— Я там никому не нужна, — не понятно было, злит или ранит этот факт лэру, но ясно одно, она с этим мириться не будет.
— Ты не нужна, а я? — усмехнулась Злата в теле Талейты.
— Я отвоевала для тебя детей, — подумав, гордо заявила лэра, — и если они тебе не нужны, то их отправят в интернат.
— Ты?! Как ты могла? Имрус хороший отец! — «Эгоистичная девчонка!»
— Не будь дурой! — презрительно выплюнула лэра. — Мой бывший муж… да, ты свободна от него! Так вот, генерал не может воспитать аристократов! Если оставить у него мальчиков, то их точно так же будут чураться в обществе.
— Я, по-твоему, воспитаю правильно, — покачала головой Злата.
— Ты теперь — лэра Эйш! Ты из древнего рода, и чтобы ты ни сделала, это всегда будет верно.
Смотреть на своё приосанившееся тело, которое поглядывает на тебя королевским взглядом, то ещё впечатление. Злата сжала голову и, нащупав на ней накрученную ткань, раздражённо скинула её. Из-за резкого жеста, упали несколько шпилек, и причёска начала распадаться под тяжестью волос. Да, это не её лёгкие и пушистые волосёнки, которые можно удержать одной заколкой, тут грива. И вот ведь какая ирония: ни одна из двух девушек не хочет находиться в этом юном, одарённом магией и титулом теле.
— Земля слишком отличается от твоего мира, ты не выживешь у нас, — попробовала увещевать художница лэру.
— Я покорена Землёй! Я рождена, чтобы жить именно в таком мире! Всё, что у тебя вызывает негатив, мне нравится, и я не понимаю, чем недовольна ты?
— Я… — «недовольна тем, что уже ничего не хочу, а мне подсунули глобальные перемены в жизни», — вяло подумала Злата, но вслух ничего не произнесла, ни к чему.
— Послушай, я же лучше всех тебя знаю, как и ты меня. Мне не мешают обуревающие тебя эмоции и несущественные мысли. Я уверена, что мой мир подходит тебе! Земля развивается слишком быстро, и ты не выдерживаешь темпа. У тебя нет точек опоры, ты уже плывёшь по течению вместе с основной барахтающейся массой и не борешься за своё место под солнцем!
— А ты, значит, во всём разобралась и собираешься бороться? — поразилась наивной самоуверенности лэры художница.
— Да! У меня столько нерастраченных сил! Я дышу в одном ритме с этим городом, — девушка, чуть обернувшись, махнула рукой за окно, — у меня есть, что ему предложить. Сейчас мне кажется, что меня всю жизнь готовили к такой жизни.
Злата слушала лэру и ждала, когда та подойдёт ближе к зеркалу. Ей казалось, что она сумеет улучить момент и коснуться её, но вдруг, ей почудилось, что она слышит плач ребёнка. Совсем тихо, лишь всхлипы. Она поднялась и выглянула в коридор. Звуки доносились из комнаты малыша.
— Вот и мой выбор, — усмехнулась Злата и, заправив за уши мешающие боковые пряди, отмахнулась от разглагольствующей лэры, направилась к ребёнку.
Каджи плакал во сне. Откуда у маленького ребёнка могут быть кошмары? Не зная, как помочь малышу, она осторожно прилегла рядом и прижала к себе его тело. Поглаживая по голове, по плечику, Злата тихонько запела:
Баю-баю-баю-бай, спи мой ангел, засыпай,
Баю-баюшки-баю, песню я тебе спою.
За окном совсем темно, солнце спит уже давно,
Ветер все огни задул, чтобы ты скорей уснул.
Баю-баю-баю-бай, спи, котёнок, засыпай.
Месяц к нам в окно глядит, смотрит, кто ещё не спит.
Звёзды ярче все горят, малышам заснуть велят.
Целиком песенка ей была неизвестна, но, наверное, не слова важны были спящему малышу, а интонация и ощущение защищённости, вот Злата и повторяла «баю-бай», пока сама тоже не успокоилась.
Да, не так она мечтала стать мамой, но она ею стала! Кое в чём Талейта права: без её участия в воспитании сыновей общество их не примет. Как бы блестяще их не обучил генерал, всё будет восприниматься в штыки, а вот любую оплошность со стороны благородной лэры воспримут как новый подход к детям или причуду.
Злате хотелось бы громко заявить напыщенным аристократам, что они все лицемеры и индюки, что их мнение её не колышет, но она состоялась как личность и может себе позволить некоторое небрежение, а детям противостоять общественному мнению будет сложно. Им придётся строить карьеру, учитывать знакомства, и вести себя соответственно титулу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вот ещё один нюанс: Эйшы стоят выше Больдо, и во многом будущее детей будет зависеть от того, примет ли их семья Эйш с многочисленной роднёй. Собственно, всё великосветское общество так или иначе родня друг другу. Вот и думай тут, что важнее: быть гордой личностью или втираться в доверии, прогибаясь и улыбаясь, чтобы обеспечить будущее мальчикам.
Злата оставила успокоившегося малыша и устало поплелась к себе. День выдался хлопотный и нервный, весь в разъездах, встречах, а под конец ещё и обмен душами.
Лэра всё это время караулила её у зеркала.
— Напитай проход энергией, а то он гаснет! — закричала она, как только увидела Злату.
— Зачем? Ты переезжаешь, — напомнила лэре художница.
— Но вещи… — и куда подевалась спесь? Оказывается, лэра умеет строить жалобные мордашки.
Злата огляделась. В стороне были собраны плетёный короба с платьями и шкатулками.
— Меня не посадят из-за того, что ты всё забрала?
По лицу лэры было видно, что ей и в голову не пришло подумать о том, с чем останется её прототип.
— Ну-у, я забираю то, что дарил мне Имрус… сама понимаешь, это по праву принадлежит только мне. Ещё я купила несколько артефактов здоровья и молодости. Пока тебя не было, я сама их заполнила.
— Ты опустошила счета? На что мне жить вместе с детьми?
— Тебя заберут родители! — высокомерно заявила Талейта, как будто это решало все проблемы.
— Ты сама не уверена в том, в чём пытаешься убедить меня, — упрекнула Злата лэру. — Как поступят твои родители, узнав, что я не отдам мальчиков в интернат?
— Э-э-э, они будут настаивать, но у меня есть приданое, которое они хранили все эти годы, и ты заберёшь его. К тому же, я не всё потратила, — чуть растерялась лэра, но быстро переходя в наступление, — мне же понадобятся ещё артефакты, и я подумала о том, чтобы у тебя остались на них деньги.
Злата попыталась сосредоточиться и воспользоваться памятью лэры. Та действительно благоразумно оставила приличную сумму, которую хватит либо на пару-тройку необходимых ей побрякушек, либо на покупку крошечного домика в столице и пару лет скромной жизни.
Злате пришлось признать, что на драгоценности она не имеет права рассчитывать, да и жизненный опыт подсказывал, что толка от них нет в трудную минуту. Всё, что при покупке стоило целое состояние, при вынужденной продаже значительно потеряет в цене.
Приобретённые артефакты лэре очень помогут и глупо не воспользоваться таким преимуществом. Жаль, что для себя Злата ничего не может взять из своего мира. Несколько серебряных побрякушек? Разве что краски и высококачественные холсты, но как подумаешь о рисовании, так руки тяжелеют и понимаешь, что не можешь больше творить, а просто так не имеешь права пачкать бумагу.
— Талейта, — обратилась Злата к лэре, — не забрасывай возню с оформлением наследства. Все документы я собрала, подала, теперь только ждать, когда…
— Знаю, помню, ты только об этом последнее время и думала. У меня голова раскалывается от твоих мыслей.
— Да потому что это важно! Будь осторожна в тратах. Я сняла со счетов бывшего приличную сумму, но её тебе хватит на год-другой только при условии экономии. На свои ценности не рассчитывай. В ломбард с ними не суйся — кроме неприятностей и разочарования тебе это не принесёт. Сокровища такого уровня продают в других местах, но об этом мне ничего не известно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Разберусь, — кивнула лэра, довольная тем, что художница пока говорила, подпитала зеркало и кидала вещи в проход.
— Послушай, — Злата почувствовала себя неловко, но продолжила, — ты поможешь мне, если я вынуждена буду жить одна и работать?
— Работать? За деньги? Ты не сможешь работать! Это позор для лэры!
— Позор или нет, но если меня твои родители выставят из дома, то…
