- согласился с нею Горохов. – Может, и хороший – и уж точно не бедный.
Теперь он ещё больше хотел посидеть над бухгалтерской книгой загадочного пастыря.
- Вот мой дом, - вместо ответа и пояснений произнесла она, указывая на обычный четырёхэтажный дом.
- Я пойду с вами, - произнёс Горохов, опять удивив её.
- Зачем? – она уставилась на него с возмущением и вдруг догадалась: – Думаете, отец Марк у меня дома?
- Просто хочу убедиться, что вы мне не врали, - ответил уполномоченный, вылезая из квадроцикла.
- Мой муж не будет рад вашему визиту, - вдруг произнесла она.
- Ну, моим визитам никто не радуется, - философски заметил Андрей Николаевич, - я уже с этим смирился.
Она ничего не ответила ему и вошла в здание, он пошёл за нею, на всякий случай вытащив из-под пиджака пистолет, сняв его с предохранителя и переложив его в карман брюк. А ещё, идя за нею, он обратил внимание, что зад этой женщины вовсе не был плоским, каким бывают зады большинства старух.
«Она говорила, что у неё хорошая генетика. Или, может быть, её физическое состояние – это последствия того самого пресловутого первого шага на пути преломления? – он тут усмехнулся. – Чушь! Какое ещё преломление? Если бы какой-то отец Марк мог гарантировать такую кожу и такие задницы, то в его секте уже состояли бы все богатые бабы Агломерации, ещё и с окрестностей бы съехались!».
Дверь им открыл худощавый парень лет двадцати, может, чуть старше. Он был в одних шортах и на руках держал ребёнка. Уполномоченный не очень хорошо разбирался в детях, но ему показалось, что это годовалая девочка. Молодой человек взглянул на Айну, потом покосился на Горохова, потом снова посмотрел на женщину: «А это ещё кто?».
- Это следователь…, - начала она и остановилась, забыла, кажется, его фамилию. Женщина забрала у парня ребёнка себе.
- Сорокин, - представился Горохов, уже разглядывая квартиру через плечо молодого человека.
- Он расследует дело… Ну, помнишь, у Рябых сына подстрелили.
- А, ну да…, - вспомнил молодой человек. – Но почему у нас?
Но Горохов и не подумал ему отвечать, он аккуратно, но вполне бесцеремонно отодвинул парня в сторону и прошёл внутрь.
Да, квартирку явно нельзя было назвать роскошной. Сам Андрей Николаевич жил намного богаче. Тут же даже не было стены, отделяющей кухню от единственной комнаты. Малюсенький душ и унитаз находились в углу за пластиковой ширмой. Комод, матрасы на полу – кровать, детская низкая люлька. Стол, стулья.
Нет… Отцу Марку тут негде было спрятаться. Но было то, что Горохов хотел узнать. Он повернулся к Айне и спросил:
- А где же ваш муж? Вы мне говорили, что он будет недоволен моим неожиданным визитом.
Айна Кривонос и парень переглянулись. И только тут до Горохова вдруг дошло…
- Простите…, - он покосился на молодого человека. – Это ваш муж?
- Да, - вместо женщины на удивление спокойно ответил молодой человек, - Айна моя жена.
И тогда Горохов указал на ребёнка:
- А это…?
- Это наша дочь, - продолжал парень.
«То есть этот человек не её сын, а её муж, а этот ребёнок не её внучка, а её дочь? - всё это не сразу сложилось в голове у уполномоченного. – И сколько же ей в таком случае лет?».
А в глазах Айны Кривонос, которая теперь держала на руках свою дочь, появилась искорка этакого самодовольства: «Что? Ты и представить такого не мог?». Видно, уполномоченный имел вид ошеломлённый, и это женщине нравилось.
- Извините, - наконец выговорил Андрей Николаевич. – Просто всё это… несколько неожиданно.
- Не извиняйтесь, - вдруг вполне трезво произнёс парень. – Мы уже третий год вместе, уже всякого и наслушались, и насмотрелись.
Андрей Николаевич покивал головой: да-да, понимаю, понимаю. А потом спросил:
- А как вас зовут?
- Кривонос. Семён, – ответил молодой человек.
- Кривонос Семён. Ясно. А вы, Кривонос Семён, тоже прихожанин этого… сообщества «Светлая Обитель»?
- Конечно. Айна меня туда привела.
- И вы тоже прошли первую ступень… или как там правильно говорить… тоже сделали первый шаг к преломлению?
- О, нет…, - молодой человек явно сожалел об этом, - у меня нет такой мощной силы, как у Айны. Пока нет.
- Какой силы? – тут Горохову опять стало интересно.
- Ну, силы духа, выдержки, терпения у меня нет… А чтобы начать преломление, нужно огромное терпение.
- Ну, терпение… Это приходит с годами, - уверил его уполномоченный. – Кстати, а где вы работаете?
- Я курьер, свободный. Агломерация, ближние оазисы. Если что-то нужно отвезти… обращайтесь, – сообщил ему молодой супруг.
- Хорошо знаете окрестности? Сколько времени работаете? А лет вам сколько? – продолжал Горохов как бы между прочим.
- Работаю два года, а лет мне скоро двадцать, - почти с гордостью сообщил ему Кривонос. – Город знаю нормально.
- Ну ясно, - Горохов достал из кармана «Макаров» Айны и протянул его её мужу. – Это её. До свидания.
Уполномоченный, вернувшись в свой квадроцикл, закурил и некоторое время сидел и переваривал всю собранную информацию, иной раз сам себя шокируя своими догадками.
«Ей точно за пятьдесят. И то, что у неё нет морщин, нет проказы и задница, как у молодой, ничего не меняет. Она молодится из-за мужа, стрижётся коротко, чтобы выглядеть помоложе. Но… почему-то не красится. Ему двадцать… Ей пятьдесят… Ну, может ему деться некуда было, вот бабулька его и пригрела. И завели они ребёнка… Так сколько ей лет? Во сколько бабы перестают рожать? – он не знал точных цифр, поэтому курил и продолжал думать. – Надо насчёт этого у Наташи спросить, – и тут новая неожиданная мысль родилась у него в мозгу, наверное благодаря никотину. – А может, это был никакой не Сёма Кривонос, а был это не кто иной, как Гриша Величко, он же отец Марк? – и тут же пришло отрезвляющее осмысление этой гипотезы. – Да ну… Бред, не может этот доходяга оприходовать целую секту в сто человек. Нет, конечно, там нужен кто-то как минимум посолиднее. И тем не менее, эта странная бабёнка мне так и не объяснила, чего бы это Марта-Мария вдруг кинулась к Валере спасать мальчишке руку и причём делать это за свои кровные? -
