вооруженное восстание, происходившее 11–16 ноября 1905 г. и охватившее как сухопутные части, так и некоторые военные корабли во главе с крейсером «Очаков», которым командовал лейтенант П. П. Шмидт.
810
Телеграмму И. И. Петрункевичу С. Ю. Витте отправил 12 ноября 1905 г.
811
На заседании 13 ноября 1915 г. П. Н. Милюков заявил: «Я не могу присоединиться к предложению Бюро. Для чего нужно отправлять депутацию к гр. Витте? По-видимому, причиной этого служат слухи о севастопольских событиях. Может быть, они вызваны слухами о сношениях гр. Витте с некоторыми членами Съезда. Если бы Витте хотел снестись со Съездом, то он прямо и обратился бы к нему. Севастопольские события не представляют ничего нового в общем положении России. Сейчас я говорил с Петербургом по телефону и получил известие, что возмущение в Севастополе идет к концу, главные бунтовщики арестованы, а начальник Штаба освобожден. Опасения, по-видимому, преждевременны. Наша депутация явится к гр. Витте, он любезно ее примет, но так как она приедет не по его приглашению, то он воспользуется случаем, чтобы прочесть ей маленькую нотацию и сказать, что такие-то и такие-то постановления Съезда ему не нравятся, как, например, об автономии Польши. Посылать депутацию, чтобы выслушать реприманд, поставить депутацию не только в смешное, но и унизительное положение, было бы несовместимо с достоинством Съезда» (Общероссийский съезд земских и городских деятелей 6–13 ноября 1905 г. С. 504–505).
812
Давая объяснение по поводу заявления П. Н. Милюкова, И. И. Петрункевич сообщил: «Вчера вечером я действительно получил телеграмму от Витте частного свойства, хотя в частных совещаниях с ним никогда не был. Но я не считаю себя ответственным за то, что она оглашена, так как разрешения на опубликование ее я не давал. Я обратился к гр. Витте с просьбой разрешить вопрос, частное ли это обращение ко мне лишь или обращение к Съезду. Я вынужден это объяснить, чтобы не осталось ни малейшей тени подозрения, что напечатанием телеграммы я хотел оказать влияние на ход дел в собрании. Затем я не допускаю мысли, чтобы депутация наша могла выслушать от министра нотацию. Депутация должна говорить с министром так: вы должны или это сделать, или развязать нам руки. Иного языка никто не допустит из депутации» (Там же. С. 505).
813
Имеются в виду заседавшие под председательством Николая II в декабре 1905 и в феврале и апреле 1906 г. особые совещания, рассматривавшие проекты нового избирательного закона, новые учреждения Государственной думы и Государственного совета и проекты новых Основных государственных законов.
814
Депутация ноябрьского Съезда земских и городских деятелей выехала из Москвы в Петербург 22 ноября 1905 г.
815
Заявление, поданное депутацией Земско-городского съезда графу Витте // Право. 1905. № 47. 27 нояб. Стлб. 3812–3813.
816
Приехав в Петербург, депутация в течение семи дней ожидала ответа от С. Ю. Витте и, не дождавшись ответа, уехала в Москву, однако «один из членов депутации, оставшийся по делам в Петербурге», несомненно — И. И. Петрункевич, получил от С. Ю. Витте, узнавшего об отъезде депутации, следующий ответ, который был зачитан на заседании Бюро съездов земских и городских деятелей 1 декабря 1905 г.: «Уполномоченные Бюро Съезда земских и городских деятелей представили мне резолюции постановлений Съезда 6–12 ноября с приложением составленной ими пояснительной записки. Основная мысль этой записки заключается в пожелании, чтобы правительство смело и последовательно осуществило широкую государственную программу, могущую восстановить нормальный ход жизни России, и открыло стране дорогу к глубоким органическим реформам во всех областях государственной и народной жизни. Вместе с тем господа уполномоченные заявляют, что Съезд ничего не может уступить из выставленных им требований и что поддержка правительства со стороны составляющих Съезд общественных элементов была бы призрачной вне выполнения выставленных Съездом условий. Записка земских и городских деятелей была обсуждена Советом министров, который, по рассмотрении ее, пришел к следующим заключениям: „Задача Совета министров заключается прежде всего в исполнении высочайшей воли, выраженной в Манифесте 17 октября и в утвержденной его величеством программе председателя Совета министров. С этого пути правительство не имеет ни права, ни возможности сойти, и, следовательно, все то, что в разных ходатайствах, пожеланиях или резолюциях может клониться [к сужению] или к расширению начал, возвещенных Манифестом 17 октября, одинаково не может быть удовлетворено. Равным образом не могут быть осуществлены ранее открытия заседаний Государственной думы такие меры, которые, имея коренное значение для всей будущности государства, могли бы умалить силу и значение пункта 3 Манифеста, определяющего полномочия Думы. Конечно, это не исключает необходимости издания временных правил, обеспечивающих пользование благами гражданской свободы, возвещенными Манифестом, а также проведения в Основной закон начала, указанного в пункте 3 Манифеста. Продолжающаяся смута, волнения и прямая революционная деятельность, направленная против государственной власти вообще и разрушающая само государство, не позволяют правительству, вследствие упадающей на него ответственности перед государем, Россией и историей, отказаться от применения исключительных и чрезвычайных положений в отдельных местностях. Без этих мер во многих случаях неизбежны мятеж и восстание, от которых можно ожидать лишь великих бедствий и даже кровопролитных столкновений. Что касается вопроса об условиях поддержки тою или другой партией правительственной политики, то в данном случае правительство озабочено лишь тем, чтобы более или менее значительные общественные группы совершенно ясно давали себе отчет в тех последствиях, к каким может привести Отечество наше нежелание их по тем или иным причинам содействовать в нынешнее решительное для судеб России время государственной власти, на которую выпала задача осуществления великих начал Манифеста 17 октября и охраны попираемого права мирных людей“» (Право. 1905. № 48/49. 4 дек. Стлб. 3926–3927).
817
Визит русской парламентской делегации в Великобританию происходил в июне 1909 г.
818
Государство — это я (фр.) — высказывание короля Франции Людовика XIV.
819
Раскол Конституционно-демократической партии произошел на совещании членов ее Центрального комитета, которое проходило в Париже с 26 мая по 2 июня 1921 г. В июле этого года из Парижской группы партии выделилась более левая Парижская демократическая группа во главе с П. Н. Милюковым. В июне 1924 г. Парижская демократическая группа была переименована в Республиканско-демократическую группу Партии народной свободы, причем группа имела Центральное бюро с правами и обязанностями ЦК партии. Тогда же Республиканско-демократическая группа вошла в Республиканско-демократическое объединение и фактически в нем растворилась, хотя и сохраняла автономию благодаря авторитету П. Н. Милюкова.
