть в ночные огни города? Или еще раньше, как только увидела обжигающе-ледяные серые глаза?
