девочкой. Мама даже плакала. Как вы думаете, мадам Марта, она согласится устроить вечер
здесь, в Тюильри? Для двора».
-Разумеется, - Марта склонила голову и прислушалась. «Я буду аккомпанировать, Эжени тоже
сыграет, мадам ди Амальфи с дочерью порисуют в альбомах у дам..., Будет очень весело, - она
улыбнулась и встала - раздался стук в дверь.
Джон поклонился герцогине Ангулемской: «Я украду у вас мадам Марту, буквально на четверть
часа. А потом провожу дам домой».
-Нам надо в консерваторию, дядя Джон, - озабоченно заметила Юджиния.
-Туда тоже, - уверил ее герцог. Когда они оказались в коридоре, Марта спросила: «Неаполь, как ты
и предполагал?».
Джон кивнул: «Уже на следующей неделе, наверное. Повидаешься с мадам Тео и поедешь. Я здесь
за всеми присмотрю, не беспокойся. По дороге заглянешь на Эльбу, передашь письма для Джо, а
из Неаполя сразу отправляйся в Вену, там встретимся. Пошли, твой старый поклонник хочет с
тобой повидаться».
-Он за Тео ухаживал, - расхохоталась Марта и остановилась: «Что такое?»
Джон неохотно достал письмо: «Это из Канады пришло, из Галифакса. Тедди там, в тюрьме сидит».
Он увидел глаза Марты и торопливо добавил: «Я уже отправил туда приказ, чтобы его выпустили,
разумеется, и доставили на границу».
-И на том спасибо, - кисло отозвалась Марта. Не распечатывая конверт, она сунула записку в
бархатный мешочек, что висел у нее на запястье. «Хоть узнаем, как у них дела - вздохнула она, -
бедный Джованни, сначала дочь потерять, потом сына, потом внучку..., Тони такая молоденькая
была. И как там Мирьям, даже не написать ей, не поддержать...»
Марта посмотрела на прямую спину герцога. Она, вдруг, еле слышно, сказала: «Надо заканчивать
ту войну, Джон. В Европе прекратили сражаться, и там тоже надо».
-Как ты понимаешь, - пасынок распахнул перед ней высокую, резную дверь личных апартаментов
дофина, - это не я решаю.
Женщина поджала губы и, молча, вошла в кабинет.
Марта прогуливалась у двери консерватории. Завидев Джованни, женщина помахала. Лето
выдалось теплое. Она, подставив лицо солнцу, вдыхая запах свежего хлеба из булочных, решила:
«Надо Натаниэля найти, он в Сорбонне. С Джованни и поговорю, раз он там математику
преподавать будет. Мальчик как раз должен сейчас диплом получать. Попрошу его письма
отвезти, в Америку».
Они знали о том, что Стивен и Элайджа погибли в сражении на озере Эри. Тедди ухитрился
передать короткую записку, с американским кораблем, что шел в Сен-Мало. Оттуда конверт
доставили в Плимут. Марта до сих пор помнила, как побледнело лицо Джованни. Он тогда встал.
Всматриваясь в залитый дождем, осенний сад, мужчина молчал, глядя на мотающиеся под ветром
деревья.
-За что, Марта? - только и спросил он. «Сначала Констанца, потом Пьетро, теперь Тони..., Ей ведь
всего девятнадцать было, она и так осиротела, а теперь дочь ее тоже круглая сирота».
Марта усадила его в кресло и налила вина: «Мирьям твою правнучку никогда не оставит. Сам
знаешь, от Деборы внука ей не увидеть, с этой войной. Когда все закончится, и маленькая Тони
подрастет, сюда ее привозите».
-Я не доживу, - вздохнул Джованни. Марта, погладив его по седой голове, шепнула: «Доживешь,
милый. Обещаю. Как у вас со свадьбой дела?»
-Почти все готово, - Джованни улыбнулся. «Сразу после Рождества, в Мейденхеде. Они с нами
будут жить, конечно, так для всех удобнее. Франческо с матерью часто вместе работает. И
Вероника согласна. Надо будет потом всю эту американскую недвижимость продать, и деньги
положить в трастовый фонд для маленькой Тони. Тедди мне поможет».
-Это когда мы воевать прекратим, - только и заметила Марта. Потом дверь стукнула, муж весело
сказал: «Я очень голодный!». Юджиния спустилась сверху, заявив: «Я тоже!», и Марта велела: «За
стол, за стол!»
Джованни был в хорошо скроенном, темном сюртуке, с золотой, масонской булавкой на лацкане.
Марта одобрительно сказала: «Новый».
Он усмехнулся: «Изабелла взяла за руку и к портному отвела. Сама понимаешь, в Кембридже я на
такое внимания не обращаю, а здесь Париж. Опять же, - он подмигнул Марте, - Теодор приезжает.
Он всегда отменно одевался, не хочется от него отставать. А ты почему не там? - он кивнул на
раскрытые окна второго этажа, откуда доносилась музыка.
-А что мне там делать? - Марта качнула шелковым, цвета морской воды тюрбаном, что прикрывал
ее волосы. «Юджиния и сама отлично справится, мне там болтаться незачем. Ей четырнадцать лет,
не ребенок. Об оплате я потом с профессором договорюсь, - Марта указала на мраморную
скамейку, что стояла в консерваторском дворе: «Пойдем».
Она искоса посмотрела на Джованни: «Хорошо выглядит. Бедный, как Изабелла тем годом в Лидсе
жила, совсем извелся. А сейчас цветет».
-А ты у масонов был? - вдруг спросила Марта.
Джованни кивнул: «Я старший смотритель лондонской ложи и мастер в ложе кембриджской. Мне
надо было познакомиться здесь со всеми, сама понимаешь».
-Насчет профессоров..., - задумчиво начала Марта.
Джованни выслушал ее и улыбнулся: «Конечно, я этого мальчика найду. Констанца мне о нем
писала, я помню. Ты обед хочешь устроить, перед тем, как Элиза и Мадлен в Ренн уедут?»
Марта кивнула: «Как раз Тео и Теодор сюда доберутся, отдохнут..., И Ната пригласим, он ведь
семья». Она развернула письмо: «Сейчас узнаем, ради чего мой сын в тюрьму сел, - Марта коротко
улыбнулась и начала читать.
-Милая мамочка, ты только не волнуйся. Пишу тебе из британской тюрьмы в Галифаксе. Я
незаконно перешел границу, никак иначе письмо тебе было не отправить. Фразу, что ты мне
сказала, я передал начальнику гарнизона. Он обещал отправить его светлости мое письмо.
Однако, пока не придет распоряжение из Лондона о моем освобождении, никуда меня не
отпустят. Это, конечно, неприятно, но сессия суда начнется только в сентябре. Перо и бумагу мне
разрешили, я занят тем, что пишу статьи о конституционном и земельном праве. В Бостоне у меня
никогда не хватает времени на такое.
Передай, пожалуйста, дяде Джованни, что тетю Мирьям и маленькую Тони я привез с озер.Они,
конечно, будут жить с нами. Могилы я перенес на бостонское кладбище, мы будем за ними
ухаживать. Тетя Мирьям уже оправилась, занимается акушерской практикой. У нас, мамочка,
счастливое событие. Весной родилась наша Стефания. Она девочка крепкая, здоровая, похожа на
Мораг - волосы и глаза темные. Тетя Мирьям принимала роды, все прошло хорошо. Мораг кормит
обеих малышек. Тед и Дэвид передают вам привет. Они рады, что дома есть еще две сестрички.
Тетя Эстер написала, что Батшева тоже ждет разрешения от бремени, в конце лета. Поздравляю
тебя с третьей внучкой, мамочка. Поцелуй Элизу, Жана, Мартина и Юджинию. Твой любящий сын,
Тедди.
Они долго молчали, слушая крики мальчишек-разносчиков с улицы, скрип колес карет. Джованни
улыбнулся: «Он весь в тебя, конечно, Марта. Ничего не боится Тедди. Молодец».
-Видишь, - тихо сказала Марта, - как взяли они сироту, так и у самих дитя родилось. За Дэвида не
волнуйся, Тедди его на ноги поставит. Он у меня такой, - Марта усмехнулась, - не только в меня, но
и в деда своего.
-Взяли! - раздался у них за спиной восторженный крик Юджинии. Она приплясывала, держа в
руках папку для нот. «Профессор Госсек будет со мной заниматься, три раза в неделю. Он тебя
ждет, мамочка..., - Юджиния уселась на скамейку и закатила лазоревые, отцовские глаза: «Боже,
не верю. Он сказал, что у меня большой талант, что мне будут аплодировать европейские
дворы...»
-Поздравляю, - мать смешливо поцеловала рыжий затылок. «Ты опять тетя, в третий раз. У Тедди и
Мораг доченька родилась, Стефания. Сейчас приду, - она пошла к входу в консерваторию.
Джованни посмотрел на ее стройные плечи: «Три раза бабушка. И не скажешь. А я прадедушка.
Надо будет маленькую Тони в Англию привезти, как война закончится. У Мирьям двое внуков, есть
с кем возиться, а мне еще долго ждать. Франческо только обвенчался, а Рэйчел в Лидсе живет,
далеко».
Юджиния сидела, вдыхая аромат жасмина - кусты во дворе пышно цвели. Девочка спросила,
покачав ногой в атласной туфельке: «Дядя Джованни, а почему женщинам нельзя в консерватории
учиться? И вообще, - она повела рукой, - в университетах. Профессор Госсек мне будет
преподавать частным образом. Сиди у тети Изабеллы занимается, а все мальчики в школе, в
Кембридже. Почему так?»
-Когда-нибудь, - серьезно заметил Джованни, - все это изменится, милая, обещаю тебе. Мама
твоя, вернулась. Пойдем, - они встали. Юджиния, сорвав ветку жасмина, воткнула ее в свою
