Имрус возвращался довольно поздно и надеялся, что учитель не будет слишком оскорблён тем, что ему пришлось целый день присматривать за маленьким Каджи. Чужая многоножка возле дома насторожила его. Подойдя ближе к дверям, он с удивлением посмотрел на блёклых, неподвижных драконов на входной двери. Так они выглядели в свой первый день, когда их только нарисовала чужая душа в теле жены.
Предчувствуя беду, он ворвался в дом, напугав кухарку и вызвав удивлённые взгляды учителя с мальчиками.
«Дети в порядке», — выдохнул он.
Спальня жены пустовала, зато в её окно он увидел неприглядную картину: за кустами малины Барути крепко прижимал к себе Талейту и целовал.
Пелена ненависти застила его глаза и он, не задумываясь, спрыгнул со второго этажа, добежал до целующейся парочки и напал. Магу у немага нечего поглощать, и Барути опустошив защитные амулеты генерала, всё же пришлось защищаться, как любому другому мужчине. Вскоре высший лэр уже с трудом поднимался на ноги, но Больдо не оставлял его в покое.
Барути пришлось испытать на себе не столько ревность, сколько месть за милых уникальных дракош; за то, что жена отобрала детей; за то, что по закону Больдо снова бессилен перед своими обидчиками, а самостоятельные ответные действия придётся отложить из-за отъезда на границу.
Гьяси спас жизнь Барути, прикрыв его от генерала, но не допустил ли он ошибку, вмешавшись и оставив в живых одного из непримиримых врагов? Мира между этими лэрами уже не могло быть ни при каких обстоятельствах.
Лэра Эйш с досадой смотрела на вмешавшегося в расправу учителя.
— Болван! — зло прошипела она.
Ей хотелось, чтобы поглотитель ответил за свою наглость! Сегодня он от души покуражился над ней, поняв, что для неё жизненно необходим кристалл с магией оконных стражей.
Барути, с её разрешения, забрал энергию, влитую в драконов, а после потребовал поцелуй. Это было слишком откровенно и нагло, но после его намёков в ресторане она нечто подобное и ожидала. Не думала, что сразу придётся позволить коснуться себя, но иначе он ушёл бы и унёс кристалл.
И кто бы мог подумать, что, истерзав её губы, он заявит, что разочарован и это никуда не годная плата. Ей пришлось унижаться, чтобы он не ушёл и назначил другую цену. Она надеялась, что он потребует денег, но он сказал, что его снедает скука и ему хочется её близости.
«Тварь, мерзавец!»
Слова в ресторане всё же не были пустой дерзостью, и сейчас он всего лишь ловко играл с нею, давая ложную надежду, путая и унижая торгом.
— Не думайте, что сможете обмануть меня, — смотря ей глаза, предупредил он её, — за невыполнение обязательств я заберу вашу силу.
Пожалуй, этого лэра она ненавидела больше своего мужа, но протянула руку к кристаллу.
— Значит, да? — насмешливо переспросил он, уводя её в сторону от дома.
— Да, — выдохнула она — и он снова впился в её губы и тиская, как продажную девку, одновременно, скрепляя договор кровью из прокушенной им её губы.
Она едва успела выхватить из его рук кристалл, когда на Барути налетел её бывший муж. Убегая в дом, она повторяла одно: «Сдохни, сволочь! Все передохните!» — и каково же было её разочарование, когда вмешался учитель!
Первым порывом, зажав в ладони кристалл, было активизировать зеркало и сразу уйти отсюда, но неожиданно задумалась о том, что художница может не согласиться на обмен.
Лэра стала обдумывать другие варианты. А что, если она будет без сознания, и землянка вытянет её к себе на верёвке? Почему нет хода живым через зеркало? Что за магию использовала художница и как её можно усовершенствовать?
Но сколько бы ни думала лэра о переходе, самым простым получался уже опробованный способ переселения души. На Земле из ниоткуда не появишься! Попасть в полностью зависимое положение от мямли не хотелось. К тому же, в памяти законопослушной Златы не было даже намёка на сведения, где, за какие деньги, можно обзавестись липовыми документами.
Пока лэра металась, не зная, на что решиться, в дом вернулся Имрус. Он ворвался к ней, и она с трудом устояла на подрагивающих ногах, гордо держа голову.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Не ударит! Не посмеет! Она благородная, а он выскочка, деревенщина!»
— Лэр Гьяси засвидетельствует ваше развратное поведение, и я буду настаивать на том, что вы не достойны воспитывать детей.
Было видно, что не те слова ему хотелось сказать, но ни одного оскорбления не сорвалось из его уст. Талейта приподняла подбородок и высокомерно посмотрела на него. Как бы он себя ни вёл, сколько бы ни пыжился, но аристократом ему не быть! Как же она будет счастлива, когда оставит всех Арпадов, Барути, муженька и даже родителей здесь!
На следующий день лэра несколько раз подходила к зеркалу и отскакивала от него, вспоминая нюансы жизни на Земле. Надо, чтобы художница была на месте, но как подгадать время? На сколько хватит вытянутой из драконов энергии? Ошибиться нельзя, но и тянуть тоже страшно. Если Злата переедет в свою квартиру, то все планы обрушатся. После долгих сомнений, раздражаясь на плач детей, горюющим по погибшим драконам, лэра активировала зеркало и бросила в него записку.
Не зная, чем скрасить время ожидания, она написала письмо родителям, сообщая им, что возвращается домой с детьми. Ей было приятно думать, что она сделала что-то полезное для земной души, которая вселится в её тело.
Земля и потом снова Вьюнок.
Злата целенаправленно погрузилась в ненавистные бумажные дела. Ей надо было найти родственников Владислава, организовать похороны, разобраться со своей квартирой. Ей повезло, что муж все коды со счетов записывал в блокноте и, сняв деньги, она могла позволить себе спокойно оплачивать все нежданные расходы.
Появилась надежда, что со временем жизнь восстановится, и о третьем муже можно забыть, как о страшном сне. Жаль потерянных лет, но зато после всего того, что случилось со Златой, пропал зуд искать любовь и видеть своё счастье только рядом с мужчиной. Пропади они все пропадом!
Уже второй день Злата собирает свои вещи и готовится к переезду. Казалось, что их нет, но собрав всё в кучу, поняла, успела обжиться на новом месте. Валяющуюся записку у зеркала она увидела сразу, как вошла в комнату и хотела выкинуть её, не читая. После попадания в волшебный мир она разучилась улыбаться. Даже уголки губ опустились вниз, и лицо теперь постоянно выглядит унылым.
И всё же, закрались волнения, а вдруг что-то случилось с мальчиками? Помнят ли они её? Совершенно ненужная, глупая надежда, но что если малыши скучают по ней? Накрутив себя, Злата развернула записку и прочла время выхода на связь.
— Надо было уезжать отсюда и забыть обо всём, а теперь вот… — пожаловалась Злата своему отражению.
У неё было время посидеть, подумать, прежде чем откроется связь с другим миром. Она решила, что подробно расспросит о детях, приготовила краски, чтобы кинуть их в проход, но к назначенному часу ничего в зеркале не изменилось. Ещё немного посторожив зеркало, она подумала, что вечер потерян впустую. Злата собралась уходить на кухню, укладывать в коробку купленную посуду, но увидела, как поплыло её отражение и появилось высокомерное лицо Талейты, которое озарила широкая улыбка.
Лэра так искренне радовалась, совсем как маленькая девочка, и когда она протянула руки, чтобы обнять Злату, у той и мысли не возникло отпрянуть. Наоборот, поддавшись порыву, она автоматически улыбнулась в ответ и подалась навстречу. В тот же миг тело будто укололо лёгким разрядом тока, и она очутилась в теле лэры, а её родное тело отскочило от зеркала и закружилось по старой комнате, счастливо смеясь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Злата устало села прямо на пол и усмехнулась. Сопливая девчонка переиграла её на раз! Лэре в теле Златы понадобилась минута, чтобы умерить свою радость и осторожно приблизиться к зеркалу.
— Злат, я там приготовила вещи и драгоценности, кинь их сюда, пожалуйста, — попросила девушка.
— А сама не хочешь вернуться? — художница оценила разом, и поведение лэры, и как меняется собственное тело, когда в него вселяется аристократка. Только, что толку от её наблюдательности? Лэра Больдо вцепилась в шанс бежать из своего мира намертво.
