– Я выходил ее, излечил раны. Она была так юна, а я – слишком стар по меркам людей. – Повелитель делает паузу, горько усмехаясь. – Нелепый карлик в глазах ее народа и недостойная короля безбородая человечка для моего… Но мы любили друг друга. А накануне свадьбы она исчезла…
– Она вернулась в Ньезфилд?
– Как оказалось. Все эти годы я не знал, что с ней. Обыскал все подземелья, все тайные закоулки, куда бы могли ее спрятать гномы. Поссорился с Орденом, принуждая отдать мне ее назад, развязал войну с Ордой… Надеялся, что Мария ушла в свой мир, а не на небеса к праотцам.
Вот это страсти! А я ни сном ни духом о бабушкиных приключениях. Вот это любовь!
– Как сложилась ее судьба? – вопрошает Дрейвн с надеждой. – Была ли счастлива?
Как сказать, что я не знаю, не помню, как бабуля жила с мужем? Была маленькой, когда не стало его, да и бабушка не очень-то распространялась о чувствах.
– Она поздно вышла замуж, – говорю. Только утешит ли этот факт короля? – Родилась моя мама. Потом дедушка умер. И папа погиб. Мы живем втроем.
Впору захлюпать носом, как Дрейвн, сопереживая утраченной ими с бабулей судьбе и потере друг друга, но не забрось ее это их Древо назад, меня и мамы не было бы на свете.
Повелитель оставляет свечи, опять садится рядом со мной на ступеньку у трона и вздыхает угрюмо:
– Брэди опередил меня, назвав дочерью. Я бы принял тебя как свое дитя. Светило снова разводит наши дороги с твоим родом.
Королевская дочь? Гномья принцесса? Ну нет, это уж слишком! Еще не хватало мне дворцовых интриг, борьбы за трон и остальной возни. Думал же Дрейвн, что бабушку его же сородичи извели, неспроста подозревал своих. Мне бы что попроще: обжиться и принять этот мир, не ведя борьбу за свою короткую жизнь.
– Я подарил ей его, – король проводит пальцем по малахитовой спирали кулона. – Здесь камни с наших гор и кусочек Черного Дерева.
– Мне рассказали, что Стражи дарят такие медальоны своим невестам.
– Никто не знает, зачем Древо забирает людей из Ньезфилда. Одни живут здесь до старости и находят смерть, а других оно выбрасывает назад, навсегда закрывая дверь в этот мир. Иногда – так редко, что уже стало легендой – исчезнувшие пришлецы возвращаются в Тривинд. Стражи верят, что это Черное Дерево, его частичка, позволяет потерявшейся душе найти дорогу к своей половинке, вот и дарят женам камни из Обители с деревянными вставками… И я сделал такой для Марии.
– Только Древо вернуло вместо нее меня, – шепчу я осипшим голосом.
– Не вместо, – поправляет меня Дрейвн. – Наступило твое время прийти в этот мир, а медальон указал ворону, в чьих землях тебе выпрыгнуть.
Глава 18
Подходит к концу вторая неделя моего пребывания у гномов. Свободного времени практически нет. Это даже хорошо: сводятся до минимума порывы тосковать по дому. Даже ночью не получается всплакнуть: засыпаю сразу, как только голова касается подушки. День расписан по минутам. Помощь на кухне, учеба в мастерской, упражнения с холодным оружием сменяют друг друга в различных вариациях. Неизменно только пробуждение ранним утром и грандиозный ужин на закате.
Завтрак проходит намного скромнее. Я учусь всем премудростям у Айн и Овы, хотя и готовить приходится всего на несколько домочадцев, включая нас, троих женщин, да Брэди с Кейлом и его мальчишками. Вильф живет в дальнем крыле и присоединяется к нам за трапезой только по вечерам, когда на совместное пиршество с песнями, плясками и неизменным ячменным элем собирается весь клан.
И каждый раз я становлюсь свидетелем представления, разыгрываемого Овой. Сценарий один и тот же: сначала она строит глазки и посылает Вильфу воздушные поцелуи, потом в ход идут прикосновения под столом, если ей удается занять место рядом с молодым гномом.
Вильф все такой же непробиваемый, а я устаю быть свидетелем ее планомерной, но безуспешной осады и по возможности стараюсь занять место подальше от этой парочки. Благо остальные гномы, привыкнув ко мне, уже не тычут пальцами и не цокают при моем появлении. Меня приняли в семью, и для всех я теперь не более чем молодой и бестолковый ее член, неразумное, глупое и избалованное дитя главы клана.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Немалых усилий стоит убедить Ову в отсутствии у меня интереса к Вильфу, и я успокаиваю рыдающую деву по ночам, повадившуюся приходить ко мне за утешением. Героически пытаюсь не захрапеть, пока она не уйдет к себе. Приходится поведать ей о моих любовных увлечениях – Игоре и Максе, немного приукрасив «страдания», чтобы переключить девушку от ревности на сопереживание и записаться к ней в подруги по несчастью. Я безбожно вру, что мечусь от одного горячего парня к другому, не зная, кого выбрать, выдавая за нечто большее тот скромный интерес, оказанный моей персоне. В процессе наших почти пикантных бесед с вымышленными подробностями я осознаю, что детские чувства к Игорю ушли безвозвратно. Не знаю, расстояние между нами или нашими мирами тому виной. Окажись я сейчас в Ньезфилде, наверное, вздыхала бы по Максу. Все же я ловлю себя на мыслях о нем вне разговоров с Овой, а про Игоря практически не вспоминаю.
Ова настаивает на идее присмотреться к Александру на летнем празднике. Он обязательно появится, раз проявил ко мне интерес, де-факто попросив моей руки. Красавец-мужчина с положением в местном обществе, непобедимый воин и Страж Ордена – лучшая партия для человечки, самый подходящий вариант. Но я думаю по-другому. Не дай бог влюбиться в жителя Тривинда. Это ж придется выбирать между Вселенными: остаться здесь, со спутником жизни, или вернуться домой. Про Александра я узнаю, что он и не пришлец вовсе, а их потомок, рожденный в Обители. Скорее всего, у нас диаметрально противоположные взгляды на многие вещи. Взять, например, его заявление про вено. Меня спросить не забыли? Не уживемся. Этот Страж представляет для меня интерес только как кладезь информации – вот в чем его польза на данный момент. А замуж я не собираюсь: не спешу сковать себя узами. Благо, что Брэди на моей стороне и неволить не собирается, как и Дрейвн.
К сожалению, король хоть и пролил свет на многое, вернуться домой мне не может помочь. Он и сам, откройся дверь в мое измерение, отправился бы в Ньезфилд вместе со мной доживать век с любимой женщиной. Я еще несколько раз вижусь со старцем; он приглашает меня в королевские покои одну, без гномов, и мы долгие часы ведем диалоги о наших мирах, сходствах и различиях, правах и обычаях, и, конечно, о бабушке. Вот где настоящая любовь сквозь пространство и время. Куда мне, ветреной и сопливой девчонке, до него.
Дрейвн поручает своим мудрецам нарыть все, что можно, – всю информацию о путешествиях между мирами. Для него святотатство – покушаться на свершения божества, Черного Дерева, вторгаясь в его ипостась, однако он сделает все, лишь бы поцеловать руки своей невесты прежде, чем закончится его срок под Светилом. Но мне кажется, не стоит полагаться лишь на непостижимые нашему разуму деяния пусть и священного для Тривинда артефакта. Что-то еще обязательно есть, должно быть…
И пока повелитель гномов занимается поисками, мне остается лишь учиться быть достойной дочерью названного отца. Как и ожидалось, Брэди определяет мне место в семейном «бизнесе». Мои дни заняты постижением свойств камней, способами их огранки, сочетаемости в изделиях и украшениях. Брэди доволен моими успехами. Он и сам первоклассный мастер по камням: так и говорит, что сначала он ремесленник, а только потом воин.
И если с камнями работа спорится, идет на ура, то на поприще воинской доблести у меня весьма скромные результаты. Но гномы не оставляют попыток научить меня управляться с оружием. С Кейлом я учусь стрелять из лука, распутывать следы животных в лесу; Брэди показывает мне искусство владения мечом. Что стрелы, что меч – непостижимая для меня наука. С непривычки болят все мышцы, добавляя усталости и без того натруженной в мастерской спине. Да и глаза ломит почище, чем от монитора компьютера.
